- Мих, на сегодня свободен, - в кабинет влетает Нечаев. В распахнутом вороте рубашки виднеется покрасневшая кожа груди. Он в ярости. Тоже горит изнутри. - Елизавета, собирайся, - не глядя на меня, кидает в сумку планер, ручку, какие-то мелочи, - вместе поедем. - Нам надо поговорить, - хрипло выталкиваю слова из пересохшего горла. Лёша поворачивается и опаляет меня синим напалмом. Сжигает до тла, даже косточек не оставляет. - По дороге поговорим. В абсолютно разобранном состоянии следую за Алексеем. Иду сзади, но почему-то ощущаю, что под конвоем именно я. Его рубашка натянута на напряжённых мышцах спины, кулаки сжаты добела, мне страшно просто зайти с ним в лифт, не говоря уже о совместной поездке в машине. Лучше бы с Власовым. - Тимур уже уехал? - озираюсь в поисках высокой фигуры. Лёша ещё раз казнит меня взглядом и отворачивается, не удостоив ответом. А ты не находишь, Лёшенька, что это уже слишком? Растерянность от его молчаливой атаки сменяется злостью. Я знаю, что это опасно и неизвестно чем кончится, но всё равно задвигаю взрослую Бет в том, что касается Нечаева. Потому что она обычно не бесится, а я сейчас - очень даже, она все проблемы решает экологично, а я хочу убивать. Вспоминаю чёрные дни, когда сгорала от зависти к неизвестной девушке, ради которой Лёша перечеркнул всё, что у нас, по моему мнению, было и чувствую себя обманутой. Не успеваю осмыслить эмоции - мешает агрессивное поле сидящего за рулём Нечаева, но знаю одно - мне бы точно хотелось знать, на кого я работаю. Я ведь тоже успела немного влюбиться в Симу, в образ, который с таким щемящим чувством каждый раз рисует её муж. - Что у вас с Тимом? - сквозь зубы выдаёт Алексей. Если бы не его “не отдам”, то можно было бы списать этот интерес на беспокойство доброго друга, который хочет уберечь меня от попадания в двусмысленную ситуацию. Но своей откровенной ревностью Лёша разом сокращает дистанцию между нами и исключает такие незначительные нюансы, как кошмарное расставание, долгую разлуку, его отношения с другой или даже другими женщинами и мою предстоящую свадьбу. Браво, Нечаев. - А что у нас с Тимом? - невинно хлопаю ресницами. Злость придаёт сил играть в эту игру. Лёша раздражённо выдыхает. В салоне звенит напряжение. Кажется, если прикоснуться к машине снаружи, внутри в это место ударит молния, как в шаре Теслы. Вечерняя пробка не даёт двигаться. Стоим. Его рубашка вздымается от неровного дыхания, а румянец уже заливает шею. Кипит. Нервно барабанит длинными пальцами по рулю. Бросает взгляд на мой пристёгнутый ремень безопасности и резко выворачивает руль вправо, выскакивая колесом на тротуар. Со вскриком бьюсь плечом о дверь. - Ты больной?! Но сегодня вопросы задаёт только водитель красного трактора. Он стискивает челюсти и молча проскакивает в таком положении два десятка метров, ныряя в тихий переулок, откуда дикими тропами, постоянно сворачивая, везёт нас к посёлку, где будут жить Власовы. Скорость приличная, я буду сильно удивлена, если мы доедем в целости. Да и плевать! - Ты понимаешь, что этот развод ничего не значит?! - активно работая рулём, на повышенных тонах интересуется Лёша. - Они всё равно будут вместе, хоть атомная война, хоть извержение вулкана, хоть принцесса Зарницкая. Сима любит его… - Я-то понимаю, а ты сам понимаешь, Нечаев? - как бы я ни боролась с собой, в голосе злая горечь. Он сейчас меня уговаривает или себя? Осекается на полуслове, хмурит брови и пристально следит за дорогой. Несёмся на красный. - Когда ты собирался сказать мне о Симе? - я не хотела спрашивать,вопрос сам собой вырвался. Пусть остаётся по уши в своих вечных бабах, мне пофиг. Машина совершает очередной вираж и проскакивает на удивление открытый шлагбаум на въезде в посёлок. Нечаев давит на газ. - Когда, Лёша? Сглатывает и отрезает: -Не собирался. В смысле не собирался? Я же всё равно бы узнала рано или поздно… - Почему? - Потому что это не имеет значения! - резко тормозит, чуть не сбив собаку, и снова разгоняется. - Для кого? - мне точно не нужно это ментальное вскрытие, но уже не могу остановиться. Пролетаем дом Власовых, сворачиваем в рощу и тормозим в тени деревьев перед заброшенной деревянной беседкой с облупившимся лавками. Лёша выскакивает из машины и рывком вытаскивает с пассажирского сидения меня. Хватает за талию, приподнимая в воздух, и прижимает собой к горячему глянцу трактора. Гневно шепчет в лицо: - Ты мне скажи, Лиза, для кого имеет значение! Он меня оглушает. Своим шёпотом, своим взглядом, полным тёмного огня, своими горячими сухими губами, которыми накрывает мои в неистовом поцелуе. И, главное, болезненным осознанием, что для меня имеет значение, ждёт ли он всё ещё той самой взаимности. Цепляюсь за плечи в попытке оттолкнуть, пока он голодно терзает мои губы. Кусаю до крови. - Ещё! - облизывает красную каплю на нижней губе и вновь приникает ко мне, делясь металлическим вкусом. И нет больше рощи, машины, закатного солнца, нет даже нас. Есть только два горящих источника, которые сплелись языками пламени, выжигая кислород в какой-то другой параллельной реальности. - Я больше не буду изолировать себя от тебя, Сова, - устало говорит Нечаев, переводя дыхание и опуская меня на землю. - Задолбался. Поправляет на мне задравшуюся одежду, ворошит рукой свою чёлку, вытирает губу. - Скоро закончим твой цветочек и не придётся, а поки беги, если не хочешь, чтобы я… - отворачивается к беседке, прислушиваясь к моим шагам. Молча стою в оцепенении. - Беги, твою мать!