ВНИМАНИЕ(!) Важное ограниченно-публичное сообщение (!) Получатели: * Особь публичное имя Вайл. Статус. Сверхлейкоцит Приоритет: альфа Ранг: Вне категорий * Уникальный симбиотический организм. Тип: Протомаранкер Самоназвание (не является официальным публичным именем): Кецц Отправитель: Микро-коллективный тетроидный разум публичное имя: Сайясшехтерр (самоназвание: Безликие стражи) Титул: Истинно первородное дитя Биома. (Нулевая особь) Текущий статус: Абсолютный контролер Хаарри-нурре Приоритет: Засекречено. Ранг: Засекречено. Могущество: 100 Текст сообщения: Я не помогаем. Я всего лишь в силу суб-протокола Гхармасшх, исполняем предварительно одобренную Создателями алую волю избранного номер пять, согласно которой, появившемуся избранному номер шесть, в случае успешного выполнения им ряда условий, а также соответствия его определенному ряду критериев, должна была быть предоставлена гарантированная возможность встретиться с избранным номер четыре, и не более того. Поэтому любые ваши потенциальные надежды то, что я же дополнительно ещё можем быть хотя бы чем-то вам полезны, заведомо напрасны. А теперь сообщите, когда будете готовы продолжить движение. Конец сообщения. — Уже готовы. — «Вздохнула» Кецц, и обращаясь ко мне добавила: — Так ведь, папочка? — Воистину так, милая. — Телепатически погладив ту по голове снова подтвердил я, после чего мимоходом мысленно помолившись… Заведомо не существующему Автору (Ибо, ну будь ты тварь, человеком, а? Ну, сделай предстоящую встречу с этим трижды грёбаных Дернтом более-менее адекватной!) при помощи активации одной из аудиом дал-таки Сайясшехтерру соответствующий знак дескать: «Веди скорей вперёд звезда моя, путём, что лишь тебе одной известен», после чего уже относительно скоро оказался перед очередными, более миниатюрными, однако не менее пафосными в плане дизайна дверями того самого «Карцера», что как уже своим внутренним убранством, так и соответствующим пленником снова умудрился слегка порвать особи публичное имя Вайл все шаблоны, потому как, особенно с поправкой на предшествующие данному помещению Залы искупления моя скромная персона ожидала сейчас увидеть здесь, что угодно, ВООБЩЕ, ЧТО УГОДНО, но только не, чтоб меня перевернуло и подбросило, довольно-таки, насколько это вообще было, возможно… Весёленько обставленную «детскую комнату», с увлечённые играющим посередине неё в кубики… Чертом. Реально, самым, что ни на есть, настоящим, рогато-хвостато-парнокопытным, внешне вполне себе взрослым чёртом, который едва заметив мое присутствие, с истошным криком: «Бука! Бука пришёл!», тотчас со всей дури… сиганул под кровать. * * * — Вот же тварь! Вот же графоман долбаный! — С откровенным разочарованием прокомментировал я сие. — А ведь моя его так просить, так просить, чтобы данная встреча… — Может хватит, а? — Осадила меня Кецц. — Нет, папочка, пойми правильно, я у тебя не глупая, и снова все понимаю. Вот только, эта твоя… Навязчивая идея, будто бы всё происходящее является не более, чем плодом воображения какого-то там… Писателя, она… — Маранкер телепатически поёжилась. — Она меня реально пугает. — После чего выдержав паузу поинтересовалась, чего я в сложившихся обстоятельствах планирую делать дальше. — А разве это не очевидно? — Покосившись на буквально гипнотизирующего нас из своего укрытия, полным воистину животного ужаса взглядом, как подсказывала мне интуиция уже давно и основательно реально-таки двинувшегося умом Чёрта, пожал плечами я. — Для начала в первую очередь любой ценой требуется донести до него, что… Мы не Бука, а дальше, видно будет, ибо просто развернуться и уйти, даже не попытавшись добыть нужную нам информацию… Сама понимаешь. — Ну, да! — «Прищёлкнула языком» Кецц, и вновь немного помолчав добавила: — Мама… — Не надо. — Максимально деликатно попытался осадить уже я её. — В смысле, что не надо сейчас о твоей маме, милая, потому что… — А я сейчас не о своей. — Телепатически покачала головой моя принцесса. — Я, о… — Она едва заметно указала кончиком ствола на ныне, кажется, даже дышавшего, и то через раз Дернта. — Я, о его. А если точнее, то о том, что если он сейчас и в самом деле искренне считает себя воистину крошечным детёнышем, то самым… святым для него должен являться образ матери, через который, разумеется, чисто теоретически, и можно будет попытаться как-то установить тот самый контакт. Логично? — Более чем. — Мысленно отвешивая самому себе новую максимально увесистую оплеуху, за тупость (потому как данная идея изначально должна была прийти в башку именно мне) отозвался я, после чего предварительно опустившись на колени, а также в характерном жесте выставив перед собой пустые ладони, через мандат отправил все тому же Дернту, максимально оптимизированное для его ныне «детского» понимания сообщение, суть которого сводилась к тому, моя есть никакой не Бука (потому как в противном случае его нынешнее укрытие его бы от меня не спасло), а хоть внешне и вроде как страшный, но на самом деле добрый дядя Вайл, что является давним другом, и верным слугой его мамы, по прямому распоряжению которой сюда сейчас и заявился. — Врун! — Запустив в меня какой-то костяной пластинкой полным ненависти голосом завизжал, как выяснилось вполне себе не разучившийся читать, что уже само по себе было сейчас жирным бонусом, чёрт. — Плохой врун! Ты не можешь быть от мамы, потому что мама умерла! Потому что злой дядя Одри убил мою маму, чтобы вместо неё стала злая тётя Гхериялла! Вот! — В меня полетела ещё одна пластинка. — Поэтому ты не мамин друг! Ты их друг! Потому что такой же страшный, как они! Страшный и хитрый! А мама… — Из глаз «Блаженного» ручьём хлынули слёзы. — Мама была красивая! И все её друзья были красивые! И слуги тоже были красивые! Очень-очень красивые! Даже те, кто жили в… — Он, высунув руку из-под кровати, дёргано указал пальцем на потолок, — Дующих трубочках, и то были красивые! Вот! — Ясно. — Вновь многозначительно переглянувшись со своей малышкой мысленно подвёл итог я, после чего не откладывая в долгий ящик, через всё тот же мандат, отправил Дернту новое сообщение суть которого сводилась уже к тому, что, мол… он сам оказывается тоже тот ещё врун, потому как живущих в Дующих трубочках друзей своей мамы видеть не мог просто по определению, а, следовательно, откуда ему знать, что они тоже были красивые. — Я не врун! — Пуще прежнего заревел чёрт. — Это ты врун, а я не врун! Потому что я там был! Был в тех самых трубочках! Ты меня слышишь, Бука⁈ Был! Вот! И в трубочках был! И в большом тук-туке был! И даже с дяденьками боженьками разговаривал, когда мамочке помогал, чтобы она злого дядю Реннрайя… укокошила! Они меня тогда прямо так и спросили, кого я хочу видеть самым-самым главным: злого дядю Ренрайя или мамочку? Глупые-глупые дяденьки боженьки! Глупые! — И ты конечно же выбрал маму? — Сделал до нельзя бессмысленное уточнение я. — Угу. Выбрал. — Дернт утер ладошкой выступившие сопли. — Сперва её, а потом её друзей. Тех самых, тоже красивых друзей, что потом стали главными бванами везде! И в цветочке, и в ням-няме, и в трубочках, и в большом тук-туке! Я помог. И тогда помог. И потом помогал. Всегда много-много помогал! А потом пришёл злой дядя Одри, и моя мамочка умерла. И она, и почти все остальные. Кроме тех, кто предал мамочку, чтобы начать служить дяде Одри, и… — В его голосе прорезались откровенно хвастливые нотки — Меня! Потому что мамочка придумала, как сделать так, чтобы мне не было ай-ай-ай. Мамочка очень меня любила, поэтому придумала, как сделать, чтобы я остался даже после того как ее не станет. Смог остаться, и… — Он внезапно осёкшись всё так же откровенно по-детски зажал себе рот ладонями. — Отомстить? — Закончил я за того. — Нет! — Всем своим видом буквально крича об обратном, откровенно испуганно, что его раскусили замотал головой Чёрт. — Да. — Кажется нащупав-таки ниточку для получения той самой, очередной потенциально важной для меня информации продолжила стоять на своём моя скромная. — И я даже знаю, ТОЧНО ЗНАЮ, что именно ты сделал! Вот только тебе никогда не хватит смелости в этом признаться, потому что ты трус. Да, да, и ещё раз да! Потому что ты самый настоящий трус, Дернт. Не то, что твоя мама, которую несмотря ни на что, до сих пор искренне уважают даже Одри с Гхерияллой. — Я не трус! — Взвизгнул собеседник. — Да, ну? — Парировал я. — Ты вообще-то от меня под кроватью спрятался. — Не трус! — Внезапно (Вот уж действительно удивил, так удивил) выбравшись из своего укрытия, как ему, наверное, казалось максимально грозно топнул ногой Черт. — Ты меня слышишь, Бука⁈ Я не трус, не трус, не трус! И я расскажу! Ты меня слышишь Бука⁈ Я всё расскажу, потому что я тебя не боюсь! Совсем-совсем! Да! Мамочка придумала, как меня спасти, чтобы я отомстил! И, я… — В голосе собеседника проступили откровенно хвастливые нотки. — И я отомстил! Я сделал так, чтобы злому дяде Одри стало также плохо, как и мне. Сделал так, чтобы он сам превратил свою дочку в новую буку-буку, а ещё, чтобы его злую жену тётю Инфузорию после этого… Заменили, на новую тетю, также как злая тётя Гхериялла заменила мою любимую мамочку! Вот! — В смысле⁈ — Одновременно с этим наводя свой ствол прямиком на Дернта с таким воистину змеиным шипением, что ей бы сейчас десять Венкхов разом позавидовали уточнила Кецц. — А ну-ка, папуля, немедленно прикажи ему повторить его последние слова! — Тише-тише, маленькая. — Телепатически максимально бережно положив той руку на плечо прошептал я. — Потому что теперь уже моя есть прекрасно понимает твои чувства. Честно-честно. Вот только если ты его прямо сейчас завалишь, то… Очень сильно подгадишь дяде Вайлу. А ты же ведь этого не хочешь, нет? — Нет. — Походу опомнившись шмыгнула несуществующим носом маранкер. — Не хочу. Но, он… — Всего лишь глупый детёныш. — Закончил я за ту. — Как бы детёныш, а потому запросто мог… Чтобы пытаться напугать уже нас, немного… Прихвастнуть, взяв на себя заведомо чужую вину. Ибо… Ну, вот давай рассуждать логически. Вот твой… Настоящий папа, он ведь однозначно был очень-очень умный, а, следовательно, рано или поздно обязательно бы выяснил, истинного виновника всех свалившихся на него несчастий. Выяснил, и… — Однако сам-то ты ему сейчас в этом плане более чем веришь. — Прервала меня малышка. — Не забывай, что я вообще-то ныне имею перманентный доступ к твоим текущим мыслям, а, следовательно, прекрасно вижу, что ты этому самому Дернту в этом самом плане сейчас более чем веришь папочка. — Не верю. — Парировал я. — А всего лишь с… пятидесяти процентной вероятностью допускаю, что он-таки сказал правду, и не более того. Поэтому… В общем держи себя в руках, принцесса. По крайней мере до тех пор, пока дядя Вайл не закончит, а потом… Так и быть, можешь напоследок этого хвостатого завалить. Разумеется, если таким образом Сайясшехтерра спровоцировать не боишься. — После чего максимально осторожно подбирая слова, где лестью, а где путём взятия на слабо буквально пинцетом и по миллиметру продолжил вытягивать из всё того же Чёрта вожделенную информацию, в первую очередь касательно заветных «дующих трубочек». А если точнее, то касательно месторасположения врат соответствующего сегментума, плюс кратчайшего и максимально безопасного маршрута через оный к «большому тук-тук». И если относительно первого пункта, а-ля «нужная дырочка находится у большой жучиной тёти над в самой серединке ням-няма» (то есть читай на потолке личных покоев Клейды) проблем у меня не возникло от слова «совсем», то вот касательно потенциального «путеводителя»… * * * — Да, он, кажется, просто издевается! — Спустя некоторое время не выдержала-таки Кецц. — Реально, издевается! Потому как, что значит это его упорное: «Трубочки разрешат попасть в Большой тук-тук, только если сами этого захотят»⁈ Ну, действительно⁈ Это метафора? Или он сейчас о каком-то из здешних… Управляющих протоколов при активации которого через Дыхло автоматически откроется соответствующий проход в Сердечнице⁈ — Однозначно вариант номер два… — Отозвался я, после чего абсолютно искренне мысленно поблагодарив Одри за… Всё, с новыми силами принялся «разрабатывать» Дернта уже на эту тему, и даже, слава мне слава, о великий дознаватель, смог добиться очередных, более чем существенных успехов выяснив, следующее: Чтобы дующие трубочки сами захотели пропустить меня в большой тук-тук я должен буду сперва… стать их, трубочек, ВЗАПРАВДАШНИМ другом, (Что при переводе с «детского» на «взрослый», скорее всего, означало либо необходимость успешного прохождения очередного Фаркха, либо просто достижения некой планки некой же «официальной репутации»), которому они разрешат попасть в… Самую волшебную комнату (читай: выдадут право доступа на посещение некоего очередного особо закрытого суб-кластера), и где будут играть с ним в… Злючие загадки без отгадок (читай: Устроят нечто среднее между жёстким допросом и гипер-тестом на Таф) чтобы узнать (А вот тут моя есть снова реально нихрена не понял) какого я буду «цвета», потому что их, трубочек, взаправдашние друзья, которых они пускают-таки в Большой тук-тук «жёлтыми», и «синими» быть не могут! При этом моя следующая попытка выяснить хоть чего-то касательно уже конкретно соответствующих «оттенков», наткнулась со стороны Чёрта на такую стену абсолютно, чтоб меня, искреннего, (Мол, ну цвет, это цвет. Он просто есть. При этом жёлтый и синий «трубочкам» не нравятся, а белый, и зелёный, наоборот. Особенно зелёный, ибо он почти, как красный) непонимания, что просто… курриясх таайли-риий! — Согласна. — Устало «вздохнула» походу окончательно растерявшая весь свой гнев к Дернту маранкер, и помолчав не менее усталым тоном добавила: — Слушай, папочка? А вдруг ты прав? Ну, про того своего… автора, и всё остальное? Просто, если подумать, то… — Она телепатически закрыла глаза. — Ну… Неправильно оно всё как-то. Очень неправильно. Потому что… — Тебе его теперь жалко, да? — Попытался угадать я. — В смысле Дернта. Даже несмотря на то, что он с определённой вероятностью действительно может являться истинным виновником всех твоих бед, тебе его сейчас… — И это тоже… — Откровенно виновато потупила ствол моя девочка, после чего резко сменив тему наигранно задорным голосом предложила закрывать уже, наконец, тему с этим «рогатым», и дабы не терять лишнее время перейти к более актуальным вещам вроде пополнения её, Кецц, боезапаса.