Так почему же он, Бриг, оценил новую задачу как сверхважную, поставил ее выше ядерной войны? Ответ на вопрос, заданный самому себе, отразился на лице командира. Все сомнения сразу ушли. Он готов был держать ответ перед своим отрядом, объяснить собственные чувства, гнев и даже ярость. – Ты прав, Тол. Новая задача куда важнее, – сдерживая эмоции, рвущиеся наружу, ответил Бриг. – Это дело куда более серьезное, чем предотвращение ядерной катастрофы. Оно важнее Варандейского терминала, где пакостники-датчане пытались взорвать нефтяную платформу, выставить Россию развалиной, не способной владеть своим собственным черным золотом. Важнее Гаккелевского хребта с его несметными залежами горючего газа и уникальной технологией его добычи, кражу которой мы с вами предотвратили. Важнее других задач, которые мы когда-либо вместе выполняли, и, быть может, всех последующих задач, какими бы они ни были. Прежде чем перейти к деталям, я объясню вам, что наши заморские друзья на этот раз задумали сотворить с нашей страной, государством, правительством, а по сути с народом! Как ни старался Бриг, а его негодование все же нашло выход. На последней фразе голос майора сорвался, ладонь сжалась в кулак, тот взлетел над столом и с шумом обрушился на ни в чем не повинную столешницу. Графин с водой, стоявший на подносе, подскочил, пустые стаканы, окружающие его, жалобно звякнули. Бриг не обратил на это ни малейшего внимания. В голове у него разворачивалась картина грядущих событий и их последствий. Тех самых, на которые надеялись персонажи, жаждавшие опустить в глазах мировой общественности его страну. Бойцы притихли, ожидая продолжения. Никто, даже баламут Тол, не проронил ни слова. Они впервые видели своего командира в такой ярости, тщательно скрываемой, оттого еще более устрашающей. – Ты спрашиваешь, что может быть важнее, чем ядерная катастрофа, не сумей мы ее предотвратить? Резонный вопрос. Он требует ответа. Но сначала я спрошу тебя, Тол, насколько ты гордишься своей Родиной, дорожишь ее народом? Не русским, нет. В нашей стране национальности настолько густо переплелись между собой, что и сам черт не разберет, какой крови в нас больше. Так насколько, Тол? Готов ли ты отказаться от всего того, что наши предки называли национальной гордостью? За что наши деды и прадеды кровь проливали, защищали Отечество от разномастных захватчиков, так и прущих на вольготные русские земли? Высокие слова, верно? Национальная гордость, исторические корни, непобедимая Русь. Кто бы мог подумать, что от нас с вами будет зависеть, удержится ли статус непобедимого за нашим народом? – Бриг ненадолго замолчал. Тишина в комнате стала осязаемой. Вздумай кто, и ее можно было бы ножом резать, прямо как сливочное масло, чуть подтаявшее на летнем солнце. – Кажется, я отвлекся. – Бриг усилием воли заставил свой разум вынырнуть из тягучей трясины гнева. Его взгляд приобрел осмысленность. Дальше он говорил тоном, привычным слуху бойцов: – Ситуация такова. Послезавтра начнутся ежегодные межгосударственные учения поисково-спасательных отрядов Норвегии, России и США. Есть информация, что некие структуры американской стороны готовят диверсионный акт в отношении нашей страны. Он будет направлен на срыв учений, дискредитацию России в глазах мировой общественности и Арктического совета. Таким вот образом американцы хотят получить союзников в вопросе лоббирования решения относительно присвоения международного статуса Северному морскому пути. Они желают отнять у России то, что принадлежит ей по праву, прилюдно унизить ее, выставить нас этакими жалкими человечишками, не способными даже в условиях учебной обстановки овладеть ситуацией. Пусть всем станет ясно, что государство, не способное позаботиться о безопасности Северного морского пути, не имеет права им владеть. Вот как-то так. После минутного молчания взял слово Чип. Он скрестил руки на столе и задумчиво произнес: – Полагаю, информация проверенная. Этот вопрос отпадает сам собой, раз уж мы здесь. Меня интересует другое. Как далеко собираются зайти эти самые американские структуры? Я не спрашиваю, готовы ли они подвергнуть опасности жизни наших людей. Но ведь в деле замешана и третья сторона. Насколько лояльны будут американцы по отношению к норвежцам? Об этом наша разведка умолчала? – Да плевать им на норвежскую сторону. Чем круче она облажается, тем лучше будет для америкосов, – заявил Тол. – К гадалке не ходи, эти прохиндеи никого не пощадят. – Побоятся международного скандала, – раздумчиво произнес Целик. – Норвежцы обиду не сглотнут. Пусть они и не входят в Евросоюз, но эта страна тоже кое-что значит. Нет, думаю, прямой угрозы над норвежцами не висит. – Тогда все просто. Узнаем, какие задачи стоят перед нашими спасателями, усилим охрану на этих объектах и плюнем в рожу всем, кто попытается нам помешать, – снова вклинился Тол. – Не думаю, что это просто, – возразил Чип. – Учебные задачи не предполагают военного присутствия. Сунься мы с боевыми кораблями и самолетами в акваторию, обозначенную как учебный плацдарм, американцам и делать ничего не придется. Выложили пару фоток во все социальные сети, устроили утечку в СМИ, вот вам и политический скандал. Я даже заголовки вижу: «Военные корабли на мирных учениях: Россия спровоцировала вооруженный конфликт». Или что-то в этом роде. – Черт, об этом я не подумал, – сказал Тол и прошелся ладонями по короткому ежику волос, что означало высшую степень растерянности. С пышной шевелюрой он расстался еще в четырнадцать лет, а привычка ерошить волосы до сих пор осталась. Она проявлялась у него в моменты крайнего беспокойства. – Рано бесишься, Тол, – заявил Мираж. – Мы еще даже не начали разрабатывать стратегию. Вот увидишь, что-нибудь придумаем. Верно, Бриг? – Мы обязаны это сделать. Придумать, отработать, подготовиться, реализовать и победить. – Бриг каждое свое слово отсекал ребром ладони, точно саблей рубил. – Кто еще хочет высказаться? – Что толку пустословить? Есть факты, их и нужно рассматривать, – негромко произнес Пансо, и брат, как обычно, поддержал его, согласно кивнул. – Делись фактами, командир, помозгуем, что тут можно сделать. – Братья дело говорят, – заявил Целик. – Чем больше деталей, тем легче от них отталкиваться. Насколько я понял, наша доблестная разведка, как та сорока, принесла нам на хвосте лишь слухи и домыслы. Кроме известия о неминуемой угрозе хоть что-то у них есть? – Увы, Целик, в твоих словах содержится не просто доля истины, а вся она целиком, – сказал Бриг и улыбнулся впервые с того момента, как вошел в конференц-зал. – Я могу передать вам текст шифровки дословно. Разглашением государственной тайны это не будет, так как столичные заправилы дали мне на этот раз зеленый свет на все действия. – Прямо не верится. Полковник Скрябин, и вдруг такое неземное доверие! – съязвил Чип. Этот компьютерный гений до сих пор был обижен на полковника ГРУ Скрябина за последнее дело, связанное с шифрованием файлов секретной лаборатории. Чип занимался этим на Шпицбергене. Тогда бдительное начальство строго-настрого запретило Бригу распространяться относительно содержимого этих самых файлов. Майору приказано было скрыть от Чипа, что именно тот должен зашифровать. Полковник Скрябин пытался утаить истинную ценность добываемой информации от настоящего мага в области извлечения засекреченных, заархивированных, спрятанных любыми возможными способами файлов. Да это же курам на смех. В итоге ситуация вышла из-под контроля. Бригу все равно пришлось открыть команде суть спасательной операции, но осадок в душе Чипа остался. Да и кому понравится, когда тебя используют вслепую? – Бери выше. – Майор не стал иронизировать по поводу обидчивости компьютерщика. – На этот раз операцией руководит сам генерал Зуев. – А Скрябин, выходит, отставку получил? Поделом ему! – вставил Чип. – Засунь свои детские обидки сам знаешь куда, – грубовато бросил через плечо Мираж. – Дай командиру дело сказать! Чип затих, даже не шикнул на Тола, глупо хихикнувшего. Бриг вынул из пластиковой папки, которую принес с собой, пачку листов, густо заполненных текстом, набранным мелким шрифтом. – Здесь все, что нам нужно, – сообщил он. – Подробный план учебных действий. Каждому из вас подобные планы не в новинку. Все как в старые добрые времена, когда нашей задачей было определение слабых мест противника перед началом новой операции. Я покопался в записях, пока дожидался вашего прибытия, но пока свои версии выдвигать не стану. Просмотрите записи и озвучьте свои впечатления. Листы пошли по рукам. Через минуту увесистая пачка разошлась на мелкие стопки. Члены отряда приступили к изучению плана проведения учений. Бриг ждал, спокойно наблюдал за товарищами. Каждый из них был хорош в своей области, способен отыскать в записях то, что ускользнет от других. В совокупности получится максимально полная картина. В этом Бриг был уверен. Мираж пролистывал стопку очень быстро, лишь изредка задерживал взгляд на какой-то строчке. Для изучения вводных данных ему хватило двух минут. Этот парень обладал фотографической памятью. Такова одна из важнейших способностей каждого хорошего разведчика, к числу которых, без всякого сомнения, относился Мираж. Он отложил листы в сторону, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Теперь его мозг начал извлекать самые важные моменты из общей кучи полученной информации. Целик читал вдумчиво, раз за разом возвращался к строчкам, просмотренным ранее. Он достал из нагрудного кармана блокнот и огрызок карандаша, делал какие-то пометки, понятные только ему. Эти цифры, крючочки и палочки образовывали в голове Целика стройную картину. Снайперская подготовка шла полным ходом, и, судя по выражению его лица, достаточно успешно. Братья-близнецы, конечно же, работали сообща. Пансо водил по бумаге кривым пальцем, сломанным в одном из многочисленных боксерских поединков или в ходе военной операции, которые у этих ребят редко заканчивались без увечий. Санчо чуть слышно шевелил губами, слегка увеличивал звук в тех местах, на которые брат должен был обратить особое внимание. Тол разложил листы на половину стола и перебирал их, как пасьянс. Со стороны могло показаться, что ему жутко скучно заниматься этим. Он лишь делает вид, что изучает бумаги, а на самом деле тянет время. Но это представление было обманчивым. Просто Тол, непоседливый по натуре, так легче воспринимал печатный текст. Он заглатывал его кусками, а потом уже расставлял их в нужной последовательности. Кто на самом деле скучал, так это Чип. Бумажный формат он на дух не переносил. Подай ему электронную версию, и он живо проштудирует весь объем целиком. Хоть десять файлов, хоть сто. А копаться в бумагах, это не для него. Пусть этим барышни занимаются. Перекладывать листы из одной стопки в другую – секретарское дело. Тем не менее Чип успел осилить половину всей информации. Потом глаз его зацепился за любопытный факт. После этого вопрос формата отпал сам собой. – Итак, ваши выводы, – произнес Бриг, поняв, что процесс изучения плана учений подошел к концу. – Задачка-то не из простых. Это вам не сопли-слюни для игры в песочнице, – почесывая затылок, высказался Тол. Бриг улыбнулся, вспомнив свои впечатления от беглого просмотра документов. Высказывание Тола почти слово в слово повторяло то, что майор тогда подумал. – У норвежцев с планами как-то хиловато, – заметил Пансо. – Думаю, это от недостатка техники и людей, – заметил Санчо. – Норвежская сторона не обладает достаточным количеством того и другого, чтобы выполнять по-настоящему серьезные задачи. Такие, например, которые поставлены перед российской стороной. – Ты имеешь в виду ликвидацию условной аварии, приключившейся в Баренцево-Карском нефтегазоносном бассейне? – Мираж безошибочно угадал мысли Санчо. – Тут я с тобой согласен. На этом пункте явно стоит заострить внимание. – Поясни, – потребовал Бриг. – Во-первых, данная задача предполагает работу наших ребят из МЧС на родной территории. Это значит, что вся ответственность лежит на нас. Во-вторых, тут нет условно терпящих бедствие кораблей и самолетов, задействованных с противоположной стороны. Не предполагается и наличие человеческих жертв. В-третьих, этот пункт внесен в учебный план по инициативе российской стороны. Изначально не предполагалось включать в учения ситуации, связанные с угрозой загрязнения окружающей среды, но наши настояли на этом. Чем не повод щелкнуть по носу зазнавшихся русских? Да еще в свете масштабных обсуждений вопросов сотрудничества стран Арктического совета в сфере предотвращения разливов нефти. – В-четвертых, диверсии на нефтеносных платформах не в новинку для наших недоброжелателей, – вставил Тол. – Стоит лишь исключить слово «условно», и взрыв на любой из действующих платформ будет отнесен к разряду реально произошедших аварий. Разбираться никто не станет, на это и расчет. – Слишком просто, – возразил Пансо. – Достаточно загнать на эту платформу саперов, и план будет сорван. – Слишком сложно, – в тон брату добавил Санчо. – Как диверсантам удастся незаметно подобраться к платформе? – А как датчане на Варандей пробрались? – сказал Тол и нахмурился. – Так то на Варандей, – не сдавался Санчо. – Здесь совсем другое дело. В разгар учений, когда платформа под завязку забита нашими людьми?.. Слишком высок риск. – Оставим в покое платформу. Что по остальным эпизодам? – прервал спор Бриг. – Тут мне на глаза любопытненькая строчечка попалась, – негромко проговорил Чип. – Я прочитаю? Он не встретил возражений и начал читать, вдумчиво, не торопясь: – «Эпизод второй для Соединенных Штатов. Спасение рыбачьей шхуны, условно затонувшей в районе, граничащем с водами Восточно-Сибирского моря. В выполнении спасательной операции задействованы два спасательных судна, противолодочный самолет и парашютно-спасательная группа в составе восемнадцати человек». – Произнося это число, Чип многозначительно поднял указательный палец. – И еще один любопытненький факт. На выполнение данной операции американцы заложили в план четыре дня. Кому-то кроме меня этот момент кажется странным? – У меня он отмечен как заслуживающий особого рассмотрения, – вглядываясь в блокнотные записи, заявил Целик. – Предполагается, что остолопы-рыбаки вышли в море на неисправном судне, имея на борту запас воды и еды, достаточный для того, чтобы продержаться четверо суток. – Миражу не нужно было заглядывать в блокнот или отпечатанные листы, текст всплывал в его памяти по мере необходимости. – Однако прошу отметить тот факт, что, согласно легенде американцев, до места, откуда был отправлен сигнал бедствия, оба спасательных судна идут в условиях нулевой видимости. За это время шхуна успевает разбиться на части. Незадачливых рыбаков течение уносит в открытый океан. Очень удобно! – Что именно? – осведомился Бриг. Он уже сделал свои выводы. Но они получили бы иной вес, если бы были подтверждены догадками других членов его команды. – На самом деле корабли Соединенных Штатов не попадут в жестокий шторм с нулевой видимостью, а будут дрейфовать в определенных широтах столько, сколько потребуется для соблюдения сценария. Они выйдут не только из порта, но и из поля зрения любой заинтересованной стороны. Делай все, что хочешь, плыви туда, куда тебе угодно. Как минимум двое суток выиграют. А если еще разделиться!.. – Мираж мечтательно закатил глаза. – Да, если бы я планировал диверсию, то воспользовался бы именно этим вот простоем. – Посмотрим на следующий факт, – проговорил Целик и подчеркнул в блокноте три ровных круга, изображенных там ранее. – Третий пункт в плане американской стороны накладывается по времени на выполнение второй задачи. Три их спасательных самолета идут в сторону Норвегии. Это якобы профилактический облет акватории Северного морского пути, осуществляемый в рамках дружественной поддержки сопредельного государства. Ничего особенного, по мнению США. Полетают и домой вернутся. По пути эти самые самолеты обнаружат судно, охваченное пожаром. Дальше произойдет самое настоящее чудо. Несчастные погорельцы будут спасены. Американские самолеты вызовут помощь, а сами возвратятся восвояси. Заметьте, топлива в баках вполне достаточно для того, чтобы слетать туда и обратно в бассейн Карского моря. Кстати, на этот эпизод отведено аж трое суток. Нехило. – Вижу, учебные задачи норвежской стороны никого не заинтересовали, – отметил Бриг. – Любопытно знать, почему так? – Но ведь угроза-то исходит от американцев, – начал Тол. – И направлена она не на норвежцев, а на нас. Все логично. – Логично, да не совсем, – сказал Бриг и обвел своих людей долгим взглядом. – Не стоит недооценивать противника. Что максимально эффективно подействует на мнение членов Арктического совета, если не промашка наших людей, поставившая под угрозу миссию, а то и жизни спасателей третьей стороны?