О да, будь уверен, ещё как фиксирую. Киваю со всей ответственностью. - Я могу контактировать напрямую, - добавляет он. Кажется, желание сократить количество точек соприкосновения у нас обоюдное. - Там англоговорящий специалист? Русскоговорящий! Снова киваю. Английский я тоже знаю. - Тогда с тебя контакт, - он снимает блокировку экрана, готовясь записывать. Не двигаюсь, молчу. - Елизавета? - с претензией и даже угрозой называет моё имя Алексей. Спокойно смотрю на него в упор. Ребята снова переглядываются. Да, у нас всё странно, привыкайте. - Ла-а-а-адно, - приняв молчание за акт саботажа, он открывает чертёж и смотрит “штамп” - рамку, где в числе прочих данных указан автор. Видит "Елизавет Зарницкая" и ошарашенно поворачивается. Невинно хлопаю ресницами, приподняв бровки. Сюрпри-и-из. Кто бы знал, сколько сил стоит сдержаться и не показать язык, не спросить язвительно что-нибудь, типа “как тебе такое, Илон…” или ещё как-то позлорадствовать. Прямо сейчас мне важнее добиться цели, а не оказаться правой. Пожалуйста, пусть Лёша поверит в то, что авторство моё, передаст с лёгким сердцем “Магнолию”… ну хотя бы Михаилу, и забудет на три месяца о том, что я сижу в соседнем кабинете. Как и куда нужно помолиться, чтобы сбылось? Нечаев приходит в себя, щурится с подозрением и вновь поворачивается к монитору, глядя на визуализацию площадки совсем по-иному. Парни, которые тоже увидели “штамп”, подтягиваются за ним, и теперь я наблюдаю три макушки, синхронно поворачивающиеся вслед за перелистыванием картинок. Слышу тихие комментарии. В основном хвалят. В основном матом. Мой наставник любит работы вчерашних студентов. Говорит, мы не испорчены шаблонами, ожиданиями заказчиков и рынком, мечтаем смелее и взлетаем выше, пока крылья не обломаны. С “Магнолией” я так и сделала - не постеснялась и оторвалась на все деньги, стараясь передать лёгкость, мягкость и шелковистый бархат лепестков, ухватить всю трепетность цветения и вселить в объект душу, выкроив часть своей. Как видит проект технический специалист: скрытые механизмы, гидравлика, дополнительные выдвижные галереи и сложный купол из витражей с авторским дизайном. Витражи - вообще моё слабое место, в смысле сильное, потому что нежно люблю. И вишенка на этом пирожном - подсветка, которая будет менять цвет лепестков в темное время суток, окрашивая то в розоватый, то в кремовый, то в фантастические оттенки лилового. Очень эффектно в созвучии с цветами иллюминации на корпусе отеля. Пролистав все изображения до конца и потом с конца на начало, Алексей очень медленно, с паузами одну за другой закрывает папки. Спиной к нам. Скрещиваю под столом пальцы, поражаясь сама себе - никогда так не делала, но чувствую, что сейчас решающий момент, и, возможно, получится всё уладить без вмешательства Карла. Сердце выстукивает рваный ритм, с силой толкаясь в рёбра. Не дышу. Михаил с Николаем сыто отвалились на спинки кресел и, пока Нечаев не видит, подмигивают мне вразнобой и показывают большие пальцы вверх. Молча. Чувствуют настроение шефа, хоть и не понимают, что происходит. Молодцы. Наконец, Алексей разворачивается, садится удобнее и вытягивает на столе руки, сплетая длинные пальцы в замок. Сегодня только одно тонкое колечко - на среднем. Постукивает “замком” по столу, расфокусировано пялясь в пространство, - Что ж с тобой делать, Елизавета… - тон отстранённый, задумчивый. Больше ни злости, ни высокомерия. - Лёх, если что, можем поменяться, - первым находится Михаил, неверно истолковав ситуацию. Да-да-да. Можем. Я согласна! - Или со мной, - присоединяется Николай. Ну или так. Лёша вспоминает, что здесь ребята. Иронично приподнимает бровь, возвращаясь в прежнего себя, мол, кто это тут такой смелый. Михаил плавным движением двигает свой стул на колёсиках в мою сторону, подтверждая намерение. Вторая бровь Нечаева следует за первой. Микродуэль взглядов. Парень настроен решительно. Алексей, усмехнувшись, покачивает головой из стороны в сторону. - Ладно, исполнителя по “Магнолии” объявлю позже, а пока остается как есть. Лиза - поэтажки, они всё равно нужны, Миха - галерея, Ник - купол. Свободны, - кивает на дверь. Тоже подрываюсь уйти. Что ж, всё не так плохо, как могло быть. Есть надежда, что пронесёт… - Лиз, задержись, пожалуйста. Не пронесло. Нехотя возвращаюсь и плюхаюсь в то же кресло. Лёша рассматривает меня, будто в первый раз. Очень внимательно, подмечая детали: шея, ключицы, родинки в вырезе, плечи, завязанный аккуратным узлом пояс платья с запахом, руки на ежедневнике с обложкой лимонного цвета и чернильным обрезом, кольцо… Резко вверх к подбородку, стайке мелких серёжек на левом ухе, виднеющихся в волосах, к глазам. Устало трёт лоб, поправляя упавшую чёлку. В серьёзном взгляде сгущается синева. - Сова, у тебя последний шанс перестать пудрить мозги себе и нам. Пока есть возможность отказаться без ущерба для репутации. Сохранишь лицо, - хмыкает, - жениху не будет стыдно за невесту… А осенью он появится здесь и дальше тебя прикрывать - не наша забота. Да боже ты мой. В висках пульсирует, желудок мстит за вчерашние коктейли и отсутствие завтрака. Так мутит, что даже толком не разозлиться. - Лёш, я не знаю, как тебе ещё доказать... У меня есть портфолио… - снова бровь и ирония. Задыхаясь, сбиваюсь, теряя надежду. Нечаев намертво залип в предубеждении и будет упрямо стоять на своём. Плавали, знаем. Горестно вздыхаю. Наверное, надо идти и готовиться к трём месяцам секретарских обязанностей…