– Ну, хоть где-то, – улыбнулся Руслан, махнув рукой. – А вообще, Миша, у вас кто-то занимается сбором общей информации по всему краю? – Зачем? – не понял Рязанов. – Понятно, – помрачнев, кивнул Шатун. – Затем, друг ситный, что подобные сведения дают общую картину нападений и вообще действий противника. Не будем забывать, что непримиримые на данном этапе это тоже противник. Их используют против нас. Одно дело, когда молодые абреки ради удали дурной десятком нападают. И совсем другое, когда они по кланам сотню бойцов собирают. Как это уже было. – Так отбились же, – развел граф руками. – Отбились, – кивнул Руслан. – На наше счастье, успели вовремя. А не случись нам узнать, что горцы в большой набег пошли, что бы было? – Да уж, – мрачно кивнул майор. – Ладно, – вздохнул Руслан, поднимаясь. – Раз пока затишье, я в мастерскую. Хоть гранат наделаю в запас. – А снарядов к мортире? – тут же отреагировал Рязанов. – Полторы сотни на два ствола точно сделаю. – А больше можешь? – Смеешься? Ты не забывай, Миша, что все это добро я на свои деньги делаю, – не удержавшись, напомнил Шатун. – ГАУ ваше так и не изволило даже почесаться. – Прости, Руслан, – тут же повинился граф. – Увлекся. – Понимаю, – хмыкнул Шатун. – Сам бы случаем воспользовался. Но что могу, делаю. Ты кислоту заказал? – Говорил же, везут. – А, ну да, было, – вспомнил Руслан их разговор на эту тему. – Все. Ушел. Выскочив на крыльцо, он махнул казакам и, вскочив в седло, рысью погнал коня к заставе. Спустя час парень уже растапливал печь и готовил место работы, отложив все проблемы и несуразицы в сторону. Работа с такой нестабильной субстанцией, как нитроглицерин, требовала полной сосредоточенности и внимания. Как говорится, одно неосторожное движение, и ты уже на небесах. Но погрузиться в работу ему не дали. На дворе послышались громкие голоса, а после осторожный стук в дверь. – Что тут у вас? – спросил Руслан, выглянув. – Тут это, ваше благородие, до тебя, – ответил один из караульщиков, кивая на ворота. Взглянув в указанную сторону. Руслан невольно присвистнул про себя. У ворот, с интересом оглядываясь, стоял средний сын контрабандиста Пахома. Тот самый, которого Руслан так неласково угомонил при встрече. Выйдя из мастерской, Шатун аккуратно прикрыл за собой дверь и, подойдя к мужику, кивнул: – По делу, или случилось что? – спросил он, не здороваясь. – Папаня передать велели, через три дня по Цхинвалу караван пойдет. С тем, что ты искал, княже, – тихо ответил мужик. – С чего вдруг такая милость? – удивился Руслан. – Пахом меня встретил неласково и дела со мной иметь не желал вовсе. Что сменилось? – С людьми разными поговорил, – угрюмо ответил мужик. – Тебя недаром Лютым прозвали. Да и обещание твое он помнит. – От слова своего не отказываюсь, – спокойно кивнул Руслан. – И ежели все выйдет, как ты передал, семью вашу не забуду. – Вперехват пойдешь, дай знать. Сам с тобой пойду, – помолчав, решительно заявил контрабандист. – Папаня сказали, голова моя залогом будет, что он правду сказал. – А проку мне с твоей головы? – иронично хмыкнул Шатун. – Мне дело сделать надо. А голова твоя мне и даром не нужна. Не люблю лишней крови. А за тобой пришлю. Проводником будешь. Ты места те хорошо знаешь? – Добре. – Вот и покажешь, где караван без особого шума взять можно будет. А более мне от вас ничего не надо. Уговор? – Уговор, – коротко кивнул контрабандист. – Княже, дозволь спросить, – вдруг попросил он. – Спрашивай, – удивился Руслан. – Тебе девка в прислуги не нужна? – Погоди. Вы ж вроде из староверов. Разве у вас девки в услужение идут? – еще больше удивился Шатун. – Опоганилась она, – удрученно махнул мужик рукой. – Рассказывать не стану, не спрашивай, да только не может она более в семье жить. Вот и ищу теперь, куда в добрые руки пристроить. Чтоб хозяин с понятием был, да лишнего себе не позволял. Чай, не чужой человек. Сестра единокровная. – А чего в услужение? Можно ж просто работу ей какую найти, – задумчиво отозвался Руслан, обдумывая ответ. – Да где ж такую найти, чтоб купец лишнего себе не позволил? – мрачно хмыкнул мужик. – Сей момент ничего не скажу, но подумаю, – кивнул Шатун. – Есть у меня кое-какая мысль, но тут с человеком поговорить надо. – Подумай, княже, – с душой попросил контрабандист. – Век не забуду. А девка справная, и хозяйка добрая. По дому, что скажешь, все умеет. Да не свезло ей, видать, Господь испытание не по силам послал. – Добре. Через день будь готов в горы уйти. По дороге и поговорим, – кивнул Шатун, отпуская его. Вернувшись с мастерскую, он доделал то, что планировал, и, погасив печь, отправился домой. Не давая Рязанову опомниться, он рассказал о полученных сведениях и отправил Васятку в казармы, оповестить казаков о планируемом выходе. Закончив с делами тут, он переоделся и снова отправился к Саньке. Именно о ней он и подумал, когда услышал просьбу контрабандиста. Толковая помощница Саньке в ее новой кондитерской все равно потребуется, так что угодить сразу всем имело смысл. Деньги на покупку лавки он отдал девушке на следующий день после их разговора. С одним условием. Все документы будут оформлены официально, а его Санька впишет как инвестора. Пусть понемногу, по копеечке, но это была еще одна возможность легализовать добытые деньги и пустить их в оборот. А самое главное, это была возможность помочь девчонке выбраться из криминальной среды. * * * Никандр довел их до какого-то распадка и, остановив коня, мрачно проворчал, оглядываясь на ехавшего следом Руслана: – Отсель только пешком. Дальше кони только ноги поломают. – Добре, – спокойно кивнул в ответ Шатун. – Двое в коноводы, остальные со мной, – скомандовал он, не оглядываясь на казаков. Услышав его спокойный, ровный голос, хорунжий молча ткнул пальцем в двух бойцов, и отряд тут же принялся спешиваться. Отдав Серого казаку, Руслан снял с седла переметные сумки и, переложив в поясную сумку несколько пачек патронов, вернул сумки на место. Казаки, помня его поговорку, что патронов много не бывает, занялись тем же самым. – Вы словно на войну собрались, – растерянно проворчал контрабандист, глядя на эту подготовку. – Война и есть, – спокойно кивнул Руслан. – Это вам добыча, а для нас это предательство земли родной. – Это что ж, ежели я пару ковров без таможни привез, так сразу и землю родную предал? – насупился Никандр. – Плевать на ковры, – фыркнул Шатун. – Я сейчас про деньги фальшивые речь веду. Сие есть подрыв устоев государства. А без государства и родины не будет. – Прям вот так и не будет, – хмыкнул Никандр. – Ты хоть что-то об устройстве государства знаешь? – задумчиво поинтересовался Руслан. – Да не особо, – подумав, пожал контрабандист плечами. – Да и не надо оно мне. – Вот потому и не понимаешь мною сказанного, – наставительно вздохнул Шатун и, кивая на распадок, добавил: – Пошли. Время дорого. – Успеем, – отмахнулся Никандр, отдавая коня коноводу. – Им еще через речку переходить. – А до переправы дойти успеем? – тут же отреагировал Руслан. – Чего не успеть, успеем, – пожал контрабандист плечами и, поправив заплечный мешок, нырнул в заметно облетевший подлесок. Группа шла едва заметной тропинкой почти четыре часа. Услышав шум воды, Руслан жестом показал бойцам соблюдать тишину и, дослав патрон в патронник, пригнулся. Ему, с его ростом, было сложнее всех. Возвышался над любыми кустами в лесу, словно каланча. Отряд вышел на широкий язык каменной осыпи и тут же отпрянул назад. Жестом приказав бойцам рассредоточиться, Руслан подобрался к проводнику и, присев рядом, еле слышно спросил: – Брод здесь? – Вон там. Валун черный видишь? Прямо от него начинается. – Выходит, успели, – хмыкнул Руслан, внимательно оглядывая подлесок. – Сказал же, вовремя дойдем. Скоро будут. Вон туда, на тропу смотри, что на скале вьется, – снова ткнул пальцем контрабандист. – Ваша тропа? – задумчиво поинтересовался Руслан. – Не. Мы другой тропкой ходим, – лукаво усмехнулся Никандр. – По этой тропе, выходит, прямо на перевал выйти можно? – не унимался Шатун. – Ага. Только там, выше, земли клана непримиримых будут. А мы с ними не особо. Они все больше на османов смотрят. – Угу, это хорошо, что не ваша, – задумчиво кивнул Шатун. – Рома, – оглянулся он через плечо. – Тропку видишь?