– Мне всегда казалось, что легче тем, кто погибает. Какой ужасной ни была смерть, после нее все заканчивается. А тому, кто остается жив, приходится намного тяжелее, ему приходиться жить с потерей. – Такое чувство, что сердце вырывают из груди, и ты не знаешь, сможешь ли вообще дышать. – Ты когда-нибудь терял любимую? – Должно быть, так оно и было, потому что его голос практически вибрировал от подавленных чувств. Я утешительно погладила его по руке, которая скользнула в мою. – Нет, но каждый из нас знает, каково это. В моем мире нет ничего важнее любви. Я думал, тебе известно об этом. Мы ищем партнера, с которым проживем всю оставшуюся жизнь. Вероятно, Люмьер пойдет на смерть, чтобы отправиться следом за Дианой. Любой другой вариант будет для него слишком болезненным. Я не знала, что шокировало меня больше. Мысль о том, что кто-то может покончить с собой после потери партнера, или принятие, прозвучавшее в словах Кияна. – Тебе не кажется, что это как-то чересчур? – спросила я. – Может, он снова влюбится, когда придет время. Никому не под силу отнять у него воспоминания. Но если он умрет, они тоже умрут вместе с ним. – Любовь – это не мимолетное и легкое чувство, которое можно взять и заменить, – мягко сказал Киян, будто пытался объяснить ребенку что-то совершенно логичное. Еще одно отличие от моего мира. Там человек с легкостью мог разлюбить партнера, и никто не относился к этому как к чему-то необычному. – Как думаешь, сколько времени им понадобится на то, чтобы найти Дэмиана? – сменила я тему. – Стражники разделятся. Один отряд поедет по деревням, другой – по пещерам. Он либо попытается сбежать, либо спрячется. Мы проверим оба варианта. – Интересно, для чего ему потребовалось сонная вода, если она не снаружи работает. Мы думали, что он хочет заснуть сам, чтобы проснуться, когда я состарюсь. Тогда волшебный мир будет разрушен и он без каких-либо проблем доберется до печатей. – Он не может заснуть без присмотра, не говоря уже о том, чтобы пить воду. Многолетний сон – сложный процесс. За спящими ухаживают бесчисленные слуги. Мы не стареем, да, функционирование наших организмов, может, и замедляется, но нас нужно мыть, мазать кремами и регулярно переворачивать. Нельзя просто забиться в угол и заснуть. Никто бы не пережил этого. И ему даже неизвестно, сколько воды нужно выпить, чтобы проспать определенный промежуток времени. Только наши хранители знают точные дозы. Дэмиан не настолько глуп, чтобы пойти на такой риск. Уж точно не после того, что мы узнали благодаря вам. – Что твой отец сделает, когда найдет его? Есть ли у вас наказание за убийство? По всей вероятности нет, раз никто никогда не был убит. – Он на очень долгое время погрузит его в глубокий сон. Пока он не забудет себя. – Ты должен отговорить его, – испуганно сказала я. – Нам нужно забрать его с собой. Он нужен нам снаружи. – Ты действительно хочешь быть ответственной за его смерть? – поинтересовался Киян, звуча одновременно и встревоженно, и осуждающе. – Дэмиан не заслуживает жизни, – с вызовом в голосе ответила я, потому что осуждение в его словах от меня не ускользнуло. – Он – монстр. – Мне жаль, что я не могу изгнать ненависть из твоего сердца, – тихо сказал он. – Ненависть поедает человека изнутри. – Киян остановился и смахнул прядь волос с моего лица. – Я отведу тебя в твои покои. Мне нужно позаботиться о похоронах, это наш долг перед Дианой. – Обещай мне, что поговоришь с Люмьером. Он не должен лишать себя жизни. Киян грустно улыбнулся. – Без любви жизнь ничего не стоит. Я подавила желание обнять его, потому что он показался мне совершенно потерянным. Откуда ему было знать? Что бы я делала, если бы с Кассианом что-то случилось? Сложно ли мне было бы жить без него? Даже одна мысль об этом рвала мою душу на части. Остаток дня я провела в покоях королевы и принцесс, помогая Дануте и придворным дамам отвлечь их от горя. Я чувствовала себя виноватой за то, что так скоро сбежала от них. Я объясняла им правила игры в шарады, когда в дверь постучали и вошел Киян. Я была счастлива видеть его, хотя он выглядел крайне серьезно. – Люмьер решил последовать за своей любовью, – сообщил он матери. Я глубоко вздохнула. Пусть он и говорил мне об этом, я все же надеялась, что он сможет отговорить стражника. Мне казалось, что принцессы будут шокированы второй смертью за день, но сразу же поняла, что ошибалась. Они вздохнули, и на их лицах отразилась сильнейшая тоска, будто самоубийство – величайшее доказательство любви на свете. Я воздержалась от выражения своего мнения по этому поводу и обменялась взглядом со Скай, которая выглядела такой же потрясенной, как и я. – Когда похороны? – спросила королева. – На рассвете. – Я горжусь тобой, сын мой, – сказала она. – Ты хорошо справился. Ты был с Люмьером? – До конца. Лучше не знать, как здесь была устроена жизнь. Королева предоставила нам выбор, присутствовать ли на похоронах или нет. И поскольку мы чувствовали себя ответственными за смерть пары, мы согласились. На рассвете нас разбудила Данута, а служанка принесла нам длинные белые платья, которые нужно было надеть. Тихая процессия двинулась от самого дворца по мощеной булыжником дорожке, пока мы не набрели на скалы, которые, как я предполагала, были границей империи. Дальше мы пошли по узкой тропинке, по правую и левую стороны от которой были густо посажены деревья. Восемь человек шагали впереди и несли носилки, на которых лежали тела. Даже если я и не знала этих двоих, мне казалось, что я кого-то или что-то потеряла. Как же тогда чувствовали себя те, кто с ними дружил? Каким-то невообразимым образом рядом со мной внезапно оказался Киян. Кажется, королевская семья не особенно пыталась подчеркивать свой высокий статус. Они не шли за носилками, а просто смешались с толпой. Когда носильщики остановились, Киян нащупал мою руку. В этом жесте было что-то родное и утешительное. Я, если честно, ненавидела похороны, и меня не волновало, знала я покойников или нет. Мы прибыли на поляну, расположившуюся между отвесными стенами скал. Дорога здесь заканчивалась, но узкая река уходила куда-то далеко в горы. Носильщики опустили в воду сначала одно тело, а затем другое. Неторопливое течение реки уносило их прочь. Каждый из нас получил по одинокой розе, после чего скорбящие подходили к берегу и бросали в воду цветы, которые следовали за мертвецами. Не произносились никакие траурные речи, никто не распевал траурные молебны. Как будто не находилось слов, которые могли в полной мере описать потерю. И только когда последний цветок затерялся среди скалистых утесов, мы отправились в обратный путь. К моему изумлению, довольно быстро люди снова стали болтать и смеяться. – Сегодня праздник жизни и любви. В городе будут танцы, и я был бы рад, если бы ты пошла со мной, – попросил Киян. – Это будет много для меня значить. Если это его способ справиться с горем, я вряд ли могла что-то возразить. – С удовольствием, – ответила я, надеясь, что Кассиан с королем и Дэмианом вернутся не позднее сегодняшнего вечера. Они не вернулись, а просто послали гонца. Дэмиан исчез, испарился. Интересно, что мы будем делать, если он так и не объявится. Он не мог сбежать из империи. Во всяком случае, не через врата. Что, если ему удалось найти другой выход? Существовал ли он? Он сбежал в горы? Он мог погибнуть где-нибудь в одиночестве. Может, это даже было бы к лучшему. Однако если мы не найдем посох Нангура, мы не сможем его уничтожить. И зло сможет возвратиться. Возможно, не на моем веку, но когда-нибудь. Я не хотела нести за это ответственность. Киян и Фрейзер забрали нас, когда принцессы еще не были готовы выходить. Принц распрощался со своей матерью, которая не собиралась отправляться с нами, потому что ждала вестей от короля. Издалека до нас доносились музыка и пение. Люди выставили столы и стулья на улицы. Все радостно приветствовали нас. – Да пребудет с вами любовь, – слышали мы со всех сторон, и теперь это уже не звучало странно. Когда мы подошли на рыночную площадь, я чувствовала себя опьяненной от вина, которое мне практически навязывали. Если бы Киян не придерживал меня за талию, я бы не раз споткнулась. Он потащил меня к танцполу, где уже кружилось бесчисленное множество пар. Этот способ переживания горя с каждой секундой нравился мне все больше. Они называли это праздником жизни и, конечно же, любви, хотя мне никогда не понять, почему Люмьер добровольно ушел за своей возлюбленной. Были ли среди празднующих их родственники? – Хватит думать, – прошептал Киян мне на ухо. – Попробуй довериться чувствам. Ты живешь, ты любишь. Самый большой подарок, который можно получить от жизни. Он не переставал кружить меня, учить все новым и новым танцевальным па. Все это напоминало бальные танцы, которые я просматривала, когда искала вдохновения перед постановкой «Тристана и Изольды». Если эта империя была основана почти четыреста лет назад, танцевальная культура здесь как раз остановилась в период барокко. Но чем дольше я танцевала, тем больше мне это нравилось. На улице стемнело. Площадь освещалась факелами, а танцпол опустел. Когда по воздуху поплыли звуки вальса, Киян притянул меня к себе. Мы медленно кружились в такт мелодии, и я положила голову ему на грудь. Разум твердил мне, что чувствовать себя так хорошо неправильно, пока Кассиан охотился за нашим заклятым врагом, но я ничего не могла с этим поделать. Мы вернулись в замок, когда пробило полночь. Несколько празднующих граждан сидели на улицах и выкрикивали нам свои пожелания. Перед нашими покоями Фрейзер и Киян попрощались с нами, и Киян осторожно поцеловал меня в щеку. После этого виновато улыбнулся мне, как будто понимал, что зашел слишком далеко, но я не могла на него сердиться. Мы со Скай легли в кровати с балдахинами. – Это странная страна, – тихо сказала Скай. – Что ты имеешь в виду? – Я так устала, что у меня болели глаза. – Здесь как будто все чувства обостряются. Разве ты этого не замечаешь? Мне кажется, что с каждой секундой я все больше люблю Фрейзера. – Может, ты просто сейчас начала прощать себя, – вставила я. – Вероятно, дома ты тоже сильно любила его. Вы идеально друг другу подходите, и Фрейзер с тобой счастлив. – Правда? Иногда я просыпаюсь и даже поверить не могу, что он простил меня. – Нечего прощать. – Он мог и не вернуться, – прошептала она. – Возможно, я никогда бы не осмелилась к нему поехать. – Он знает, чего хочет, и очень давно он хочет тебя. – Ты танцевала с Кияном всю ночь, – нерешительно сказала Скай. – Он очень привлекателен. – Он также добрый, вежливый и прекрасный танцор к тому же. Это прозвучало как полнейший бред. – Кассиану это не понравилось бы. – Он поручил мне уговорить принца поддержать нас. Для этого, вероятно, мне придется проводить с ним больше времени. – Все в порядке. Не хотела тебя критиковать. – Нам лучше лечь спать, – предложила я. Как я могла отказаться от пары танцев? Никак, думаю. Почему Скай упрекала меня? Тихий внутренний голос внутри меня подсказывал, что Скай не ошибалась. Если бы Кассиан развлекался с другой девушкой, я впала бы в слепую ярость, даже если это было бы специальным заданием. – Завтра нам нужно подумать о том, зачем Дэмиану потребовалась сонная вода. Мне кажется это странным, – вслух размышляла Скай. – Хорошая идея. На следующий день в замок прибыл гонец от короля. Дэмиан не оставил за собой никаких следов. Филипп со своими людьми прочесали северные пещеры, но ничего не обнаружили. Я, с одной стороны, радовалась, что Дэмиан не причинил никому зла, но с другой – огорчена тем, что Кассиан снова задерживался. – Можем ли мы осмотреть дворцовую библиотеку? – поинтересовалась Скай у Кияна за завтраком. Он принес мне из сада своей матери цветок, что было очень мило, но немного вульгарно. Я видела, как закатил глаза Фрейзер, хихикнула сидящая рядом со мной принцесса Кира, но затем освободила свое место, чтобы Киян мог сесть. – Вы можете осмотреть весь замок, – ответил он, накладывая мне на тарелку нарезанные фрукты. – Ледяные фрукты. Никто не знает, почему их так называют, но они невероятно вкусные. Я ткнула вилкой в один из темно-красных кусочков. Вкусом он мне напомнил смесь малины и дыни. – Вкусно? – Он улыбнулся, поймав кончиком пальца каплю сока, стекавшую по моему подбородку.