Глеб нашёл глазами выход, как свет в конце тоннеля — и ринулся туда. Выскочил на улицу. Во дворе никого не было. Он, если честно, думал, что встретит участкового, но того и след простыл. И где его искать, было непонятно. Тогда Глеб побежал в администрацию. В кабинете осталась только Евгения Петровна, мужчина пропал, но Глебу было наплевать. Он был так рад её видеть, что чуть не бросился к ней и не схватил за руку. — Глеб? Ты чего тут? — Спросила Евгений Петровна. Она листала какой-то толстый журнал, весь в цифрах, и что-то записывала на полях. — Где участковый? Когда мы выезжаем? Время идёт, вы понимаете? Надо спешить. Надо ехать немедленно! Почему до сих пор никого нет? — Ну что ты нервничаешь, сядь. Вот сюда, на стул. Глеб сел и с трудом заставил себя сидеть, потому что ему хотелось вскочить и бежать. Хоть что-то делать. — Ты, Глеб, куда спешишь? Он тут же подскочил, как ужаленный. Глеб чувствовал, что его лицо краснеет, наливается кровью от злости, которую некуда было деть. И он закричал. — В смысле, куда? Я же всё рассказал! Там, в лесу, мои друзья! Им нужна помощь! Немедленно! — Да сядь, сядь, не заводись. Немедленно… Разошёлся. Смотри, в общем. В скорую я позвонила, но у них там очередь. Сказали, будут после четырёх. Борька с мужиками договорился, но они тоже только после работы смогут. Ну и всё. У вас никто не пропал, звонить, к примеру, в местную Лизу Алерт причин нет. И вообще. До нас даже чтобы доехать нужно больше часа, плюс время на сборы. Ну, ты же должен понимать. Это не мгновенно всё делается. — И что? Вы предлагаете ждать до вечера? — А ты что предлагаешь? А? Ну, давай я щас сапоги надену и с тобой пойду. Вдвоём вытащим дружков твоих. Как тебе план? — Чушь! — И я так думаю, — невозмутимо согласилась она. — Так что придётся ждать. — Нет. — Глеб вдруг понял, что не может просто ждать и видит из всей этой ситуации единственный выход. Даже как-то легче стало, когда он его признал. — Сделаем так. Я возвращаюсь к ним, к друзьям. А вы тут собираетесь и едете за нами. Сейчас нарисую карту. Он вытащил лист бумаги из принтера, схватил ручку со стола и стал рисовать. — Вот деревня ваша, тут дорога. Знаете такую? — Конечно. Там налево в паре километров местные грузди вёдрами собирают. — А мы пошли направо, а потом на север. Недалеко, километров пять. И вот тут лагерь. — Глеб начертил круг. — Вот тут, возле тёмных высоких сосен. — Возле чего? — удивилась Евгения Петровна. — Сосен! Тёмные такие, высоченные, несколько штук. Да местные наверняка знают, их же издалека видно. Очень броский ориентир. — Я тут всю жизнь живу… и не знаю, что за сосны такие. — А, да ладно! Может, вы их просто по-другому называете. В любом случае, ваши там бывают, там расчищенная площадка под лагерь и кучи хвороста. Кто-то же его собрал? Короче. От дорожного тупика километр направо и на север четыре! Всё! Дойдёте! Глеб закончил рисовать, бросил ручку и развернулся к выходу. — Погоди! Может, не стоит одному? — Спросила Евгения Петровна. — Может, останешься пока? Какой смысл тебе одному возвращаться? А? Может, чайку лучше выпьешь? — Да какой чаёк! У меня там друзья остались, как вы не понимаете! — И что с ними случится за несколько часов? — Я не знаю! Глеб выскочил из кабинета, из здания и побежал к машине. Теперь его ничего не останавливало. Наоборот, будто подталкивало в спину и заставляло спешить, бежать быстрее. Несколько часов ожидания грозились растянуться на сутки. Он никогда не думал прежде, что позвать на помощь так сложно. Что эту помощь придётся ждать неизвестно сколько, и не факт, что вообще дождёшься. Глеб сел в машину и поехал в лес. Надо проверить, как там Костя. И Кристина. Чёрт! Может, хоть в аптеку заехать, за каким-нибудь нашатырным спиртом? Но где эта аптека, неизвестно. Может, вообще в соседнем городе. Да к чёрту всё! Глеб прибавил скорости. Машина стонала и подпрыгивала на кочках, жалобно урчала, но он продолжал гнать. Дома неслись мимо, а людей он так и не увидел. Вымерли все, что ли? Наконец, тупик. Глеб даже не стал примеряться, как поставить машину, просто остановился, заглушил двигатель, выскочил и посмотрел на тайгу. Высоких тёмных сосен не было видно. И пусть. Они просто в низине растут, вот отсюда и не видно. Глеб не стал медлить и поспешил к лагерю. Костя… Кристина… И эта тварь. Кто она такая вообще? Откуда взялась? Почему никто не увидел, что это совсем не та девушка, которая пропала? Их же невозможно перепутать! Скорее всего, никто и не проверял. Приметы сверили, на всё, что не совпадало, закрыли глаза. Пусть у одной шрам на губе, а у второй его нет, зато потеряшка нашлась и можно поставить в отчёте галочку. Глеб спешил как мог. Прошёл на восток, свернул на север. Даже пару своих собственных следов нашёл. А сосен так и не было. — Нет, нет, нет. — Забормотал Глеб. Вокруг зелень, зелень, совершенно одинаковая со всех сторон, куда идти, непонятно. — Где эта тварь? Там? Или там? Он водил рукой в воздухе и сам не знал, у кого спрашивал. Просто думал вслух. В спину будто холодом дунуло, но Глеб решил ни на что не обращать внимание. Он найдёт лагерь! Найдёт! Глаз сам собой зацепился за какие-то деревья. Лиственницы. И вроде они не отличались от остальных окружающих его деревьев, но Глеб чувствовал — ему туда. Он намотал два круга вокруг, а потом свернул прямо в них и прошёл между стволами. Сосны увидел почти сразу же. Они высились чуть левее, и слегка покачивались, хотя ветра не было. Ему туда. Глеб побежал. Насколько получалось. Вот уже и просвет… Он выскочил к лагерю и остановился. Здесь всё изменилось, слишком сильно изменилось. Кучи хвороста уже не были кучами. Теперь хворост был сложен в виде шалашей, высотой ему примерно по пояс, которые сверху были покрыты слоем еловых веток. Пара десятков шалашей, разбросанных по всему лагерю. И на ветвях деревьев над ними болтались висящие на травяных нитках травяные куколки. А сам лагерь был пуст. Обе палатки обвисли на дугах. Вся ткань была изорвана и испачкана и выглядела так, будто эти палатки простояли тут ни один год: и в жару, и в мороз. Вещи тоже валялись где попало и выглядели… как будто пролежали годы. Это ненормально. Но на вещи Глебу было плевать. — Костя! Голос сорвался. Глеб подождал ответа, не получил его и побежал к палаткам, хотя издалека было видно, что в них никого нет. Разве что пара горстей листьев. — Кристина! Ни звука. Глеб принялся слепо бродить по лагерю и ворошить остатки вещей. Стол был сломан, посуда исчезла, от спальных мешков остались клочки ткани и наполнителя, всё ещё белого. Эти куски валялись вокруг как хлопья снега. Шалаши… откуда взялись шалаши? За полдня, которые отсутствовал Глеб… ну, наверное, можно было их соорудить. Но зачем? Кто бы это сделал? Костя был занят Кристиной, которая валялась без памяти. Даяна? Одна? Зачем? Объяснения никакого не было. И всё же — вот они, шалаши, стоят, будто насмехаются над ним чёрными прорехами входа. — Костя! Кристина! Где вы? — Во весь голос закричал Глеб. Тишина. Он пошёл к ближайшим шалашам, потому что просто не знал, что ещё делать. Тут, похоже, реально нужны поисковики, и лучше с собаками. Возле одного из шалашей Глеб заметил, как неподалёку блеснуло что-то белое. Пошёл проверить. Под ногой хрустнуло… Глеб опустил взгляд вниз, под ноги и увидел кости. Большие. Кажется, с остатками мяса на них… Они были спрятаны в ямке и заботливо прикрыты листьями и мхом, но раскрылись, когда подул ветер. Глеб отступил. Резко оглянулся, заметив краем глаза какое-то движение.