- Ага, - склоняет голову, - ты мне подаришь эту осень, а я тебе то, что внутри. В носу предательски щиплет. Прости, Лёшенька, нам с мелочью осени будет мало. Сглатываю образовавшийся в горле колючий ком, медленно освобождая руки. - Хотя нет, - продолжает Нечаев, откидывая с глаз мокрую чёлку. С каждым таким знакомым жестом понимаю, насколько сильно его не хватало. - Я претендую ещё и на зиму, весну, следующее лето… На все твои времена года, птиц. Открывает коробочку, достаёт кольцо. Два тоненьких ободка соединены будто небрежно упавшими мелкими пёрышками, усыпанными сеточкой жёлтых камней. Широкое, но не громоздкое, пёрышки лёгкие, с полосочками, как у сов. Тру переносицу пальцами, жмурюсь, изо всех сил удерживая эмоции. Оно мне так нравится! Пока я была уверена, что Лёша меня отпустил, этот ненормальный заказывал кольцо, ценностью в миллион карат его души. И не только души, если я хоть чуть-чуть разбираюсь в украшениях. Вновь забирает мои ладони, неровно вдыхая. Пламя в глазах стихает, и синева проясняется до кристальной прозрачности: - Сильно люблю тебя, Лиз. Не знал, что так можно. Казалось, любовь — это сложно и больно, что меня невозможно полюбить… - замолкает, переводя сбившееся дыхание. - С тобой я впервые был по-настоящему счастлив. И я, Лёша, и я! Понимаю, что прямо сейчас надо прервать его и рассказать всё, пока не раскрылся до конца, пока не спросил то, о чём потом будет жалеть. Но больше всего на свете мне хочется сказать “да” на ещё незаданный вопрос и надеть это совсем необручальное кольцо. Сыграть нечестно, не оставить выбора. - Пожалуйста, давай вернёмся в точку перед моим отъездом? Лиза, любимая девочка моя, прости за слабость, - в запале сжимает пальцы до хруста, ойкаю от боли, он осекается и быстро целует, извиняясь. - Никак не мог поверить, что выбрала меня. Замолкает, стирая крупные слёзы, повисшие на ресницах. Берёт лицо в ладони: - Открой глаза? Как это трудно! Кажется, если сейчас посмотрю на него - всё прочтёт во взгляде… Выдох-выдох. Размыкаю веки - пускаю к себе в голову и в сердце. И сама тону в нём, таком открытом, горящем, жаждущем. - Лиз, - заглядывает в душу, - больше не отпущу. Даже если сомневаешься, думаешь, что всё слишком быстро. Нет сил быть без тебя, - поглаживает пальцами мокрые щёки. - Ч-ч-черт… Красиво хотел, но… - достаёт кольцо, - Лиз, у меня это очень серьёзно. Всё хочу с тобой - семью, дом, совят… На последнем слове я с громким всхлипом сползаю на пол, забираясь к нему на колени. Обнимаю так крепко, как могу. - Эй, птиц, ну что ты, - гладит по спине, успокаивает. - Рано, да? Не дрейфь, с птенчиками подождём, сколько скажешь… Эта последняя капля переполняет чашу, и всё, что копила, держала в себе, сейчас нас накроет. Возможно, фатально. Прижимаюсь плотнее, чтобы сразу не оттолкнул, и ломающимся голосом с трудом выговариваю: “Поздно”. Руки на спине замирают. Шепчу: - Я беременна, Лёш… --------------------------------------------------------- Эпилог. Сова 1.2 Эпилог. Сова 1.2 Шепчу: - Я беременна, Лёш… Но тебя это… - договорить не могу, потому что в следующий момент оказываюсь прижата к нему с такой силой, что чувствую каждое движение его рёбер на серии судорожных вздохов. Замершие было руки оживают и обхватывают меня всю сразу, целиком, без остатка. Горячие губы целуют шею, ухо, волосы - куда достанут. Честно пытаюсь сказать, что его это ни к чему не обязывает, что мы с мелочью ничего не ждём, что хотим по любви, а не из чувства долга, но Нечаев прерывает этот бессвязный поток сиплым: “Тише, тише” и наконец находит мои губы своими в жадном поцелуе. Обжигающем, влажном, страстном, совершенно не нежном и солёным от моих слёз. Не жалея ни меня, ни себя, спаивая нас намертво. Без слов говоря, что мы близко, мы вместе, освобождая от страхов, неуверенности и одиночества. Проходящий мимо открытых дверей Тимур негромко кидает: - Синяя гостевая свободна. - Нафиг иди, - оторвавшись от меня на секунду, отвечает Лёшка, но всё-таки тянет на второй этаж, в комнату, где самая удобная кровать после мастер-спальни. Туда тоже купили испанский матрас. Повернув замок на двери, Нечаев, несколько раз дёрнув ручку, проверяет, заперто ли и, убедившись, по пути ко мне стягивает с себя мокрое худи, оставаясь по пояс обнажённым. Мощные мышцы груди и плеч, шея, ворох цепочек, горячая кожа и его личный, дурманящий запах, так остро проступивший из-под аромата парфюма. Боже, как я соскучилась! Беременность по-прежнему не доставляет никакого дискомфорта, я отлично переношу вкусы и запахи, даже тошнота, прошла вместе с последствиями сотрясения, а вот сны… Может, только поэтому и смогла дождаться его, не сойдя с ума, потому что в снах Лёша любил меня так, что, не умея краснеть, я розовела от воспоминаний. И сейчас вижу одну из часто снившихся мне картинок - теряющий адекватность адски горячий Нечаев за секунду до первого прикосновения. - Давно узнала? - шепчет, заключая в крепкое кольцо рук, грея ощущением безопасности. - В конце сентября… - не стесняясь, с наслаждением веду языком по ключице. Кивает, видимо, заполняя пробелы в понимании моего поведения. - Поэтому пряталась? - хрипло уточняет. - Ты бы приехал! - пытаюсь оправдать ложь. Утаивание правды - тоже один из видов лжи. - Дурочка моя, какая же дурочка, - снова целует, легонько прихватывая мои губы своими. - Приехал и сел! - Да, - мрачно подтверждает, - и сел. Зарывается пятернёй мне в затылок, укладывая голову на плечо и шепчет: - Как ты всё выдержал, маленький птиц? Это, конечно, не вопрос, но во мне есть столько всего рассказать в ответ, выплакать, выреветь до донышка, чтобы внутри не осталось и следа той темноты. И я обязательно сделаю это потом, а пока жалко всхлипываю под утешающие поцелуи в макушку: - Сильная моя, храбрая, любимая девочка… Гладит спину и неожиданно шлёпает по попе: - Но, чтобы больше так не делала, всё равно накажу, - с тихим смешком, - когда родишь. Кстати, когда? Поднимаю взгляд и вижу, как в насыщенной синеве его глаз черти развешивают самые яркие звёзды. Улыбается, ждёт ответа, а у меня снова нос мокрый. Любовь заполняет настолько, что, кажется, выйдет из берегов. Не осталось недосказанностей, мысли о предательстве больше не точат душу, нет расстояний и преград. Есть только мы и наш маленький мир можно открывать для большого, строить планы, загадывать, мечтать…