Майор поднял его вверх, чтобы посмотреть на свет. Жоффруа и Маршаль подошли к нему, и у всех троих вытянулись лица. На негативе было раздробленное мужское лицо, все в клочьях кое-как пришитой кожи. На зацепленном за подбородок крюке болтались грузы: мешки разного веса. Искореженный образ изуродованного лица Первой мировой войны. То, что сделал Матадор с лицом Кассандры Либерман, полностью его копировало. Стиснув лоб пальцами, Мортье обратился к Вику: – Ты у нас завсегдатай музеев, вот и дуй на скором поезде в Лион. И делай любые сопоставления, какие пожелаешь, с материалами Дюпюитрена и с теми, что нарыли в «Трех Парках». – Господин майор, но сегодня воскресенье, и я… – Как, нынче воскресенье? Есть какие-то проблемы? – Нет. – Мне нужен этот засранец, и как можно скорее. Вик вздохнул и твердо сказал командиру: – У меня разрядился мобильник, не дадите свой, чтобы я мог позвонить жене? Не сочтите мою просьбу излишней, но я должен ее предупредить. 42 Воскресенье, 6 мая, 16:34 Оставшись один в большом доме, Стефан закрылся в своей Стране Тьмы. Единственную галогенную лампу он поставил на минимум. Здесь, на этом кладбище патологических существ, в окружении посланий, предназначенных Стефану-из-будущего, он чувствовал себя в безопасности, защищенным от окружающего мира. Он внимательнейшим образом снова перечитал свою записную книжку, отыскивая там новые знаки, новые пути расследования. Он встретился с Арье, с полицейским, с Мелиндой, разыскал музей Дюпюитрена, побывал в «Трех Парках», в карьере Хеннока, видел кусочек белого мела, фарфоровую статуэтку и еще много чего. Теперь надо все снова привести в порядок. Надо постараться распутать этот клубок, развязать все узлы и начинать действовать. Он мысленно проделал весь путь Стефана-из-будущего, как он его себе представлял, не обращая внимания на темные провалы в сновидениях. По его заметкам и расчетам выходило, что все началось 10 мая, в четверг, в 2:35 ночи. Меньше чем через четыре дня он, возможно, прибежит в этот дом, в слезах, с окровавленными руками, и бросится вниз по лестнице к винным бутылкам. И вот тут чей-то «зиг-зауэр», несомненно Виктора Маршаля, упрется ему в висок. Он много раз и так и этак прокручивал ситуацию и находил только один ответ на вопрос, откуда взялась кровь на руках. Мелинда… Второй сон, «Дорога в Со». Того же 10 мая в 19:30 Стефан-из-будущего мчался к Эктору Арье с пистолетом полицейского. Но каким образом пистолет оказался у него? На окровавленном пассажирском сиденье его машины лежал маленький розовый платочек Мелинды и какая-то одежда. Несомненно, это был отцовский охотничий костюм, давно потерянный где-то в Вогезах. Надо предотвратить все эти ужасы, вмешаться в безжалостный ход событий. Любой ценой. Стефан тряхнул головой и побежал в подвал к винной стойке. После первого сна он спускался сюда вместе с Сильвией, чтобы поменять местами бургундское и бордо и расставить их так, как они стояли во сне. Кто-то или что-то, какой-то невидимый кукольник делал все, чтобы сны сбывались вплоть до малейших деталей. Но Стефан твердо решил ему воспротивиться. Надо перепробовать все способы, начиная с самого простого. Он переставил бутылки в первоначальном порядке: бордо внизу, бургундское наверху. Деталь пустяковая, но вдруг она сможет все изменить, обмануть сны и изменить порядок событий? Теперь он поднялся на первый этаж, схватил азиатскую фарфоровую статуэтку и разбил ее об пол. Осколки он собрал и выбросил в мусорное ведро. Как статуэтка могла появиться на столике в его будущем, когда в то время ее в доме не было? Осталось выбросить платочек Мелинды. Он заколебался, а потом решил, что платок ему нужен: он обязательно вернет его хозяйке, когда весь этот бред кончится и все войдет в норму. Ему хотелось повидаться с девочкой, и платочек послужит поводом. Стефан снова вернулся в Страну Тьмы и сосредоточился на том, чтобы вспомнить все сны и постараться их проанализировать. Второй сон: Стефан сидит за рулем своего «форда» и слушает радио. Дикторша заявляет, что Мелинда найдена мертвой: ее утопили в карьере Хеннока. По-видимому, его разыскивает полиция. Стефан поднес к губам чашку с холодным кофе. Ну как мог он, вопреки всему, что знал, оказаться замешанным в убийстве девочки? А что, если его умело подставили? Ведь если он стремился помешать Арье убить девочку, то тем самым мог навлечь на себя подозрения. Да, это вполне вероятно. Честно говоря, даже очень вероятно. И это объясняет, почему он явился к Арье с «зиг-зауэром». Чтобы отомстить. Он понимал. Теперь он все лучше и лучше понимал, что может произойти, если он ничего не изменит. Если не попробует сразиться с судьбой. Следующий сон. На другой день, 11 мая, около 14:00. «Три Парки». Стефан-из-будущего спрятался в номере отеля. Голова у него побрита наголо, на лице латексная маска, чтобы не узнали. По кровати разбросаны фотографии с места преступления. Обе жертвы, блондинка и брюнетка, были убиты с особой жестокостью. Как оказались у него эти снимки? Может, их ему передал тот полицейский, Виктор? Очевидно, Стефан-из-будущего впал в отчаяние, потому что засунул пистолет себе в рот и был готов нажать на спусковой крючок. Но что он такого сделал? В чем упрекал себя, прибежав в отель? Стефан сжал кулак. Нет, он никогда не мог причинить кому-нибудь зло. Но тем не менее его существование, как вехами, было помечено мертвецами. Людивина Кокель, Гаэль Монтьё. И все, кто погиб при крушении поезда. И в этом сне Стефан обнаружил послания на стенах. Почему: «Держаться подальше от Мелинды»? Теперь Стефан знал, что сделал все, что нужно. Оставалось надеяться, что девочка восприняла урок и никогда и никуда больше не пойдет за незнакомыми людьми. Он не мог ухудшить ситуацию, нарушив требование, начертанное на стене. Гораздо больше его беспокоила фраза, относящаяся к его жене: «Следить за Сильвией». Зачем? Она-то тут при чем? Может, ей тоже есть в чем себя упрекнуть? Почему «Немедленно бежать вместе с Сильвией как можно дальше от дома»? Они что, в опасности? Им кто-то угрожает? И что означают надписи «Ноэль Сирьель» и «Твои послания в ПО 101»? Он вспомнил, что так и не удосужился заполнить документы, чтобы открыть себе ящик в почтовом отделении № 101. Надо будет в ближайшие дни заполнить. Оставался еще телефонный звонок Стефана-из-будущего Виктору из номера отеля. Разговор у них был какой-то непонятный и касался научной темы: чисел сорок шесть и сорок семь. «Вот что странно: насколько судьба может измениться из-за сущего пустяка. Сорок шесть или сорок семь – что это меняет?» Стефан закрыл глаза. В том сне Стефан-из-будущего спрашивал, как дела у жены сыщика. Судя по тону Виктора, в их отношениях что-то пошло не так. Стефан-из-будущего тогда посоветовал ему вернуться к ней. Почему Виктор скрыл от Сильвии беременность жены? Обычно мужчины говорят об этом с гордостью. Почему же он так необычно отреагировал? Что его пугало? «Почему ты этого не предотвратил?» – спросил тогда Виктор у Стефана-из-будущего. Предотвратить что? Их расставание? Несчастный случай? Ее смерть? Но он даже не был знаком с этой женщиной! Он достал визитку лейтенанта. Может, ему туда съездить? В Булонь-Бийанкур? Стефан вскочил как в лихорадке и поставил чашку рядом со страшной маской, слегка похожей на убийцу обеих женщин, каким его запечатлела камера слежения. «Кто ты? Где ты прячешься? Что ты вынес тогда вечером с непонятной фабрики? Как же до тебя добраться?» – спрашивал он себя. Воздуха, ему не хватало воздуха. В коридоре он заметил, что дверь в его потайную комнату, ту самую, с рисунками на стенах, слегка приоткрыта. Нахмурившись, он вошел. Кто тут побывал? Определенно не Сильвия. Тогда кто? Полицейские? Виктор Маршаль? Он остановился между двумя зеркалами, уводившими его отражение в бесконечность, и убедился, что в комнате ничего не изменилось. Потом подошел к рисунку с ребенком-сиреной. Наверное, полицейские его тоже заметили и наверняка усмотрели странное совпадение. Но ведь это было всего лишь совпадение. Стефан не имел никакого отношения к краже в музее Дюпюитрена. Он уже собрался выйти, как вдруг застыл посередине комнаты, уставившись на изображение ребенка с плоским и широким носиком, широко расставленными глазками и вытянутым черепом. Ребенок с лишней хромосомой. Сердце вдруг сильно забилось. Сорок семь хромосом. «Тем более что сорока семи никогда не было». Число хромосом в клетке ребенка с врожденным отклонением. Двадцать три отцовские, двадцать три материнские и еще лишняя хромосома, результат генетической аномалии… Стефан схватил мобильник и набрал номер сыщика. Номер был недоступен, ему предложили оставить голосовое сообщение. Может, разрядился телефон. Он взлетел по лестнице, черкнул пару слов Сильвии и бросился к автомобилю. Направление – Булонь-Бийанкур. Стефану-из-будущего не удалось предотвратить драму: возможно, смерть ребенка, а может, и матери. Но у него все получится. 43 Воскресенье, 6 мая, 17:12 Через два часа после отправления парижский скорый поезд прибыл в Лион на вокзал Пар-Дье. Сойдя на перрон, Вик заметил несколько обнимающихся парочек, и ему стало очень грустно. Может, какой другой парень, помешанный на карьере сыщика и проводящий дни и ночи в участке и «на земле», спокойно воспринял бы такое воскресное путешествие, но только не он. Он не хотел подвергать жену и будущего ребенка тому наказанию, которому сам был подвержен в семье: постоянному отсутствию отца. Шагая по перрону, он вдруг понял, что ошибся профессией. Для таких людей, как он, образованных, упорных и дотошных, существует множество менее мрачных и разрушительных занятий. Вик зашел в дежурную аптеку и купил тюбик гуронзана[61]. Вообще он терпеть не мог всякие там возбуждающие, снотворные и прочие снадобья. Но сейчас выбора не было… Он взял такси и назвал больницу Отель-Дье. Там у него была назначена встреча с Домиником Сертисом, хранителем Музея истории хосписов. Тот оказался человеком лет пятидесяти, невысоким, как Ван, но малый рост у него компенсировался беспримерным изяществом и элегантностью. Вик сразу объяснил причину своего визита – жестокое убийство Кассандры Либерман – и попросил показать ему выставку. А мысль у него в голове была только одна: поскорее вернуться домой. Доминик Сертис предложил ему чашечку кофе. – Выставка имеет большой успех. Посетителей тысячи, и мы даже решили продлить ее до конца июня. Они не спеша прошли в музей и оказались в первом зале, где экспонировались медицинские инструменты и прочий инвентарь, относящийся к хирургии, урологии, акушерству и гинекологии, стоматологии… – А как появилась идея выставки?