Я всем телом прижалась к развалившейся рядом маме. Честно, не понимаю некоторых своих подруг, которые вечно жалуются на родителей. Да, у меня тоже не всегда все гладко, иногда безумно раздражают многие вещи: «приберись в комнате», «проведай бабушку», «выучи уроки», «не гуляй долго», «не красься ярко», «посиди с братом»… Этот список я еще долго могу продолжать, но это все мелочи. Я знаю что мама по настоящему меня любят, а таких людей на планете раз два и обчелся. Думаю, совсем скоро все изменится и, когда выплывет правда, на одного любящего меня человека станет меньше, но пока, жаловаться мне было не на что. Свою строгую, мудрую, молодую, красивую, справедливую мамочку я люблю очень сильно. И даже если она возненавидит меня, это будет заслужено. С подобными мыслями я еще крепче прижалась к маме. Наш семейный вечер подходил к концу. На несколько часов у меня успешно получилось забыться, мама же просто наслаждалась свободным от суеты вокруг мужчин вечером. Но ничто в этой жизни не вечно. - Спокойной ночи, милая. – Покидая софу, мама нежно поцеловала меня в щеку. – Хочешь, включай себе третью часть, а я спать. Старость не радость. - Можно подумать, старушка. – Я тоже встала. – Сама я не осилю еще одну часть. Спокойной ночи. В ответ я тоже поцеловала маму, выключила всю технику и отправилась восвояси. Я: «Не спишь?» Матвей: «Без твоего – люблю, не спится» Я: «Тогда – ЛЮБЛЮ. Спокойной ночки : )» Матвей: «Если бы мы провели этот вечер вместе, она была бы намного спокойнее» Я: «В каком смысле?» Матвей: «В анатомическом» «Боюсь, что совсем скоро ты реально поймешь, что значит тревожный сон» - пронеслось в моем мозгу. Я: «Спи уже : ) Целую» Матвей: «: ( » Распрощавшись с Матвеем, спать я и не думала. В голове вновь ожили все страхи, тревоги и мысли. Почти вся ночь ушла у меня на поиски подходящего решения. Первым делом скажу Матвею, в конце концов не я одна очень скоро могу стать родителем. А там, вдвоем решим, как быть дальше. Сложнее будет признаться во всем нашим родителям, но от этого никуда не деться. Аборт? Нет. Этого я делать не стану. Да и Матвей вряд ли захочет убивать собственного ребенка. Пусть нам только по семнадцать лет (почти НАМ), но ведь мы любим друг друга и рано или поздно наши отношения привели бы нас в ЗАГС. Так какая разница, когда делать и рожать детей, до штампа или уже после. В семнадцать или в двадцать? Да, наши с Матвеем разговоры и планы никогда так далеко не заходили, но ничего, справимся как-то. Мое поступление в ВУЗ придется отложить до следующего года, а Матвею рождение нашего ребенка даже на руку будет – он без проблем от армии отмажется. Не смотря на максимально позитивный настрой, мне все же было безумно страшно. В голове, вроде, все сложилось не слишком печально, а вот как получится на самом деле, одному Богу известно. «Блин! Как так-то?» Измотанная до невозможности морально, заснула я под утро, положа руку себе на живот, где во мне уже росла огромная неожиданность. Да, это была неожиданность, но зародившаяся в любви. 9 На следующий день после уроков я уговорила Матвея променять свою тренировку на прогулку со мной. - Нет, ну это нормально? Вчера значит, я тебе был не нужен и вынужденно тух в нэте. А сегодня по первому зову должен все бросить… - Матвей, я не просто так хочу прогуляться. Мне нужно с тобой поговорить о кое-чем серьезном. – Когда я произносила эти слова, мои глаза были где угодно, только не на любимом лице. - Лерка, а я че-то не понял, а почему это у тебя глазки бегают, а? Неужели меня ожидает приятный сюрпрайз? – Матвей просто засверкал, радуясь собственным догадкам. – Точно, за вами ведь, девушка, еще должок числится. Может, дело в этом? Да и двадцать третье февраля никто не отменял. - Может, - тихо прошептала я, - но об этом не здесь и не сейчас. Идем ко мне, чаю выпьем, что ли. - Ммм, чай это хорошо. – Довольно протянул Матвей и одной рукой резко притянул к себе и поцеловал. – Я только за. Все двенадцать минут, что мы топали от школы к дому, я делала вид, будто внимательно вникаю в восторженные рассказы Матвея о его второй, после меня, страсти – боксе. За то время что мы с ним встречались, я ни на грамм не стала больше разбираться во всех нокаутах и апперкотах. Но при этом я с уважением относилась к его увлечению и никогда мою светлую головушку не посещала даже мысль сообщить ему, что мне все это знать ни к чему. В конце концов, я же выслушиваю на протяжении многих лет Марину со всеми ее страстями к моде. А Матвея я готова была слушать вечно, даже если все его разговоры будут сводиться к спорту. Включив чайник, я поставила на стол уцелевшие, благодаря голубцам, заварные и печенье. Руки дрожали. Сердце то замирало, то сходило с ума. Мозг работал на всю мощность, а возможно даже сверх. Да уж, ночью я думала, что самое легкое это признаться Матвею, а не родным. Но, как оказалось, все «легкое» в данной ситуации, уже было сделано, причем нами обоими. - А может ну его, - Матвею явно было не до чая, он просто пожирал меня взглядом и, однозначно, собирался воспользоваться отсутствием родителей. – Лер, а ты знаешь КАК я соскучился? – Матвей уверенно наступал, а оказавшись зажатой в один из кухонных углов, мне отступать было некуда. – Я хочу тебя, малая, до одури хочу… Его дыхание обжигало. Его ямочки на щеках и многообещающая улыбка сводили с ума. Внутри все загорелось. - Я тоже тебе очень сильно хочу, - шептала в ответ я. – Но… - Никаких «но». Давай все твои разговоры перенесем на потом. Его руки скользнули мне под кофту. Его губы нежно ласкали шею. Сопротивляться было бесполезно. Да и ни к чему уже. - Матвей… - Неуверенно начала я, лежа в собственной кровати в полуобнаженном виде. - Малыш, я знаю, что ты меня любишь. – Решил продолжить вместо меня Матвей, а затем легонько коснулся моих губ. – Я тебя тоже. - Да, но я не об этом. – Блиииин! Я и не думала, что будет так тяжело. А еще, меня опять тошнило. Завернувшись в покрывало и обняв колени руками, я села на край кровати. Мои глаза изучали незамысловатый орнамент моей «обертки». А губы начали шевелиться в правильном направлении. - Матвей, я беременна. – Вот так, без лишних церемоний, на которые я просто не была способна морально, выложила я. Мне откровенно полегчало и впервые за несколько дней, я бесстрашно посмотрела в серые, почти прозрачные любимые глаза. Лежавший рядом полностью расслабленный и удовлетворенный парень, резко вскочил. Его милые черты лица вмиг превратились в камень. Ямочки больше не выглядели соблазнительно, а скорее напоминали дыры. Глаза больше не сияли. Рот не улыбался. - ЧТО? - Я беременна. Ты и я скоро станем родителями. Я сама только вчера обо всем узнала. – Я не узнавала собственный голос, он звучал предательски фальшиво. Глядя на растерянного Матвея я прекрасно понимала что мое деланное спокойствие и натянутая га лицо радость, вряд ли ему по душе. Что ж, я не спешила его осуждать, мне и самой понадобилось время, чтобы свыкнуться с подобной новостью. - Ни хрена себе подарочек к двадцать третьему! Это какая-то подстава? Этого просто не может быть! – Матвей быстро покинул кровать. – Малая, ты гонишь. На ходу он вскочил в джинсы и реглан, а я поймала себя на мысли о дежавю. Не так давно я уже имела счастье наблюдать его побег. Но тогда смогла все исправить. - Матвей… - Только и смогла прошептать я вслед, но как и в прошлый раз не стала догонять. Все обязательно разрешиться, ему просто необходимо свыкнуться с новостью. Возможно, на это у него уйдет больше времени чем у меня, но мне просто нужно подождать. «Жесть». Сидя все в той же позе я ощущала, как мои глаза наполняются водой, словно ведра резко брошенные в колодец. Обидно. Черт! До чего обидно-то! «Но ничего, - успокаивала я себя, - Матвею просто нужно время». Но слез, почему-то, от подобных рассуждений меньше не становилось. В моей комнате еще долго пахло сексом и Матвеем. Сладостно вдыхая приятные ароматы, я не заметила, как меня сморил сон. - Лерочка… Ле-ра… - Где-то далеко-далеко я услышала собственное имя. - Что? – я откликнулась, не отрывая голову от подушки. - Тебе Марина звонит, говорит, не может дозвониться на мобильный. Разговаривать будешь? - Нет. - Что-то случилось? - Нет. Скажи, я позже перезвоню. Спасибо маме за ненавязчивость, без лишних вопросов за ней просто захлопнулась дверь. Проснувшись, я кроме тумана в голове ничего не чувствовала. Сознание, видимо, все еще дремало. Но не долго. Вспомнив лицо Матвея и не обнаружив на мобильном ни единого жизненно важного сообщения, я вновь погрузилась в спячку. Так легче. Когда с утра мама носилась по квартире, я тупо сидела на кровати и сверлила взглядом мобильный. Он молчал уже больше двенадцати часов. Миллион сообщений и пропущенных от Марины не в счет. Не было ни одного дорогого звонка. Даже смайла. - Лерка, ты бы поторопилась. – Мимоходом поучала мама. – Не учись у меня. Не хорошо опаздывать. О себе не думаешь, о брате подумай. Ему-то зачем выговоры за опоздания выслушивать. Я ничего не ответила, а молча потопала в ванную. Когда с утренними процедурами было покончено, мама из дома испарилась, а малый «прицеп» преданно ждал меня в коридоре. С глазами полными мольбы Андрей напоминал мне собаку выпрашивающую у своего хозяина внеочередную прогулку. - Лееер, идем уже. - Не ной! - сказала, как отрезала, и захлопнула за собой дверь в комнату. - Леее-раа, я не хочу опоздать. Лее-раа… - Маленький сноб не унимался. Конечно, он ведь у нас ботан, а им, знаете ль, не прилично не поспеть к началу занятий. Я широко распахнула свою дверь. - В чем проблема, а? Ну хочешь ты идти в школу – вперед. Я-то тут при чем? - Но мама… - Что мама? Мама, мама… Достал. Сам дорогу не найдешь, что ли? А я еще не знаю, пойду ли вообще в эту твою школу. Так что можешь смело шагать сам. Андрюша взглянул на меня глазами полными обиды и чуть не плача, выскочил за порог. - Черт! – Я со всей дури хлопнула дверью. Зачем я с ним так? В конце концов, малый ни в чем невиноват. А если он наябедничает маме, а он обязательно это сделает, мне еще как влетит! Но почему-то в это утро меня подобные перспективы ничуть не пугали. Голова продолжала идти кругом от совершенно других, более глобальных проблем.