Он быстро ударил меня в плечо, сбив с ног. Я свернулась калачиком, когда дверь камеры закрылась с лязгом, смеясь, они двинулись дальше. Я так же холодна, как тюремные стены. Я не чувствую ничего. *** Лёд треснул, как переломанные кости. Я проснулась с рывком, сердце бешено колотилось. Что-то темное, странное и бесчеловечное, витала надо мной, касаясь моей щеки. Я смахнула остатки сна, и пригляделась. Лёд охватил тюрьму белой волной, покрывая каменные стены, пробираясь в каждую щель и замочную скважину. Он разлился по полу и застыл в сверкающий лист, остановившись в нескольких сантиметрах от меня. Кто-то очень медленно подошел к моей камере. Я подавила стон. Только не снова. Больше никаких охранников сегодня. Но охранники не пахли масляной кожей и мылом. Мои глаза метнулись вверх к высокой фигуре в капюшоне, державшей факел в правой руке, снаружи моей камеры. Мой желудок сжался, и тонкие волоски на моей шее поднялись. Ещё одна фигура в капюшоне присоединилась к первой. Этот был на много ниже и опирался на трость, которой постукивал, с каждым шагом. Короткая белая борода выглядывала из-под капюшона. - Значит, ты думаешь, что она та самая? — Он говорил спокойно, его изысканный акцент, явно был неуместен в этой яме безродных убийц и воров. - Смотри, — сказал тот, что был выше, его голос был грубее и моложе. — Видишь, как лёд не прикасается к ней? Он втянул в себя воздух и выдохнул с силой. Вода в воздухе обернулась льдом и упала на меня крошечными гранулами, которые растаяли и превратились в пар, соприкоснувшись с моей кожей. Я подавила стон, широко раскрыв глаза от ужаса. Это были Ледокровные, те, чей дар был полной противоположностью моему. Я изо всех сил старался даже не дышать, чтобы скрыть свою панику. - Видишь? — Его голос был ликующий. - Садись, малыш, — сказал тот что бы пониже, постукивая трость, словно стуча в мою дверь. — Мы хотим поговорить с тобой. Я не сдвинулась с места, я так хотела, чтобы они двинулись дальше и оставили меня в покое. Такой испуганной я не была с того дня, как солдаты пришли в мою деревню. У охранников не была дара, а им все равно удавалось сделать мою жизнь невыносимой. Но по крайне мере, они боялись моего огня. Что могли Ледокровные сделать со мной? — Делай, как он говорит, — сказал, высоки человек, вальяжно стоя с другой стороны тюремной решетки. — Садись, или я найду ведро с водой, и тогда мы увидим, как ты дрожишь. Желание не подчиниться нагревало мою кожу. Но я села. Старик подошел ближе. — Сколько тебе лет? Я нахмурилась, разыскивая ответ в своем разуме. Дни, размытые в месяцы, которые могли истекать годами в королевской тюрьме. Казалось, он понял мою неуверенность. — Прошло две недели с весеннего равноденствия. Тупая боль прошлась по моей груди. Я потеряла почти полгода. — Тогда семнадцать. - Ты подожгла солдат короля, некоторых из них очень сильно, — сказал он. — Хотя с помощью искусных целителей они выжили. - Очень жаль, — ответила я, мой голос был таким же холодным, как ледяной пол. Он усмехнулся и посмотрел на своего собеседника. — Любопытно, что у нее черные волосы. У по-настоящему одарённых за чистую огненные волосы. — Он протянул ко мне руки. — Покажи нам свое запястье. Я поднесла руки к груди. — Зачем? - Мы только хотим посмотреть, — его голос звучал мягко, нежно. Недолго думая, я подняла руку, разорванный рукав распахнулся, открыв тонкое запястье. Он взял факел у своего спутника и поднес его близко к решетке, свет падал на толстые вены, которые пульсировала, как жирные красные черви под моей кожей. - Видишь, как она сияет такая красная? — Он удивился, когда я отдернула руку. А затем закатал свой рукав, чтобы показать мне вену на своем запястье, холодно синюю. — Мы не желаем зла, — заверил он меня. — Мы здесь, чтобы сделать предложение. Если ты выполнишь задание, которое нам требуется, то получишь свободу. Мое сердце забилось чаще. Слово свобода звучало в моей голове, как чистая, ясная нота колокольного звона. Сама мысль об этом была болезненным искушением, почувствовать свежий воздух, поцелуи солнца на своей коже, игру ветра в моих волосах. Я задрожала, разрываясь между тоской и ужасом. Есть вещи и похуже, чем медленно умирать в камере. Две фигуры мерцали в свете факела, лед трещал под их ногами. А дыхание затуманивало воздух холодной пеленой. - Какое задание? — спросила я. Старик огляделся и покачал головой. — Это то, с чем ты охотно поможешь нам. - Зачем мне помогать Ледокровным с чем-нибудь? За исключением смерти. Он поднял руки и стянул капюшон, открыв худое морщинистое лицо, с кожей чуть темнее, чем моя. Его глаза такие светло-голубые, почти белые, прожигали меня. На его губах был намек на улыбку. — Лёд и огонь были друзьями когда-то. - Не в моей жизни. Он посмотрел на своего спутника и повернулся ко мне с выражением его намерений. — Тогда, возможно, это тебя заинтересует. Наша цель — это сам трон. Я прижала руки к холодному каменному полу, чтобы успокоиться. Это было то, чего я жаждала, единственное, чего я хотела с того дня, когда солдаты забрали у меня все: убить короля, который приказал это. Если бы не король, не было бы ни солдат, ни капитана, ни тюрьмы. Моя мама была бы все еще жива. Я встретилась с бледный взгляд старика, моя голова закружилась. Они хотели, чтобы я убила короля за них, но какой ценой? — Вы ждете, что я доверюсь вам? Он развел руками. — Мы здесь, предлагаем тебе выход. Если нас обнаружат, то повесят. - Если вам повезет. Он кивнул. - А если я откажусь? Более высокий мужчина выдохнул. — Тогда ты можете гнить здесь до тех пор, пока не станешь кучей костей, скрепленных цепями. Губы мои скривились в ухмылке. — Один крик, и вы двое будете гнить здесь со мной. — Очаровательное предложение, — сказал широкоплечий. — Я не могу представить, почему никто не пришел к тебе раньше. Тихий смешок вырвался у старика. — Достаточно, Аркус. Ты согласна с нашими условиями, девочка? Я рассмотрела свои варианты. Из того, что я слышала от других заключенных, большинство из Огнекровных в королевстве были убиты или увезены. Некоторые из них, вероятно, гнили в тюрьмах, как и я. Но рано или поздно палач приходил ко всем. Я могла бы сбежать от этих людей с большей вероятностью, чем вырваться из королевской тюрьмы. Я приподняла голову и кивнула. Старик наклонился к замочной скважине и подул на нее. Лед пробил отверстия вокруг, за ним последовал громкий щелчок. Дверь распахнулась. — А моя цепь? — спросила я, указывая на мою лодыжку. Он подошел ближе, опираясь на палку, и снова подул. Лед образовался в замочной скважине, но растаял через секунду. Он попытался снова, и снова лед растаял. — Твое сопротивление холоду слишком сильное. Ты можешь подавить свои способности, девочка? Я покачала головой. Бабушка умерла еще до того, как научила меня. Тихие голоса эхом прокатились по коридору из караула. — Охранники идут, — сказал тот, которого звали Аркус. — Отойди. Прежде чем я успела моргнуть, он выдохнул струю ледяного воздуха на цепь, вытащил меч из-за спины и ударил им. Я ахнула и отшатнулась в сторону, когда цепь треснула пополам. — Поспеши, — подгонял старик. Я попыталась встать, но боль в суставах заставила меня опуститься. Мои мышцы стали слишком слабыми, чтобы поддерживать меня. — Уноси ее, Аркус. Аркус наклонился, его лицо скрытое капюшоном остановился в нескольких сантиметрах от меня. Запах мыла, лошади и чистой кожи ударил мне в нос. — Если ты что-нибудь выкинешь, — сказал он, прислонившись к моему уху, — я раздавлю твою тощую шею. Я впилась в него взглядом и молчала, желая увидеть его глаза вместо теней. Но только его подбородок и нижняя губа были отчетливо видны. Оба были сильными, хорошо сложенные. — Если ты причинишь мне боль, я сожгу тебя так, что даже твой хозяин будет в ужасе. Он тихонько фыркнул, а затем скользнул руками под мои ноги и спину. Когда он поднял меня, вес кандалов потянул мою лодыжку к низу. Я вскрикнула от боли и была удивлена, когда он снова посадил меня, чтобы оторвать кусок ткани от своей мантии. Он намотал ее вокруг моей лодыжки под металл, чтобы она не натирала. Затем он подхватил меня обратно. Когда мое бедро коснулось холодной кожи его обнаженной руки, он глубоко вдохнул через ноздри, но все равно двигался быстро и спокойно, даже с моим весом на руках. Когда мы поднялись по дряхлой лестнице, Брэггер ввалился в коридор, моргнув и широко раскрыв глаза, когда увидел, что пленника уносили. Ледяная дымка затуманила каменный коридор, покрывая пол сверкающими линиями, соединенными между собой как паутины. Лед трещал, как тысяча стучащих зубов, бросившись к ногам Брэггера и поднявшись по его животу, к рукам и шее. Он открыл было рот, но его слова потонули, когда лёд полностью поглотил его тело. Я уставилась на поднятую руку старика, на его пальцах сияли ледяные кристаллы. Но у меня не было времени поразиться силе его дара. Голоса бодрствующих охранников пронеслись по коридору. Аркус прошествовал мимо замерзшей фигуры к приоткрытой двери, и старик быстро последовал за нами. Когда тяжелая дверь захлопнулась за нами, я дрожала от реальности происходящего. Мои легкие наполнялись сладким чистым воздухом, а глаза ослепляли почти забытое зрелище звезд, как факелы в темной комнате.