– Понятно, но хотя бы сейчас у тебя есть примерный план, как мы будем действовать в ближайшее время? – Сейчас надо будет тихо отсидеться, так как оккупанты будут заняты зачисткой захваченной планеты от частей четырнадцатого легиона и установлением своей власти, и вот тогда придёт наше время действовать, а действовать мы будем по принципу пчелиного роя. – Это как? – подскочив на лежаке, поинтересовался Лось, с удивлением вглядываясь в моё лицо. – Всё просто. Мы, поделённые на почти независимые отделения, будем наносить точечные удары по противнику, а в случае необходимости собираться вместе и захватывать или уничтожать объекты, склады и инфраструктуру. После совершения акции мы мгновенно будем растворяться, как это делает пчелиный рой. Против такой тактики у регулярных частей не так много шансов справиться. Вот примерно так мы и будем действовать, а остальное лишь детали, о которых мы будем говорить позже, когда у меня в голове сложится более подробная схема, хотя всё будет зависеть от конкретных условий. – Хорошо, поговорим, а сейчас давай всё же поспим, так как завтра у нас с тобой тяжёлый день, – устало выдохнул Лось, пребывая в задумчивом состоянии. На следующий день, обговорив с Лосем все детали, я переоделся в цивильный костюм и, взяв один комплект документов на имя Нестора Махно, покинул подземелье и, оказавшись на улице, отправился на квартиру, где был зарегистрирован. Спокойно шагая по тротуару, я с интересом посматривал по сторонам. Улицы были пустынны и тихи, только изредка нарушая покой, по ним проносились на высокой скорости бронеавтомобили оккупантов, не обращая никакого внимания на одинокого прохожего. Шёл я себе и шёл, созерцая вымерший город, пока не завернул за угол нужного мне дома, где меня остановил патруль, состоящий из пятерых штурмовиков Священного союза с эмблемами Ордена крестоносцев. – Куда направляешься? – в грубой форме потребовал объяснений штурмовик с сержантскими лычками, хотя чуть в стороне находился офицер, со скучающим видом рассматривавший меня, словно я пустое место. – Домой иду… – ответил я, изобразив на лице небольшой испуг. – Могу документы показать. – Давай сюда! – ещё грубее выпалил всё тот же сержант, огрев меня в полсилы по спине прикладом тяжёлого лучемёта. Пришлось упасть на тротуар и скрючиться, всем своим видом демонстрируя сильную боль. Я услышал издевательский смех у себя над головой. – Давай поднимайся, убогий, и чтобы в ближайшую неделю на улице не появлялся, иначе пристрелим на месте. Ты меня понял? Промычав что-то невразумительное я, демонстрируя страшный испуг, затрясся всем телом, быстро поднялся и, держась за ушибленную спину, поплёлся в подъезд, где находилась моя будущая квартира. Открыв дверь магнитным ключом, я вполз в подъезд и, когда уже практически оказался в нём, бросил мимолётный взгляд на остановивших меня штурмовиков. Они не смотрели в мою сторону, за исключением офицера, пристально наблюдавшего, как я вхожу в дом, но было видно, что он потерял ко мне всякий интерес, так ничего и не заподозрив. Поднявшись на двенадцатый этаж, я нашёл свою квартиру и, открыв кодовый замок, вошёл в прихожую и огляделся. Это была небольшая трёхкомнатная квартирка с застеклённой лоджией и скромной обстановкой, а также тренажёрным уголком. Кроме широкого дивана, стола и нескольких стульев с платяным шкафом, здесь не было практически ничего, за исключением нескольких картин, висящих на стене. Пройдя первым делом в кухню, отделенную от остальных комнат, я обнаружил в ней несколько ящиков, заполненных всевозможными консервами и армейскими суточными пайками. Открыв дверцу массивного холодильника, был приятно удивлён наличием в нём всяких деликатесов, загруженных под самую завязку. Достав первую попавшуюся упаковку, я положил её на стол и, заварив себе чай, принялся за еду, не переставая думать о полученной жилой площади. Разведка знала своё дело и выбрала квартиру в доме, где хозяева друг друга практически не контактировали, так как дом был доходным и тут жили в основном квартиранты. Это было очень удобно и позволяло появиться здесь, не вызвав совершенно никаких подозрений. Выпив чай и съев бутерброды, я скинул упаковку в утилизатор и, вымыв керамическую чашку, вернулся в спальню, взял полотенце с комплектом нижнего белья и отправился в ванную комнату, нестерпимо желая по-человечески помыться и понежиться в ванне. Набрав горячей воды, я залез в ванну и, с наслаждением положив голову на подголовник, включил гидромассаж, но совершенно неожиданно входной звонок нарушил мою идиллию. Мне пришлось выбраться. Наскоро вытершись полотенцем, я обвязал его вокруг бёдер и подошёл к двери. Взглянув в глазок и увидел переступающую с ноги на ногу молодую девушку. – Кто там? – поинтересовался я, нажав кнопку домофона. – Простите ради бога! У вас, случаем, сахара не будет? Отперев замок и распахнув дверь, я предложил девушке войти, но увидев меня в таком виде, она потупила взор и, смутившись, неслабо покраснела. – Извините за мой вид, – тут же среагировал я, – но ваш звонок застал меня в ванной. – Ещё раз простите… – Не берите в голову, девушка, лучше не стойте на пороге, а проходите в квартиру. Кстати, как вас зовут? – Олия… Олия Фоаси, – представилась она, покраснев пуще прежнего. – Очень приятно, Олия. Вы проходите, не стесняйтесь. Когда молодая девушка, нерешительно потоптавшись на месте, все же решилась и вошла в мою холостяцкую берлогу, я представился: – Меня зовут Нестор Иванович Махно, но вы можете обращаться ко мне просто по имени – Нестор. Не став больше смущать девушку своим видом, я захлопнул дверь и, извинившись перед гостьей, ускакал в спальню. Быстро натянув спортивный костюм, вернулся в прихожую. – Так что вы хотели, Олия? – М-мм… Простите, у вас, случаем, сахара не будет? У меня дома он закончился, а сейчас его взять просто негде… – вновь потупив взор, ответила она – явно испытывала неподдельное смущение, высказывая свою просьбу. – Давайте пройдём на кухню и вместе посмотрим. Я, честно говоря, здесь никогда не был, но до начала вторжения закупил через сеть продуктов, а что именно, и сам не знаю. Их просто сюда доставили и мне отчитались. Проводив на кухню свою гостью и усадив её на табурет, я занялся розыском сахара, а это оказалось не так-то просто, так как буквально все шкафчики и полки ломились от различных продуктов. Мне пришлось всё перебирать, но в конечном итоге удалось его найти, и когда я обернулся к девушке, увидел, как она сглотнула и отвела в сторону взгляд. Девушка была голодна, но гордость не позволяла ей попросить у меня помощи… Поняв это, я решил пойти другим путём и, состроив задумчивую физиономию, поинтересовался у неё: – Олия, вы, случаем, не разделите со мной обед? Я, признаться, не очень жалую трапезы в одиночестве, да и поговорить не с кем, тем более в нынешнее неспокойное время на улицу выходить крайне опасно. Ну так как, принимаете моё приглашение? – С удовольствием! – сверкнув глазами, ответила она и, с грустью вздохнув, разговорилась: – Знаете, Нестор, я уже три недели безвылазно сижу в своей квартире и от одиночества готова на стенку лезть. На нашем этаже все эвакуировались, а мне вот не посчастливилось унести ноги и пришлось остаться дома. – А что соседи на других этажах? – с удивлением задал я вопрос, желая заранее выяснить обстановку в этом доме. – Есть такие, но все мои попытки пообщаться с ними успехом не увенчались. Они просто не открывают двери, боятся, – с тоской в голосе высказалась Олия, отвернув в сторону лицо и стараясь не смотреть на меня. Спустя несколько мгновений она справилась со своими эмоциями и заговорила вновь: – Кстати, я видела, как вас остановил патруль Священного союза, и вы подверглись насилию с их стороны. У вас даже на спине большой синяк остался… Вот тебе и скромница, подумалось мне. Глаза потупила, а сама меня рассматривала, хотя за три недели просидеть одной в квартире, да ещё и голодной… М-да, не радостная картина получается, но и доверять ей совсем не стоит, мало ли, может, это контролёр от разведслужбы с самыми широкими полномочиями. Вот такая вот овечка божия возьмёт и в спину стрельнёт или еще какую гнусь по приказу учинит в самый неподходящий момент, но и стороной её обходить тоже не дело. Куда лучше, если Олия под моим присмотром будет, хотя в свои дела её тоже категорически впускать нельзя. Знаем мы, что такое постельный шпионаж и насколько он бывает опасен… Быть может, я и не прав, подозревая эту девушку, но лучше уж перестраховаться. Сам бы я на месте разведслужбы в непосредственном соседстве агентов не селил, а где-нибудь поблизости. Опасно это. Ну, ладно, пора вновь с девицей общаться, а то подумает бог весть что. Разогрев две порции гречки с мясным соусом и поставив тарелки на кухонный стол, я добавил салат, хлеб и, подумав немного, извлёк из холодильника бутылку красного вина; откупорив пробку, разлил пьянящий напиток по бокалам и, устроившись на табуретке, провозгласил тост: – За наше знакомство, милая соседушка! – За наше знакомство, Нестор, – поддержала Олия и, чокнувшись со мной, сделала пару глотков терпко-сладкого вина. Сидели мы с ней пару часов, потихоньку пили вино и разговаривали о всяком и разном, я свою легенду излагал, а девушка… Возможно, тоже, хотя кто её знает? Что-то слишком убедительно у неё получалось, но всё ж были в её словах два сомнительных момента, которые она предпочитала обходить стороной. Исходя из рассказа, Олия после окончания столичного университета была распределена на планету Ферси полгода назад, на завод, где производились промышленные роботы, его, кстати, частично эвакуировали вместе с персоналом, но она опоздала… В конечном итоге я сложил в бумажный пакет с десяток суточных армейских пайков и, проводив гостью до её квартиры, вручил небольшой презент и, попрощавшись с ней, вернулся в квартиру, принял ванну и завалился спать. Глава 6 Две недели я, как и моя соседушка, безвылазно находился в квартире, но от безделья мне маяться не приходилось, я занимался изучением подробной карты города и его окрестностей, а в перерывах в оптический бинокль изучал маршруты патрульных машин Священного союза. В общем, мне удалось хоть и в отдельно взятом районе выявить схему патрулирования, и надо сказать, она была довольно хитрой, так как в случае боестолкновения патрули буквально за пять минут достаточно плотно перекрыли бы район. Конечно, это были лишь первоначальные данные, пестрящие серьёзными пробелами, но в любом случае уже сейчас было понятно, Орден крестоносцев имел немалые навыки контроля оккупированных территорий, и свободно действовать у себя в тылу партизанам они точно не дадут. Из этого следовал вполне логичный вывод: прежде чем приступать к активным действиям, жизненно необходимо качественно изучить противника, а также заняться инфраструктурой подполья. Одним словом, нужно было думать, и думать крепко. Без этого жизнь будет совсем недолгой, а кончина крайне неприятной. С утра и до вечера размышляя об организации полноценного подполья, я лишь вечерами отвлекался от своих раздумий, так как ко мне в гости повадилась моя соседушка, я был не против, а скорее наоборот. Наши вечерние посиделки доставляли мне тихую радость и позволяли отдохнуть от напряжённых мыслительных процессов, да и Олии наши посиделки нравились. Так что вечера мы проводили достаточно весело, а вот с утра у меня всё начиналось по новой. По истечении двух недель совершенно неожиданно заработало телевидение, не работавшее с начала штурма планеты, и на экране появился какой-то хмырь в полувоенном френче с двумя десятками медалей и орденов Священного союза. – Жители планеты Ферси, обращается к вам глава Временного правительства системы Ардана Казней Бессамо. Поздравляю вас с приобретением свободы от многовековых оков рабства безбожной Империи Орла! Теперь вы свободны. Радуйтесь, люди! Священный союз пришёл к вам и принёс с собою настоящую свободу. Я как глава Временного правительства объявляю праздник, который продлится ровно неделю, и он будет носить название Неделя порабощенного народа, ставшего свободным от рабских оков. По окончании этого праздника всем жителям приказано в течение месяца посетить ближайшую комендатуру Священного союза и зарегистрироваться. Тот, кто это не сделает, автоматически становится вне закона и будет наказан самым серьёзным образом. Помолчав некоторое время, Казней Бессамо стёр со своего лица суровое выражение и, приветливо улыбнувшись, вновь заговорил: – Ещё раз поздравляю жителей с приобщением к великой культуре Священного союза и обретением под его сенью подлинной свободы и демократии. Как только отзвучали последние слова поздравления, экран телевизора погас. Внимательно выслушав речь главы оккупационной администрации, я с досады сплюнул, припомнив знакомые нотки из своей прошлой жизни, где под видом демократии и свободы слова творились страшнейшие безобразия, прикрывая грязные дела через средства массовой информации, с помощью которых промывались мозги. Главное в этом вопросе контролировать средства массовой информации и ненавязчиво приучить общество думать в нужном для мировой закулисы направлении. Поймав себя на последней мысли, я матюгнулся и под нос себе пробурчал: – Вот и ещё одна цель нарисовалась достойная. Надо продумать, как наилучшим способом противодействовать этой оккупационной цензуре. Задача непростая, но вполне выполнимая, даже при скромных ресурсах. Об агитации и противодействии вражеской пропаганды следовало задуматься уже сейчас, но начинать с неё без каких-либо реальных успехов подполья было просто глупо, так как это не принесло бы никакой пользы. В данном конкретном случае следовало начинать подготовку к налётам на финансовые учреждения противника. Это позволит внести некоторое расстройство в финансовый сектор и заодно позволит приобрести боевые навыки действий в городской черте в условиях оккупации. Только набравшись опыта, можно будет браться за диверсии и точечные удары по отдельным военным подразделениям Священного союза. Решено! Именно с этого и начну, а там дальше будет видно. Следующую неделю я прогуливался с Олией по городу и мило болтал с ней о всякой ерунде. Надо отдать должное оккупационной администрации, к празднику они подготовились на славу. Были убраны или закрыты тентами разрушения, и заработали некоторые магазины, но очень было похоже, что хозяев торговых заведений заставили это сделать силой. Любопытный факт, который следовало обдумать, вполне возможно, это можно будет использовать в своих интересах… Несмотря на то что Временное правительство объявило неделю праздничной, праздника совсем не чувствовалось, скорее наоборот, была всеобщая подавленность, хотя временами попадались какие-то люмпены, выражавшие искреннюю радость. Вполне возможно, в Империи Орла эти люди были никем, и переход под власть Священного союза давал им шанс подняться над окружающими людьми и получить над ними пусть и маленькую, но власть и потешить тем самым своё больное самолюбие. М-да, власть над людьми – странная штука, некоторые индивидуумы за неё готовы мать родную продать, лишь бы ощутить себя значимым человеком, пусть даже в своих собственных глазах. Есть и другие категории коллаборационистов. Одни подаются в предатели ради подачек, другие из желания отомстить куда более успешным в прошлом людям, но именно эта категория и является самой опасной, так как они движимы своей внутренней злобой на весь окружающий мир. Такие пойдут на любые, даже самые гнусные преступления, бросая в топку своей ненависти жизни людей в надежде погасить бушующее в душе адское пламя, но это лишь иллюзия. Чем больше такой предатель будет это делать, тем сильнее это пламя будет в нём разгораться, требуя всё новых и новых жертв. Вообще психология предательства довольно увлекательное дело, правда, только в том случае, когда от этого не зависит твоя жизнь, но всё равно это весьма интересно. Предатели бывают разными. Есть активные, и есть пассивные. Их роднит то, что они паразитируют на других людях, живя за счёт тех, кто что-то создаёт, забирая или уничтожая его труд. В отличие от активных, пассивные предатели могут это делать, даже не осознавая смысла своего поступка, как говорится, от скуки. Есть ещё осознанные и неосознанные предатели, но в конечном итоге всех их ждёт примерно одинаковая расплата за содеянное. Одним словом, предатели – это слабые и ущербные в душевном плане люди, но при этом желающие выглядеть для окружающих пупами земли. Такие личности есть в любом обществе. Их, как правило, практически не видно в обычной жизни, но именно в такие переломные моменты, как начало оккупации, они вылезают со всех щелей и проявляют свои самые низменные инстинкты. Тем они и опасны, так как у этих людей отсутствует честь – отсутствует совесть. Эти возвышенные детали порядочной личности как бы умирают в предателях, даже если и были в зачаточном состоянии, порождая на свет бездушных чудовищ… – Нестор, что ты так нахмурился? – послышался обеспокоенный голос моей соседушки. Стряхнув с себя наваждение невесёлых мыслей, я посмотрел на Олию и, улыбнувшись через силу, уклончиво ответил на её вопрос: – Прости, мысли в голову всякие в голову поналезли нехорошие. – Что, совсем плохие? – Хуже некуда, – согласился я и, подхватив свою спутницу под руку, поинтересовался: – Куда дальше пойдём? – Давай в комендатуру сходим и сразу отметимся. – А ты что, знаешь, где она располагается? – В бывшем полицейском участке. Об этом по телевизору не раз сообщалось. – Не смотрел я тот ящик, я книги интересные читал, – выкрутился я, хотя на самом деле только и делал, что изучал передвижения военных патрулей оккупационных сил в нашем районе. – Ну что, пойдём в комендатуру? – Пошли. Лучше это сделать пораньше, а то потом очереди будут длиннющие, а я их терпеть не могу. Олия подхватила меня под руку, и мы вместе пошли в сторону бывшего полицейского участка. Дорога не заняла много времени, и спустя десять минут мы вошли в пятиэтажное здание и, оглядевшись по сторонам, увидели небольшую очередь, в которой было десятка полтора человек. Подойдя ближе, я поинтересовался, здесь ли проходит регистрация, и, получив утвердительный ответ, мы пристроились в самом хвосте очереди. Выдвинув вперёд свою соседушку, я с интересом рассматривал впередистоящих типов, а также всё происходящее в комендатуре, подмечая малейшие детали. Делал я это осторожно, стараясь не выдать своего интереса, всячески демонстрируя скуку, позёвывая в свой кулак.