– Это там, где «век живи, век учись» и «переложить портсигар из кармана брюк в другое место?» – Сразу видно – наш человек! – вернул я ухмылку. – Что-то еще есть? – А то! Практический аналог моим овеществленным иллюзиям на основе силовых полей. Есть рабочий экземпляр и, как обычно, состав, структура и прочая, прочая… – Ай молодца! Это всё? – Пока да. – Ну тады ладно. А как вообще там, у веганцев? – поинтересовался Орлов. – Красиво. Но не сказать, что прямо так уж лучше, чем у нас. Просто немного по-другому. Я потом тебе скину подборку. – Лады. А с подругой у тебя как? Я нежно улыбнулся и не успел ничего сказать, как генерал перебил меня: – Всё-всё! Сразу видно, что хорошо. Ладно, давай, если что – я на связи. Буквально через минуту после окончания разговора с Орловым из спальни вышла довольно потягивающаяся Алиела: – Мм… Выспалась! Сколько времени прошло? – Не больше получаса. Ну, раз ты выспалась, давай веди меня по злачным местам Версалии! – У нас нет злачных мест, – улыбнулась подруга, формируя на себе новое платье и новую прическу. Да, этот аппарат с прическами ей тоже пришелся прям по душе. – Значит, будут! – Я протянул ей руку, меняя одежду на себе в тон наряду Алиелы. И мы шагнули обратно на Версалию. Погуляли нормально. Я еще договорился с кристаллами, чтобы они и Алиелу прикрывали. Вообще песня получилась. Ну вот реально же абсурдная ситуация – какой-то дикарь с отдаленной планеты если и не берет под контроль местную инфраструктуру управления, то вполне может существовать вне ее! Ну, собственно, тут работает правило «деньги к деньгам» – критический вал всяких возможностей просто начинает их в автоматическом режиме подсовывать, только успевай ими воспользоваться. Конечно, с подругой было намного веселее шарахаться, чем одному. Веганцы любили отдыхать и просто весело проводить время. А с учетом высокого развития общества, где в принципе за жизнь нет необходимости сильно бороться, обычная жизнь была довольно цветистой, интересной и наполненной разными событиями. Уж не знаю, чего это стоило правительству или самому обществу, но я не заметил каких-то намеков на деградацию или напряжение. Это многое оправдывает. В связи с этим я даже смягчил свою позицию против тех, кто пытался нас с подругой ухайдакать, так как теоретически там действительно могли играть лучшие побуждения. Но не все так гладко, что-то меня смущало, и я пока продолжал тихо накапливать информацию о своих недоброжелателях. Так мы и жили – Алиела с утра уезжала по своим делам, к вечеру возвращалась умотанная, отсыпалась в ускоренном времени, потом вместе со мной гуляла по планете, снова отсыпалась и снова с новыми силами на работу. Долго так продолжаться, разумеется, не могло, но на какое-то время это было приемлемо. Один раз она прилетела с подругой. Ну, с бывшей подругой и, судя по внутреннему состоянию, уже очень давно «бывшей». Не знаю, почему она не смогла отказать ей, но вот прилетела показать ей своего совместимого. Вид у той подруги был эффектный, но какой-то неживой. Ненатуральный. А местами даже слащавый. Что-то они там перемудрили, и я полез ей в голову. Посмотрел-посмотрел, да и перенаправил ее мыслеобразы Алиеле, а то та не могла сама вламываться во внутреннее пространство гостьи, которая имела неплохую ментальную защиту. Алиела вдруг на некоторое время замерла, разбираясь с поступающей информацией, а ее подруга тут же воспользовалась этим моментом и стала более активно меня обрабатывать словами и ментальным воздействием. – Зяблик! – ровным голосом сказала Алиела. Это я дал имя местному кристаллу, и теперь он на другое просто не откликался. Пришлось даже хозяйке Ойле учить новое слово. – Проводи гостью. Очень быстро. Ей тут не рады. Подруга повернулась к Алиеле и что-то начала говорить успокаивающее, но тут начал действовать Зяблик: подхватил гостью силовыми манипуляторами под ручки и чуть ли не пинками погнал за пределы имения. Пешком. Половину километра до внешней ограды. Я не дал Алиеле дальше катиться по наклонной в плане эмоций, а схватил в охапку и потащил на наше место в саду. Благо уже наступил вечер. – Пойдем, я тебе кое-что покажу и кое-кого представлю. – Что? – слабо реагируя на мои слова, спросила Алиела. – Не «что», а «кто». Сама увидишь. Пока я тащил ее, она отходила от увиденного и потихоньку заражалась моим настроением. Зря мы, что ли, совместимые? И когда явились на площадку (я специально пехом подругу тащил, а не телепортировался), она уже более-менее пришла в себя. – Чтобы я еще… «Старые подруги», – напоследок прошипела она, повернулась в сторону, куда умотала ее бывшая подруга, и плюнула туда. Обратно ко мне она уже повернулась совершенно спокойной, но тут же воскликнула: – Ой! К ней бежал-переваливался на ногах робот, изображающий одного из местных животных под названием «шеньга». Довольно милая помесь крокодила и плюшевого медведя. Я, наверное, единственный на свете, кто еще помнит старый советский мультик про крокодила Гену. Да и то, даже когда я был маленьким, его уже почти никто не помнил, я случайно наткнулся на него в сети и вот сейчас вспомнил. Ну не сейчас, а чуть раньше, когда разбирался со сломанной игрушкой. Уж очень этот шеньга Тата походил на того Гену. Ну, за исключением одежды и разных мелочей, разумеется. – Тата?! – Алиела подхватила его на руки и прижала к себе. Угу, любимая игрушка детства. – Я, маленькая хозяйка! – ответила игрушка. Алиела всхлипнула и прижалась ко мне. А я минут через пять нахождения в локальном энергетическом умиротворении подмигнул Тате, и тот сказал: – Хозяйка! Ты уже выросла, и я тоже вырос. Дядя Ник показал мне, кем я могу теперь быть. Можно мне им быть? – И кем же ты хочешь быть? – улыбаясь сквозь слезы, спросила Алиела, держа перед собой игрушку на вытянутых руках. Тот завозился, и подруга поставила его на землю. – Я хочу быть музыкантом. И я даже уже им стал! Ты не обидишься, если я сменю образ? Алиела вздохнула и с легкой грустью ответила: – Только с условием, что ты иногда будешь становиться моим маленьким Татой, договорились? – Спасибо, хозяйка! Тата подпрыгнул от радости и перекувыркнулся прямо в воздухе, меняя обличье. На землю уже приземлился высокий, в рост человека, реальный металлический робот о четырех руках и с задорным красным ирокезом на грубой металлической голове. Морда же лица выражала некую плутоватость, если так можно сказать про это существо. – Айн минутка, госпожа! – пробасил робот, достал из появившегося сбоку кармана коробочку, бросил ее на пол площадки, и из нее вылез инструментальный набор барабанов. – Вот! Это мой инструмент. Сыграем? Мало сказать, что Алиела была ошарашена. Я первый раз видел, что она раскрыла свой ротик от удивления, и не удержался, быстро ее поцеловал, пока она не опомнилась. – Ты, кажется, хотела еще на гитаре научиться играть? – невинно спросил я и протянул ей инструмент. Самый лучший из земных, какой только смог найти в астрале. По крайней мере, астральные отпечатки, так сказать, «отзывы» пользователей, были весьма и весьма положительными. – И к нему, конечно, прилагается соответствующая мемокопия… Ах да! Нашего маленького друга нам будет маловато, так что я имел смелость пригласить его друзей, – улыбнулся я, и из-за моей спины вышли еще два робота, напоказ посвистывая паром из сочленений и приветствуя тихим звуком сервомоторов. Один встал за появившийся синтезатор, другой – за веганский инструмент, что-то вроде нашего терменвокса, он будет выдавать нам звуки, привычные веганцам, сглаживая восприятие музыки. Себе же я взял бас-гитару. – А ты умеешь удивлять, – наконец отмерла Алиела и решительно уселась поглощать информацию из мемокопии. Через час она наконец очнулась и начала разминать пальцы на гитаре. Потом остановилась и повернула ко мне счастливое лицо: – И что мы будем играть? – Среди переданного тебе была одна композиция – «Wizards in Winter», я перевожу ее как «Шаманы на снегу». – Почему? Смысл вроде понятен, но, кажется, там все-таки «Чародеи зимой?» – Ничего не могу с собой поделать, – покачал я головой. – Как только начинает играть эта музыка, так я сразу вижу, как шаманы в кругу с костром по центру под нее начинают танцевать. – Ну ладно, – махнула рукой Алиела и вдруг весело прищурилась: – Погнали? В ответ Тата поднял голову к небу и прокричал что-то вроде «йохоу-у-у-у!» на веганский манер, сопроводив свое мнение перебором палочками по ударным инструментам. И мы погнали! Мелодия сразу пошла, и сразу у нас все встало в такт, как оно часто бывает на адреналине. Я просто кайфовал, глядя на Алиелу. Видя, как ее пальцы бегают по струнам, а лицо буквально светится счастьем, точно так же, как оно светилось у меня, когда я впервые играл на аккордеоне. Тот робот, что играл на синтезаторе, почти по-натуральному двигал телом под музыку, а тот, который с терменвоксом, просто уморительно приседал, выпуская из суставов струи пара. Алиела выхватывала взглядом эти движения, фыркала и еще ярче начинала наяривать. А вообще тут главной была музыка, а мы только не давали ей остановиться и подпитывали своими эмоциями, мыслями, настроением и энергией. «Па-ра-ра-ра-рам!» – прошивает гитарный перебор пространство, а барабаны пришпиливают его разрез несокрушимыми гвоздями. В открывшееся астральное пространство втыкается узел наших чувств, чуть-чуть модулированных по раскрытым мною особенностям ментального взаимодействия веганцев. Его образ похож на высоковольтный кабель, воткнутый в хрупкое чрево суперкомпьютера. Только без таких последствий, как было бы там. Если я все рассчитал правильно, то кое-что тут у них изменится в лучшую сторону. А мы уже не будем играть какую-то исключительную роль, не будем уже так нужны. Но тсс! Тата снова поднял голову и «йохнул», а потом вывалил язык и от испытываемых чувств потряс головой. И любой веганец, хоть мало-мальски воспринимающий ментальные волны, с уверенностью бы почувствовал восторг этой старой игрушки. «Та-та-та… тра-та-та… Бум!» Ойла Ойла тихо стояла под раскидистым деревом, прислонившись к нему, и улыбалась. Разгул энергий поражал, как только растительность терпит это?! Но хозяйка видела через кристалл имения, что живительное течение энергии растений было чем-то сильно подстегнуто. Да ладно «чем-то!» Вот никак она не ожидала от своей дочурки таких способностей! Да, знала, что поет на любительском уровне, но чтобы еще и играла на инопланетных инструментах?.. Этот Ник явно хорошо на нее влияет. Вот только непонятно, а оттого иногда страшно. Но сейчас… Да, сейчас нет никаких сомнений, никаких грустных мыслей, а только… Сзади послышались легкие шаги, но Ойла не повернулась, боясь упустить настрой. Хотя вряд ли это было возможно – мощные ментально-акустические волны не отпускали от себя попавшего в их цепкие объятия пловца, которым она сейчас себя чувствовала. А это… Сзади остановилась сестра со второй женой своего мужа и, собственно, муж сестры. Когда сестра вышла на связь, Ойла просто не могла ничего ни сказать, ни объяснить. Да и не хотела. Но даже через такую связь сестра почувствовала, что происходит, и тут же прилетела со всей семьей. Их музыка тоже сразу схватила, захватила и потащила за собой. И они просто уселись на траву рядом. Ближе к дочке Ойла, к сожалению, не могла подойти – настолько сильно било по нервам это буйство энергий. Но хоть видно было… И вот что это сейчас было? Она резко махнула рукой, будто разрубая что-то, а из глаз брызнули слезы. Слезы сквозь улыбку. Скромное учреждение на самом краю городской агломерации поражало своей пустотой. Не бегали по этажам, не спешили на релакс-обеды служащие… Хотя стоп! Какие служащие ночью? Да и здание было подобрано именно таким образом, чтобы никто не мог даже случайно учуять этот отвратительный ментальный запах… Впрочем, каждый веганец чувствовал его по-своему: кто-то противным запахом, кто-то неприятными звуками, хотя результат всегда был один и тот же. Кроме того, здание было оборудовано специальной аппаратурой, хоть как-то гасящей причины таких чувств, но все это было так утомительно и в плане организационных дел, и морально… По пустому коридору шел рыжеволосый бородатый мужчина и улыбался. Вот уже который день он испытывал просто ни с чем не сравнимое чувство облегчения. Возможно, именно потому, что пропало это крайне неприятное давление, к чувствам примешивалась и легкая эйфория. Шаги в тишине мягко отражались от стен, как всегда в таких случаях вызывая ощущения тайны, опасности, щемящего чувства тишины перед грозой. Самая дальняя дверь коридора раскрылась перед посетителем, и он вошел в комнату, но не стал останавливаться у порога, как делал это в предыдущие разы, правда, еще в позапрошлом цикле своей работы на Версалии, но веганец, что встречал его, был тот же самый. Возможно, не самый важный в структуре, но вполне профессиональный. Сейчас хостис подошел почти к самому столу, пока веганец не поднял резко руку в останавливающем жесте, удивленно вглядываясь куда-то в сторону от стола на какую-то индикацию.