Спустя несколько минут в холл спустились двое казаков из группы охраны и, забрав арестованного, поволокли его в кабинет контрразведки. Генерал Татищев выделил Рязанову один из кабинетов, относившихся к их службе. Еще через десять минут в холле забурлил народ, негромко обсуждая случившееся. Генерал Татищев, услышав, что схвачен еще один заговорщик, буквально расцвел. Спустившись по лестнице с гордым видом, он внимательно выслушал короткий доклад Руслана и, выразив ему и его команде свое удовольствие, отправился обратно. Сообразив, что контрразведка свой хлеб ест не просто так, чиновники быстро сменили гнев на милость, и даже те, кто громогласно возмущался нововведениями, дружно замолчали, понимая, что шутки закончились. Пользуясь возникшей возможностью, Руслан добавил строгостей и, убедившись, что больше возражать его подчиненным никто не собирается, отправился проверять службу в доме генерал-губернатора, а заодно и написать там отчет для Рязанова. Все равно потребует. Спустя двадцать минут он вошел в уже знакомое здание и, поднявшись на второй этаж, направился прямо к спальне губернатора. Первым делом нужно было проверить пост там. Толпившиеся в коридоре домашние, близкие и остальные прихлебатели притихли, едва завидев могучую фигуру поручика. Заглянув в спальню, Руслан жестом подозвал к себе одного из казаков и, тихо спросив, как дела, выслушал такой же тихий ответ. Убедившись, что все в порядке, он поблагодарил подчиненных и осторожно прикрыл дверь. * * * В очередной раз проверив посты и убедившись, что все идет нормально, Руслан поскакал к дому генерал-губернатора. Тут тоже все было тихо в плане нападений и появления посторонних, но очень непросто с самим раненым. Едва заглянув в спальню, где лежал губернатор, Руслан с ходу наткнулся взглядом на встревоженное лицо врача и, жестом вызвав в коридор одного из казаков, потребовал доклада. Внимательно выслушав все сказанное, он вернул казака на место и, чуть подумав, остался у двери. Минут через пять из спальни вышел врач и, увидев его, устало вздохнул, понимая, что этому человеку придется говорить всю правду. – Что? – коротко спросил Руслан, настороженно глядя врачу в глаза. – Плохо. Пуля попала в грудь. Рану я вычистил, как мог, но боюсь, задето легкое. Поднялся жар, еще немного, и возможен антонов огонь. – Чтоб тебя, – зло выдохнул Шатун. – Что предлагаете делать? – Пока его обтирают уксусом, чтобы сбить жар, – пожал врач плечами. Глядя на его потерянную физиономию, Руслан понял, что врач уже приговорил своего пациента. Впрочем, этого и следовало ожидать. В этом времени люди погибали и от менее опасных ран. Вздохнув, Шатун мысленно махнул на все рукой и, подвинувшись к поникшему лепиле, тихо спросил: – У вас есть медицинские шприцы? – Два, но зачем? – растерялся врач. – Они здесь, или у вас дома? – уточнил Руслан, не отвечая на вопрос. – Дома. – Поехали, – скомандовал Руслан и, ухватив врача за рукав, потащил его за собой по коридору. Челядь только испуганно разевала рот, глядя, как громадный поручик запихнул доктора в его коляску и, вскочив на коня, приказал вознице ехать домой. При этом доктор даже не пытался возражать. Помня, что поручик командует охраной дома, слуги не решились задать ни одного вопроса, но очень скоро о случившемся знали все обитатели дома. Сам же Шатун, подъехав к дому врача, вместе с ним поднялся в кабинет хозяина и, выбрав подходящий шприц, принялся подбирать к нему пару игл. Собрав комплект, он приказал прихватить все необходимое для инъекций и повел врача обратно. Спустя час с того момента, как они отъехали со двора дома губернатора, слуги были озадачены очередной картиной. Коляска доктора въехала во двор, и врач поспешил на кухню, по какой-то своей надобности, а верхового поручика перехватили подкатившие в нескольких колясках неизвестные офицеры. Руслан успел по пути обратно коротко объяснить врачу, для чего ему потребовались шприцы и общий принцип действия препарата, который назвал секретной разработкой одного заграничного ученого, которого называли безумным гением. Само собой, и ученый и его имя были вымышленными, но результат испытания препарата в больнице озвучил. Внимательно его выслушав, врач крепко задумался и пребывал в таком состоянии до самого дома раненого. Решив не беспокоить доктора, Руслан так же ехал весь оставшийся путь молча. Двигавшийся им навстречу выезд заставил парня насторожиться и привычным движением проверить револьвер. На короткой дистанции при большом количестве противников короткий ствол был предпочтительнее. Уже почти поравнявшись с целой вереницей колясок, Руслан вдруг понял, что знает седоков. Это были те самые офицеры, что ввалились в кабинет Рязанова перед тем, как они получили приказ от Тарханова на выезд. Узнал он и того задиристого штабс-капитана. Мрачно хмыкнув, Руслан свесился с седла и, негромко окликнув доктора, велел тому приготовить шприц и иглы для укола и ждать его у постели больного. А сам, придержав коня у ворот дома, остановил его так, чтобы пропустить коляску врача и помешать подъезжающему выезду. Выезд остановился, и на мостовую первым выбрался тот самый штабс-капитан. Зло усмехнувшись, он одернул френч и, поправив фуражку, решительным шагом направился к сидевшему в седле Руслану. – Сударь. Вы такой же трус и подлец, как ваш папаша. Вы посмели оскорбить меня, и я требую удовлетворения. Здесь и сейчас. Больше я не позволю вам прикрываться службой. – Вы, сударь, белены объелись или просто пьяны? – от удивления Руслан даже разозлиться забыл. – Вам так жить надоело, что вы решили мне вызов бросить? – Я сказал, здесь и сейчас, – упрямо повторил штабс-капитан. – Что ж. Это был ваш выбор. Извольте, – оскалился Шатун и, достав из-за спины карабин, повесил его на луку седла. – Каким оружием деремся? – спросил он, иронично разглядывая заметно волнующегося офицера. – Выбор за вами, – гордо вскинувшись, решительно ответил штабс звенящим от волнения голосом. – Тогда воспользуемся тем оружием, которое каждый имеет при себе, – тут же ехидно отозвался Шатун. – Но… но… у меня нет при себе пистолета или ружья, – растерялся офицер. – Дуэльные пистолеты находятся в коляске у моих секундантов. – Зато у вас имеется при себе сабля, – равнодушно пожал Руслан плечами. – Вы готовы драться ею, или только для красоты ее носите? – Хорошо. Я буду браться саблей, – вздрогнув словно от пощечины, зло выдохнул штабс-капитан. – Но у вас нет сабли. Чем станете драться вы? – Тем, что при себе имею, – усмехнулся Руслан в ответ, похлопав ладонью по рукояти топорика. – Топором против сабли? – растерялся офицер. – Топором и лопаткой, – ответил Руслан, окончательно добив его этим ответом. – Но у вас же кинжал есть, – не удержавшись, растерянно пробурчал офицер, окончательно растеряв свой апломб. – Честное оружие для честного воина, а не для паркетных шаркунов, – зло усмехнулся Шатун, одним движением соскальзывая с коня. – Хотели драки? Вы ее получите. Сняв пояс с оружием и всю амуницию, Руслан вынул из специальных подсумков указанное оружие и, выйдя на середину улицы, жестко приказал: – В позицию, сударь. – Что он делает?! – раздался растерянный возглас. Штабс-капитан выхватил саблю и, провернув ее в руке, двинулся к противнику. Руслан, плавно поведя плечами, быстро размял шею и, поигрывая своим оружием, сделал шаг навстречу. – Остановитесь, господа! – послышался все тот же голос. – Это же дуэль, а не бой! – Я объявил свои условия, он согласился. А дальше Бог рассудит, – отозвался Руслан, не отрывая взгляда от противника. – Господа, это же безумие! – продолжал надрываться все тот же голос. – Это дикость, господа! Офицеры, высыпавшие из своих колясок, принялись быстро переглядываться и роптать. Задуманное ими развлечение и вправду превратилось в какой странный фарс, которого они никак не ожидали. Штабс-капитан быстро оглянулся на своих приятелей и, сообразив, что дело пошло совсем не так, как планировалось, резко взмахнул саблей, пытаясь то ли отогнать противника, то ли дотянуться до него на длинной дистанции. Плавно шагнув в сторону, Руслан пропустил мимо свистнувший в воздухе клинок и ловко провернул в руках свое оружие, заставив офицера испуганно отшатнуться. «Да ты меня боишься до мокрых штанов», – зло усмехнулся про себя Руслан, еще раз повторяя то же движение. – Кто-нибудь, дайте же поручику саблю, – неожиданно попросил все тот же голос. – Уравняйте оружие. – Каждый дерется своим, – прорычал Руслан, плавно смещаясь из стороны в сторону. Понимая, что выбор этот был сделан не просто так, штабс-капитан принялся полосовать воздух перед собой, словно пытаясь хоть как-то зацепить противника. Похоже, сложившаяся ситуация окончательно выбила его из колеи. Мягко двигаясь на чуть согнутых в коленях ногах, Руслан уловил ритм этих ударов и, выбрав момент, стремительно метнулся вперед. Топорик с лязгом ударил по плоскости клинка, отбрасывая саблю гораздо дальше, чем планировал ее хозяин, а сам Шатун, моментально обернувшись вокруг своей оси, чтобы как следует разогнать лопатку в левой руке, нанес удар отточенным ребром по шее противника. Раздался ни с чем несравнимый хруст, и штабс-капитан, замерев, выронил саблю. Задребезжав, клинок ударился о мостовую, а следом за ним, хрипя и булькая разрубленной гортанью, повалился и ее владелец. Выдергивая из раны лопатку, Шатун одновременно сделал шаг в сторону, чтобы не запачкаться хлынувшей кровью, и, отступив от тела, мрачно спросил, проворачивая оружие в руках так, чтобы капли крови долетели до остальных офицеров: – Кто еще посмеет назвать меня трусом и подлецом? – Вы… вы же убили его, – раздался в ответ все тот же голос. – Вы не поверите, господа, но на дуэлях иногда убивают, – фыркнул Руслан в ответ. Столпившиеся офицеры растерянно пялились на оплывающее кровью тело. Все еще подергивавшиеся в агонии конечности погибшего словно заворожили их. Только теперь Руслан вдруг понял, что все они не старше тридцати. Молодые, холеные, лощеные, в роскошных мундирах из дорогого сукна. Но при этом никогда не нюхавшие крови и пороха. Так называемые офицеры мирного времени. Да, они иногда сходились в дуэльных поединках, стреляли из различного оружия на стрельбище, но еще никогда не видели настоящую смерть в лицо. Затянувшуюся немую сцену нарушило появление кареты, за которой ехали четыре казака из команды Руслана. Едва завидев командира с оружием в руках, против кучи каких-то военных, казаки пришпорили коней и понеслись вперед, на ходу вскидывая карабины и щелкая затворами. – Что случилось, Шатун? – зло скалясь, спросил Роман, беря офицеров на прицел. – Отставить. Все уже кончилось, – вздохнул Руслан, вешая топорик на пояс и доставая из кармана платок, чтобы протереть лопатку. – Держи, эта с маслицем, – проворчал следопыт, выхватывая из сумки тряпицу и протягивая ее командиру. – Благодарствую, – кивнул Руслан, мрачно поглядывая на остановившуюся карету. Он уже понял, кто именно приехал, и теперь раздумывал, чем для него вся эта история закончится. – Что здесь происходит? – привел офицеров в чувство командирский рык князя Тарханова. – Как прикажете это понимать, господа? Вы в своем уме? Что вы тут затеяли, я вас спрашиваю? Поручик, докладывайте, – повернулся он к Руслану. – Осмелюсь доложить, ваше высокопревосходительство, сей штабс-капитан еще в Пятигорске пытался помешать мне пройти на доклад к штабс-капитану Рязанову, за что и был спущен мной с крыльца. Чуть позже, ворвавшись в кабинет графа, он пытался вызвать меня на поединок, но был вынужден отступить, когда ваш посыльный вручил графу пакет от вас и мы поспешили по вашему вызову. А теперь, приехав сюда, потребовал сатисфакции немедленно. Результат данного поединка перед вами, – коротко поведал Шатун. – Понимаю, что вы многое упустили, но сейчас это не важно, – мрачно хмыкнул князь и, повернувшись к остальным, уточнил: – Кто-то может еще что-то добавить к сказанному? Все так и было? Быстро переглянувшись, офицеры дружно закивали в нарушение всех уставов и уложений. Глядя на эту растерянную толпу, князь только удрученно покачал головой и, презрительно скривившись, фыркнул: – Офицеры. Паркетные шаркуны, а не офицеры. Вы хоть понимаете, господа, что вы только что нарушили высочайший указ, запрещающий любые дуэли во время проведения военных действий? И это те, кому поручено провести проверку готовности наших войск? Да вы сами хуже врага. Прочь с глаз моих. О ваших художествах я отпишу лично его величеству. А вы, поручик? – повернулся он к Руслану. – От вас я подобного никак не ожидал. – Виноват, ваше высокопревосходительство, но терпеть оскорбления не привык и отвечаю на них, как умею, – угрюмо ответил Руслан, выразительно покосившись на труп. – Понятно, – вздохнул Тарханов. Потом, задумчиво осмотрев Руслана, он перевел взгляд на все еще толпящихся неподалеку офицеров и, хмыкнув, произнес, не понижая голоса: – Вас сравнить, так матерый волк против своры домашних собачек. Вроде и там и там одинаково. Клыки, когти, а как схватятся, только клочки от своры летят. Казаки, – повернулся он к своему сопровождению, – кто-нибудь в больницу съездит пусть. Из покойницкой телегу чтоб прислали. Скажете, я велел. Поручик, за мной. У нас дело стоит, а вы тут развлекаетесь, – ворчливо закончил он, направляясь на подворье губернаторского дома.