Хуже того – сам Флорис отвернулся от себя. Жить с мыслью, что ты стал тем самым, что презирал и отвергал? Флорис не мог. Энид ушла на небеса, где уже не Флорису решать ее судьбу. Попала ли она в рай или ад, определять уже не ему. Не жалкому отбросу, лишившему жизни живое существо. Флорис знал, что самому ему дорога лишь в ад – за то, что взял на себя слишком многое. Он должен был уйти. Он не боялся правосудия – боялся лишь самого себя. Ту волну ненависти и презрения, что накатывала изнутри, уничтожая все на своем пути, словно цунами. Ничто внутри не выживет после этой катастрофы. Даже он сам. Ему осталось лишь… не позволить другим страдать. И пусть ярость Филиппо придавала ему сил, он не успел даже встать. Ярко-красная полоса расцвела на его горле, и крик злобы превратился в приглушенное бульканье. Мужчина рухнул вниз, рядом с Энид, и схватился за рану, пытаясь остановить кровь. Кристиан поднялась с пола, держась за стену. Уроки самообороны не прошли даром, и когда Флорис приблизился, тело двинулось автоматически, пытаясь перехватить нож. Отчаянная, рефлекторная попытка защитить себя, но она сработала, и рука Флориса застыла, силясь удержать оружие. Силы кончались у обоих, Кристиан знала это. Флорис все еще сжимал нож, но хватка с каждой секундой ослабевала. И в этот момент – удар, который определил все. Флорис со всей силы зарядил свободной рукой по переносице Кристиан, и она отпустила руку, чувствуя, как тает сознание. Он обездвижил ее, прижав к стене. – Не волнуйся, больно не будет. Это лучше, чем умирать от голода. – От… пусти… – Мы скоро встретимся вновь. Ты не будешь одна. Тьма затекала в глаза. Но Клео даже в абсолютной темноте ощущал это – нечто незримое, наблюдающее за ним. Был ли это Флорис? Вполне возможно, но где-то в глубине души Клео чувствовал, что это не он. Это было нечто… иное. Клео ощущал это всеми обострившимися от сенсорной депривации чувствами – он слышал, осязал и чувствовал на языке чье-то присутствие. И в то же время… вокруг никого не было. Он шел вперед, постоянно оглядываясь. Он должен найти ее первой. Что произойдет, если чванливый капитан или вечно улыбающийся богатенький мальчик обнаружат ее? Сможет ли Клео тогда поговорить? Едва ли. У него есть всего один шанс, и оттого кровь все сильнее стучала в висках. Разветвление. Засечка мелом, и он отправляется налево. Разветвление. Засечка мелом, и он отправляется направо. Разветвление. Засечка мелом, и он отправляется налево. Разветвление… Клео остановился. Он отчетливо увидел две фигуры, стоящие по правую и левую руку от него. Увидел, и злость вскипела в его разуме. – Уйди, морок! Он махнул рукой. Фигуры не исчезли. Вот и докатились. Галлюцинации. Клео считал себя психически сильным человеком, но события последних дней определенно заставили его разум пошатнуться. Иначе почему он видит людей, которых больше нет на этом свете? Его братьев. Его единственную семью. Ник стоял справа от него, Шарлинд же слева. Они молчали, но взгляд их говорил сам за себя. Ты вывел на нас полицию. Клео знал. Клео крутил эти мысли в голове снова и снова уже как месяц, и уже устал от них. Взгляды братьев не вызвали у него сильных угрызений совести. Разве он уже не поплатился, оставшись один? Уходите, чертовы галлюцинации. Но они не уходили. Лишь развернулись, глядя каждый в свой проход. Это… какая-то головоломка? Один из них ведет к Кристиан? Тогда… Поразмыслив немного, Клео двинулся к Шарлинду. Он умер от ее руки, значит, он и должен указать ему, где она. Ник же… Вряд ли Ник даже помнит ее. Фигуры растворились так же неслышно, как и появились, оставив Клео в полном одиночестве. Спустя четверть часа он почувствовал странное изменение в воздухе. Пахло чем-то… свежим. Лесным. Он устремился вперед, уже догадываясь, что обнаружил. Так и есть, еще один выход. Клео плохо ориентировался в лесу, а потому не мог точно сказать, где именно он находился, но, судя по застывшей вокруг тишине, довольно далеко от дороги. Нет, к черту. Это не то, что он искал. Клео спустился вниз и продолжил свой путь. Он вернулся к развилку, где уже никого не было – да и никогда не было! – и повернул в противоположную сторону. Он потерял счет времени, просто вслушиваясь в собственные шаги. Из оцепенения его вырвал странный звук, словно насильно вторгнувшийся в атмосферу этого места. Рыдания. Это уже не плод его воображения, разницу Клео почувствовал сразу. Женский голос. Кристиан? Нет, не ее тембр. Да и сложно представить ее, столь самозабвенно захлебывающуюся слезами. Тогда кто? Та пропавшая аптекарша? Он поспешил вперед, ориентируясь на звук. Туннели петляли, и пару раз Клео возвращался, чувствуя, что голос все дальше. Где она? Свет фонаря вырвал из тьмы белую фигуру. Светлые растрепанные волосы, помятый врачебный халат, она бежала вперед, не разбирая дороги, и громко рыдала, закрыв лицо руками. Клео легко подхватил ее, пытаясь успокоить, но женщина лишь громче закричала, вырываясь. – Тише, успокойтесь. Я не причиню вам вреда. Кто вы? Она словно не слышала его слов – лишь кричала, пытаясь высвободиться из его рук. Клео прижал ее к себе, шепча прямо на ухо слова, искусство которых он отточил уже давно – слова лжи. – Я из полиции. Я здесь, чтобы помочь вам. Слово «полиция» подействовало отрезвляюще. Женщина подняла голову, вглядываясь в его лицо. – Мы разыскиваем пропавших без вести жителей Алькелано. Вы одна из них? Она неуверенно помотала головой, утирая слезы. – Я… он притащил меня из скорой, чтобы я… – Вы знаете, где остальные. Она кивнула. – Я… бежала по прямой. Никуда не сворачивая. Пожалуйста, вытащите меня отсюда! Клео быстро оглянулся назад, в темноту коридоров. У него нет времени на то, чтобы возвращаться вместе с ней. Нежно взяв руку женщины, он вложил в ее ладонь фонарь и мягко улыбнулся. – Я должен спасти их. Может быть слишком поздно. Это поможет вам дойти. Ориентируйтесь на заметки мелом на стенах. Они ведут к выходу. – Но я… – Я верю в вас. Вы сильная женщина. Вы справитесь. Я же… Я должен спасти тех, кого еще можно спасти. Она медленно кивнула и поджала губы, пытаясь не расплакаться вновь. – Спасибо… Но как же вы… без фонаря… – Все будет хорошо. Я не могу оставить вас в темноте одну. Идите. Он оглянулся в ту сторону, откуда пришла женщина, и тьма коридоров взглянула на него в ответ. Он не будет бояться. Вперед по прямой, никуда не сворачивая. Сердце колотилось, как бешеное, а мрачные предчувствия заполняли разум. Почему он отпустил ту женщину? Может, он отпустил и остальных? Но почему именно сейчас? Нет, они не стали бы разделяться. Значит, он отпустил только ее. Но она бы сразу заявила в полицию, и его нашли бы. Он собирается сменить дислокацию? Или… Ноги сами собой понесли его быстрее. Вперед по прямой. Никуда не сворачивая.