Прозвучало так просто, что Рина не стала возражать. Она взяла ключ-карту и вышла в коридор, направляясь за соседом, который уже открыл дверь своего номера. Переносица пульсировала, и идея приложить лед уже казалась отличной, а у нее его не было: она никогда не бросала лед в напитки. – Простите, как вас зовут? – спросила Рина, заходя в номер и морщась от яркого электрического света. Сосед удивленно повернулся к ней. Стало неловко, и она пожала плечами: – Меня Рина. Усмехнувшись, он все же ответил: – Антон. И можно на ты. Рина постаралась придать лицу нормальное выражение, хотя чувствовала себя странно, будто сделала что-то не то. Неужели ей не показалось и они правда уже знакомы? Антон прошел в комнату, открыл мини-бар и достал силиконовую форму, полную кубиков льда. Он жестом пригласил Рину сесть в кресло, пока сам завязывал лед в носовой платок. Номер Антона ничем не отличался, даже мебель была расставлена так же, как в номере Рины. Разве что он казался более обжитым: на расправленной кровати лежал раскрытый ноутбук, вокруг – куча разных проводов, у стены на подставке стояла гитара, на прикроватной тумбочке – крохотные беспроводные наушники. Повсюду лежала одежда. Удивительно, но у него в номере имелась даже настоящая пепельница, уже, правда, полная. – Ну вот! – Антон наконец закончил с платком и аккуратно подал его Рине. – Теперь станет лучше. Она с благодарностью кивнула и приложила холод к ушибленному лбу, поморщившись от боли, пронзившей до самых зубов. Сразу же полегчало. – Спасибо. Антон сел на край кровати, наблюдая за ней. – Скажи честно, ты была в номере одна? – Да, – ответила Рина, но, заметив его взгляд, поспешила сменить тон на более убедительный. – Да! Все хорошо, у меня просто бывают такие приступы по ночам, это нормально. Я здесь… у меня группа эта… психологическая. Антон заметно расслабился и с пониманием покачал головой. – Наркота? Рина посмотрела в пол, пряча глаза. – Другое. В основном алкоголь. – Она отвернулась, продолжая изучать комнату. – А как тебе разрешили здесь курить? Антон проследил за ее взглядом и пожал плечами, глядя на пепельницу. – Да так, льготы. Я тут тоже один, ну, в смысле, с группой. Задолбался уже, если честно. Скорее бы домой! – Закрыв глаза, он откинулся на кровати. Рина получила возможность смотреть на него свободно, чем и воспользовалась. Определенно, он на кого-то смахивал. Может, стоило аккуратно спросить? – А ты откуда? – решилась она задать безобидный вопрос. – Из Москвы. Мне уже эти горы… Устал, просто играть хочу, а тут ты еще со своими кошмарами. – Ну извини уж! – Ей трудно было скрыть обиду. Антон неопределенно махнул рукой и перевернулся на бок, приоткрыв глаза, чтобы видеть собеседницу. – Полегче тебе? Может, по стаканчику да по койкам? Рина решительно помотала головой, сморщившись от боли. – Не могу больше. У меня еще занятия утром. Антон взъерошил и без того лохматые волосы и поджал губы, неприятно закусив пирсинг. – Ну да, ну да. Ты же в рехабе, – он фыркнул, – как и я. Что ж, тогда посиди еще, пока лед не растает, и иди спокойно спать. Может, рассосется. Глава 5 Рина проснулась от того, что кто-то возился рядом, шуршал одеждой. Ей в нос ударил запах табачного дыма, и она нехотя открыла глаза. С удивлением обнаружила себя откинувшейся в кресле в номере Антона. Верх ее пижамы был мокрым от растаявшего льда. Хозяин номера сгорбившись сидел на кровати лицом к окну и курил. Рина потерла заспанные глаза и почувствовала тупую боль в области брови и переносицы, ее лицо к тому же, казалось, увеличилось в размерах. Она зашипела, задев больное место, и поднялась с кресла. Антон, услышав ее, вздрогнул и повернулся. – О, проснулась, – сказал он, и выражение его лица сменилось. – Че-е-ерт… А ты сильно ушиблась. Рина поморщилась и прикрыла лоб рукой. Она продолжала стоять посреди комнаты, не зная, что делать. Надо было сказать что-то и поскорее убраться восвояси, слишком уж затянулось это ночное происшествие. – Я случайно уснула, – выдавила она извиняющимся тоном, – слишком устала. Уже ухожу. Антон взъерошил волосы и махнул рукой. – Забей, Рина! Ты бы лучше в больницу съездила. Рина почувствовала себя не в своей тарелке. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но решила, что лучше просто молча уйти. Ей было стыдно стоять в таком виде перед молодым человеком. Он был… интересным, и первый их диалог состоялся ночью по поводу ее кошмаров и расквашенной физиономии. Когда-нибудь будет по-другому? Она направилась к выходу. Антон сказал ей вслед: – Я никому не расскажу, можешь не волноваться. Рина кивнула, закрыла за собой дверь и быстро прошмыгнула в свой номер, надеясь, что никто ее не увидел. Первым делом она посмотрела в зеркало, и увиденное ее не обрадовало: лоб и переносица опухли, стало лучше видно синяк и засохшую кровь на шее, бровях и у корней волос, где она плохо вымыла. Она решила сразу же принять душ, пожертвовав завтраком в пользу того, чтобы выглядеть как человек на первой встрече психологической группы. Уж это она не могла пропустить, а поесть можно и потом. Струи горячей воды подарили уставшему после неспокойной ночи телу ощущение приятного уюта, какое бывает, когда кожа распаривается и начинает дышать. Рина хорошенько оттерла себя мочалкой и тщательно вымыла голову, чтобы скрыть следы ночного конфуза. Конечно, синяк никуда не делся, но теперь она выглядела свежо, да и чувствовала себя так же. Одевшись и снова рассматривая себя в зеркало, Рина не могла не вспоминать момент, когда оказалась в номере Антона. Она думала лишь о том, как отказалась от выпивки, и не могла определиться, гордится ли она собой или ругает себя, что не приняла предложение. Ее мысли, несмотря на недосып, были ясны, и это чувство – весьма редкое для нее в последнее время – оказалось приятным. Занятия еще даже не начались, а она уже делает первые успехи. Захотелось позвонить родителям – просто услышать мамин голос и рассказать, что все хорошо. Поддавшись порыву, она взяла телефон и набрала номер. Ответ не заставил себя долго ждать: – Да? Уже не надеялись, что ты позвонишь, – голос звучал немного удивленно, но Рина слышала, что мама взволнована ее звонком. – Мам, привет! – Было трудно удержаться от улыбки. – Что делаешь? В трубке послышался смешок. – Собираюсь на работу, что же еще? Ты устроилась, все хорошо? Занятие уже было? Мама, как всегда, задавала слишком много вопросов, и Рина с трудом подавила желание сказать что-нибудь колкое по этому поводу. Она звонила поделиться хорошим настроением, зачем переводить разговор на занятия? Почему нельзя просто сказать что-нибудь хорошее? – Нет, пока не было. Да я, знаешь, звоню рассказать, как тут красиво, сегодня обещают хорошую погоду, я хочу прогуляться, сходить на горы поглазеть. – Ну ты же на занятие пойдешь? Смотри, не пропускай. Слова кольнули куда-то, где отчего-то было больнее всего. – Мам! – Рина не смогла сдержаться. – Я что, тупая? Приехала лечиться и стану пропускать занятия? Я тебе про красоту рассказываю, а ты даже не слышишь! В трубке зашуршало, мама заметно заволновалась. – Да я же как лучше хочу! Рада, что ты гуляешь, но просто говорю, чтобы ты не забывала! Рина отодвинула телефон от уха и постаралась успокоиться, вдохнув и выдохнув несколько раз. Она ведь правда хочет как лучше. – Ладно, мам, проехали, – сказала Рина, успокоившись. – Я сейчас на первое занятие пойду, уже пора. Еще созвонимся.