— Перед отправкой на планету у тебя были какие-нибудь неожиданные встречи? Случайные знакомства? Какие-то люди вдруг появлялись в твоей жизни и неожиданно становились близкими? — Да у меня друзей-то… — Отвечай просто. — Нет. — Как у тебя с женщинами? — Нормально у меня с женщинами. Вы, о чем именно спрашиваете? — Есть постоянная подруга или не любишь долгих отношений? Пару недель с одной, пару недель с другой? — Я на армейской службе. У меня просто времени нет на шашни. Это требует и времени, и денег. — Сколько у тебя денежных накоплений? — Нисколько. Зарплата небольшая, я же на полном обеспечении. Если и трачу что, то иногда с ребятами в баре посидеть. Но это редко, в увольнительных только. Он неуловимо напрягся, что-то пометил в планшете и продолжил: — Опять же. Появлялись за последние полгода или год, в твоей жизни необычные женщины? Яркие, искавшие встреч? Или ты сталкивался с одной и той же? Случайно. Красивая. Да еще оказалась всепонимающей, заботливой, умеющей выслушать? — Таких в природе не бывает. — Ну, я подумал, вдруг тебе повезло. И хотел об этом везении порасспрашивать. Но значит, нет? — Нет. — Кстати, почему ты не женат? — Да рано еще. — Из вашего взвода почти половина женаты. Дети у многих. Их семьи еще не знают, что мы им похоронки везем, — он снова пытливо уставился на меня. — Ничего в душе не шевелится при мысли об этом? — Слушай, заботливый ты наш, — я говорил тихо и ожесточенно, — мне от этой мысли хреново так, что ты и представить себе не можешь. И я действительно отчасти считаю себя виноватым. Но только потому, что Ефима из плена вытащил. А вытащив, не прирезал на месте. Вот за это я себя винить до конца жизни буду. Он понимающе улыбнулся, хмыкнул и сказал: — Если тебе удобнее на «ты», никаких проблем. Я никогда субординацию не жаловал. Сам высокомерных ублюдков терпеть не могу. Но вернемся к твоей личной жизни. Говоришь «жениться рано». Не нагулялся еще или нормальную не встретил? — Я вообще об этом еще не думал. — Карьеру сначала выстроить надо? Добиться в жизни минимальной базы? Фундамент, так сказать, выстроить, на котором уже можно что-то строить начинать? В том числе и семью? Верно? У тебя практичный подход к этому вопросу? Как и к жизни в целом? — Пишите, «нормальную не встретил». — Это из-за родителей? — голос майора стал по-отечески заботливым. — Никто их уже не заменит никогда? Такой женщины, как мать, уже не будет? А ее с отцом ты считал образцом семьи. Единственно возможным вариантом совместной жизни с кем-то. Поэтому особый подход к женщинам? — Ты куда лезешь?! Психолог долбанный!! Ты ничего об этом не знаешь! — Хочу узнать, — Петр Валерьевич никак на мою вспышку не отреагировал. — Мне надо понять, что ты за человек, Олег. Чем живешь, о чем мечтаешь? И от этого зависит, какие выводы я сделаю, что напишу в отчете. А от этого отчета твоя жизнь зависит. — Женщины тут при чем? — Они всегда при чем. Тем более если речь о молодом крепком парне. Сильная любовь в жизни уже была? — Идиотская была. Но это точно к делу не относится. Глава 14 Последние полгода в части запомнились больше, чем полгода в учебке. Это странно, потому как обычно наоборот. Ад учебки, к тому же десантной, это впечатление на всю жизнь. Было тяжело, хорохориться не буду, но я был подготовлен, так как пришел из кадетского. Некоторые курсы повторялись, единственно больше практики, больше физподготовки, больше работы с техникой и очень много работы с оружием. Помимо «Леваша — Юрки», осваивали множество разнообразного стрелкового оружия. Штурмовые и снайперские винтовки. Как наши, так и вероятного противника. В часть под Вологду я пришел из учебки уже со славой классного стрелка и вымпелом за второе место на общевойсковых соревнованиях по стрельбе в Омске. Через пять месяцев получил первое на соревнованиях в Пскове. И мне и руководству мое будущее виделось марксманом и я усиленно осваивал предназначенное оружие. Винтовка пехотная специальная ИКБР-3 (Изделие конструкторского бюро Розанова) под промежуточный калибр 10x79. Промежуточный между автоматом и снайперкой. В отличие от снайперского 12,7х99 отдача терпимая. Стрелял по несколько часов в день. И это помимо остальных обязанностей, которые никто не отменял. Упахивался, но по молодости и свойственной ей наглой самоуверенности и сумасбродству, втянулся в этот ритм. Я до сих пор, по какой бы местности не шел, невольно выбираю взглядом место для укрытия и рассчитываю глазомером бросок к нему. А по ночам снится, как винтовку к стрельбе готовлю, стреляю по мишеням, чувствую запах сгоревшего пороха и слышу щелчок вылетающей гильзы. Но запомнились мне последние полгода по другой причине. Это было в субботу, в ПХД, то есть парко-хозяйственный день, давно переименованный нами в «полностью хреновый день». Я честно провел «осмотр военной техники», то есть обошел два раза вокруг БМД 27, заглянул в салон, дал пинка резиновой камере, постучал по винтам и погладил пулеметные стволы. «Обслуживание военной техники», то есть мытье, оставил первогодкам. Начальство после обеда разошлись по домам. В среду Вологда праздновала день города, офицеры решили отпраздновать сейчас. Часть была пустой — полы отдраил уборщик, которого я лично починил два ПХД назад, а моющие вещества в него загружал тот же молодняк. Все служивые были в гараже, на складе или на улице, убирая территорию и поливая из шлангов раскаленный июньский асфальт. Гарнизонный РЭХ (Робот — Экономной Хозяйке. Уборка, полив, садоводство. «А еще он выгуливает собак», — утверждала реклама) был в рабочем состоянии. Но его трогать запретили, иначе у солдат дел в субботу не будет. А это ЧП немногим хуже инопланетного нападения. Через пару часов бойцы, успокоятся и займутся своими делами. Они бы и сейчас не надрывались, но видеокамеры по стенам работали исправно и филонить не позволяли. Я, пользуясь положением дедушки, слинял в казарму, надеясь поваляться на кровати. Если начальство потом спросит, скажу, на стрельбище винтовку проверял. У меня, как у лучшего стрелка части был доступ к оружейной, для тренировок. А там камеры никто не развешивал. Постреляют их. Я зашел внутрь, завернул за угол и остановился, удивленный. У окна, спиной ко мне, стояла девушка. Это было настолько странно, что я просто стоял и смотрел, как она курит в окно, быстрыми движениями скидывая пепел. Увидеть женщину в части — это что-то из разряда сюрреализма. Или богословия. Отношение в дальнем закрытом армейском расположении к женщинам, сродни отношению к божествам. Мы знали, что где-то они есть, и даже возможно совсем рядом, но увидеть воочию — чудо. Она положила вытянутую руку с сигаретой на прижатую к животу левую, как курят все женщины и обернувшись, увидела меня. — Хороший разведчик — она выпустила дым. — Незаметно подобрался. Вьющиеся темно русые волосы, глаза с искоркой, но с какой-то вечной усталостью. Скуластая. Красивая. Того неясного девичьего возраста, когда двадцать уже позади, до тридцати еще далеко. — Да нет, просто… — я больше не придумал, что сказать. Она окинула меня взглядом и усмехнулась: — Я не диверсант, если ты вдруг так подумал. Ваши секреты мне неинтересны. К тому же, я и так, их все знаю. — Нет. Я другое подумал, — странно, что такая красивая девушка здесь делает? Она подняла брови, сменив выражение лица со смешливого на насмешливое и сказала: — Как галантно. Значит не разведчик. — Это почему? — Я их навидалась. Нахальные, самоуверенные и убежденные, что всем бабам нравятся. Всегда один типаж. — Я вам не нравлюсь? — Еще и на «вы». Ты не разведчик, ты динозавр. — Олег. — Что? — Динозавр Олег, — представился я. — Алла. И только попробуй меня еще раз на «вы» назвать. Я себя сразу старухой ощущаю. — Вы не похожи на старуху, Алла. И все же. Кто вы? Что здесь делаете? — Алла Казаринова, ефрейтор. Отдел автоматизированных систем управления. — А почему не в форме? — удивился я, — у нас с этим строго. — Ненавижу форму! — я в ней как курица ощипанная. Еще и на почтальона похожа… что смеешься? Волосы под берет прятать надо, юбка неудобная. Знала, что сегодня после обеда в части ни мосек, ни сосок не будет, поэтому в нормальное платье оделась. — Каких мосек, сосок? — удивился я. — Младший офицерский состав, старший офицерский состав, — сокращенно моськи, соски. Это не я их так, это в управлении эксплуатации специальных объектов придумали, связистки подхватили — до нас донесли. — Главное, чтобы рядовой состав не узнал, — я закончил смеяться. — Почему? — Они еще быстрее подхватят, а тогда и до офицерского состава дойдет. Могут плохо отреагировать. Ну, очень обидно звучит.