– Что еще? Вик вертел в руках свой разряженный мобильник. Мортье всегда говорил очень твердым и жестким тоном. И никаких тебе «спасибо, славно сделано, Маршаль» или «хорошая работа». Видимо, для него Вик был действительно хорош в плане добывания информации, как и всякий новичок, которому никто ничего не должен. – Компьютер жертвы напичкан омерзительными фото и видео. – Это Ван тебе рассказал? – Почему опять Ван? – Потому что обычно ему поручают все это дерьмо: его скотскими штучками не проймешь. Даже полиция нравов зовет его, чтобы просматривать фото, фигурирующие в делах педофилов. Ему от них ни жарко ни холодно. Как, впрочем, и от всего остального. Грустно об этом говорить, но парни с его закалкой ой как нужны. Так что там разглядели, в компе? Вик слегка поморщился: – Фотографии с хирургических операций, крупные планы окровавленных тел, отпиленных костей. Она снимала на видео вскрытия. Иногда сама появлялась в кадре, лаская отрубленные части мертвых тел. Судя по всему, у нее был либо приятель, либо клиент из судебных медиков. – Из судебных медиков? Ты хочешь сказать, что… – Не здесь ли это снимали? Не знаю. Я в жизни не был в зале, где происходит вскрытие. Однако, судя по следам от треноги на ковре, можно заподозрить, что убийца запечатлевал свою… работу, чтобы сдельно отчитаться для оплаты. – А на тех видео в компьютере появляется судебный медик? – Нет. Но поблизости нет и тридцати шести институтов судебной медицины. – Но зато полно судебных медиков. Мортье загасил сигарету каблуком. – Все это объясняет, почему ты здесь ошиваешься, верно? Хотел узнать по виду помещения, не здесь ли снимали? – Отчасти. Но есть еще куча вещей, которые мне хотелось бы узнать. – То-то ты скачешь как блоха. – А мне любопытно. Я же ведь проныра, мне все интересно. – А ты в курсе, что тебе повезло расследовать такое дело, будучи еще зеленым новичком? – Надо быть полицейским, чтобы считать это везением. – А ты полицейский? Вик не задумываясь ответил: – Пока не знаю. – Это хорошо. Для блатного ты хоть умника из себя не корчишь. Не то что некоторые. – Никакой я не блатной. Мортье о чем-то задумался, потом сказал: – Слушай, V8, я все думаю о том изуродованном пупсе, что валялся возле кровати. Вик громко, не таясь, с шипением втянул в себя воздух: это прозвище выводило его из себя. – И что? – У него ведь была отрублена рука. Как думаешь, почему? – Я весь вечер об этом думал. Это должно быть как-то связано с поклонниками. Наш убийца нарочно изуродовал пупса. А это означает, что он был осведомлен о фантазмах Леруа. Может, это кто-нибудь из пользователей Интернета, с кем она входила в контакт… – Или один из миллионов парней, с которыми она трахалась с самого рождения. Можно брать всех без разбора. – Не так уж и без разбора, если мы имеем дело с ампутантом. Мортье покачал головой: – Судя по тому, что он с ней сделал, вряд ли он инвалид. – В наши дни делают хорошие протезы. На шарнирах, ну и все такое… Некоторые легкоатлеты бегают на протезах стометровку быстрее, чем вы пробежите пятьдесят. – А ты не так-то легко сдаешься, а? Вик почувствовал, как в нем зашевелилась гордость. Нет, не напрасно он сюда приехал и хорошо, что встретил майора, даже если назавтра его сочтут жополизом. – Это как в шахматах. Сдаваться никогда нельзя. – Ну, это вряд ли тебе поможет скорее стать хорошим сыщиком. Мортье чуть прищурился: – Ты объехал все ортопедические магазины и больницы, находящиеся поблизости? – К сожалению, время не растягивается. Я займусь этим завтра. – Ладно, завтра так завтра. Вик вытащил из кармана леденец, развернул прозрачную обертку и отправил конфету в рот. – Но это не объясняет, зачем туда положили еще семнадцать кукол, – продолжил он. – И почему их разложили именно так, как они лежали? Что за мизансцена? Матери бросаются защищать своих детей, словно им угрожает гнев Господень. Мортье разглядывал фантик. Вик порылся в кармане и вытащил спичечный коробок, который сразу же сунул обратно, и целую пригоршню конфет. – Хотите? Это Ван мне насыпал. Они с перцем. Здорово дерет! Он их называет «дыхание дракона». Лицо Мортье озарилось улыбкой. – Никогда не слышал. Должно быть, это большая редкость. А откуда они? – Из супермаркета. Вик прокашлялся. – Скажите… я только что в отделении обнаружил у себя в ящике стола одну странную штуку. – Презерватив, что ли? – Намокший рулон пипифакса. Как вы думаете, чьих это рук дело? – Спроси у Вана. – Ван? Ну а если не он, тогда кто? – Ты, должно быть, единственный не знаешь, кто это. Слабовато для следователя. – Может, Жоффруа? Майор направился к Институту судебной медицины, оставив Вика там, где тот стоял. Потом обернулся: – Ну так ты идешь или будешь дожидаться, пока все мертвецы разбегутся? Вик потихоньку выплюнул забористую конфетку и пошел следом за ним. – У тебя есть жена? – спросил Мортье, которому конфетка очень понравилась, судя по тому, как резво он ее гонял во рту. Вик улыбнулся, потом ответил: – Есть. Селина. Мы ждем ребенка. Определенно будет девочка. – Ну да, ну да, это хорошо. Мортье вздохнул и прибавил: – Малышка, может быть, позволит твоей семье не развалиться.