Осталась только девчонка. И вот она, судя по развитию ситуации, одна отсюда не выйдет. Надо действовать сейчас. Я оторвался от стены, вступив в освещенный квадрат пролета и невидимый из офиса, кивнул в сторону дверей. Ефим отрицательно замотал головой и показал мне указательный палец, — «ждем, когда останется один». Раз мы перешли на знаки, я изобразил на пальцах, что сейчас будет происходить за дверями. Жест не из тех, что приняты у спецподразделений, скорее из разряда школьно-хулиганских, но то, что наш объект один не останется, Ефим думаю, понял. Ответить не успел. Двери с тихим скрипом закрылись, послышался звук запираемого замка. Он ее действительно, прямо здесь, сейчас будет. Мысли продолжали бешено прыгать в голове. Я схватился за ближайшую. Очкарик еще рядом. Его шаги только-только затихли. Значит, он вышел на третьем этаже и скорее всего сейчас еще в коридоре. Даже если его комната близко, я успею заметить, в какую он входит. Пока несся вниз, в голове мелькало, если парень до ночи сидит с боссом, может что-то знает? И что всё равно больше спрашивать некого. И еще — хорошо, если бы он жил один. Армейские ботинки, мало того, что крепкие и надежные, еще и бесшумные. Я выглянул в коридор третьего этажа. Паренек шел по полутемному коридору и, судя по силуэту, продолжал обнимать стопку бумаг. Я двинулся за ним, прижимаясь к стене. Он дошел до одной из дверей, достал карточку и поднес к замку. Хорошо. Значит, живет один. Иначе бы постучался. В комнату мы вошли вместе. Он сделал первый шаг, дальше я, мгновенно преодолев оставшееся расстояние, втолкнул его. Он так удивился, что не успел испугаться. Листы полетели на пол, он растерянно обернулся, я прижал его к стене, зажав рот и произнес единственное, что помнил из разговорника: — Куает, — и добавил, — релакс! — И еле сдержался, чтоб не добавить еще и «донт ду ит». Мозг зачем-то вытащил из недр памяти. Парень разглядел мою рванную физиономию и вот теперь испугался. Сильно. Глаза округлились и скосились мне за спину. Вслед за мной в комнату проскользнул Ефим. — Надо было дождаться, пока главный не освободится! — зло зашипел он мне в ухо. — Дождемся, — кивнул я. — Где он находится, мы знаем, в ближайшие несколько минут никуда не денется. Но он заперся, а пока поспрашиваем этого. Паренек, услышав русскую речь, испугался еще больше. Я знаю, что это не довод, но у него в глазах, мелькнуло кроме испуга и некое понимание происходящего. Я осознавал, что был под действием норавалерона, но кажется, именно синтетический психостимулятор обострил внимание до такой степени, что подобные мелочи бросались в глаза. Я достал нож. Покрутил в руках перед глазами паренька, показал на Ефима и себя, продемонстрировал четыре пальца. — Где еще четверо? — Он не понимает. А если б и понимал, то ему откуда знать где они?! Ты не того спрашиваешь. — А я уверен, что он понял. — Я приставил лезвие к горлу пацана. Тот затряс головой и указал пальцем куда-то вниз. — Вот видишь! — Что? Он пальцем вниз показывает. Ты понимаешь, что это значит? — Понимаю. И он меня понял, — я уверенно схватил очкарика за шиворот и подтолкнул к двери. Прежде чем выйти, показал ему на глушитель. — Будешь дергаться, выстрелить не задумаюсь. Ясно? И снова тот кивнул. — Пошли, покажешь. Пустыми коридорами снова спустились на первый этаж. Нога вахтера торчала из-за стойки. Пленник ее может и не заметил бы, но я намерено провел его рядом и как бы невзначай пнул конечность, забросив за стойку. Пусть боится очкастый, не расслабляется. Держал его за плечо и чувствовал, как оно дрожит. Парень вел нас к выходу. Я остановил его. — Куда? Ты вниз показывал, — и повторил его жест. Он ткнул влево и снова вниз. — Basement side of the building. Is there [1]. — Что еще за «из да»? Ты нас в изду, сука, ведешь?!! — Он говорит, что подвал сбоку от здания, — вмешался Ефим. — О! Так ты по-английски понимаешь? — Да пару слов. — Так спроси его про ребят? Почему сразу не спросил?! — Да не говорю я по-ихнему. Говорю же, пару слов знаю. Могу иногда понять, о чем говорят, если не слишком быстро. Но разговаривать не умею, — он подошел к двери, — я первый. — Помнишь, да? Все делаешь тихо, — я снова толкнул заложника, — тебя, ватс ю, кстати, нейм? — What [2]? — Нэйм? — Tony. Anthony Hernandez. — Пошли Тони. Мы вышли на воздух мимо прижавшегося к стене и целившегося в небо Ефима. Энтони не доходя до угла здания остановился. — Where security. [3] — Чего он лопочет? Чего встал? — Говорит, там охрана. Эта стена была невидима со стороны леса, где мы залегли днем. Я осторожно выглянул, увидел двух вооруженных людей, стоявших перед наружным входом в подвал. По тому, как стояли и держали автоматы, понял, что это опять чхоме. К тому же и один из этих тоже курил. Дисциплина у них, конечно, в заднице. Я прислонил Энтони, который со странным выражением пялился на Ефима, спиной к стене, снова зажал ему рот и глядя в глаза, прислонил палец к своим губам. Ефим присел, переключил «Леваш» на одиночный режим, выглянул из-за угла и дважды нажал на курок. С каждым чирканьем Тони вздрагивал. — Чисто, — Ефим поднялся, — пошли. Один еще шевелился, дергая ногой. Я провел обоим правку в голову. — Здесь замок. Поищи карточку, — Ефим спустился к двери. — Хреново если в нее пуля прилетела, — я шарил по карманам убитых, не отпуская Тони, — нет, ни хрена. — Да им и не полагается. Просто охрана, — Ефим осматривал замок. Взрывчатка может и помогла бы, если под петли, но шумно, да взрывчатки и нет. — Слышишь, Энтони. А может твою карточку попробуем? — Его только в комнату пускает. Кто он такой, чтобы доступ к пленникам иметь? — Это, скорее всего, обычный подвал. И пленных здесь держать не предусматривалось, — мысли продолжали носиться в голове, — ребят просто поместили в ближайшее подходящее помещение. А Тони наш и с боссом совещается и про пацанов знает, и вообще жутко умный. Неужели в подвал не пускают? Давай посмотрим, что еще его карточка может? Хуже-то не будет? — Тони? — What [4]? Я вытащил из его нагрудного кармана карточку и передал лейтенанту. — Тащи жмуров вниз, говорю. Андестенд? Ефим поднес карточку к замку. Щелкнуло. Красный огонек сменился зеленым. Дверь поехала в сторону. Тони опустил голову и что-то произнес. — Чего бормочешь? Жмуров тяни, чтоб не увидели, как они тут валяются. — Пацаны? Вы здесь? — Ефим сунулся в дверь с автоматом наизготовку. Тони тащил труп чхоме вниз и оглядывался по сторонам. — Ефим, ты? Я узнал голос Аки. — О! Командир! Живой? А мы думали, из тебя суп сварили. Духи тебя куда-то в лес потащили. Морды довольные. Точно жрать собирались. Цезарь!