– Он попросил меня украсть с кухни нож. – Любой или конкретный? – Конкретный. – Послушно склонив голову, Стас аккуратно выговаривал слова, как будто их взвешивал. – Нож с отпечатками пальцев шеф-повара Клевцова. – Вы спросили, зачем ему нож? Лурье стеснительно посмотрел на Богданова. – Он перечислил деньги… – Понятно, – скривился следователь. – Деньги не пахнут. Давайте дальше. – Я пригляделся, поспрашивал, где шеф-повар хранит свой нож. Ночью, во время дежурства, взял ключи от кабинета Клевцова и украл его. – Кому отдали нож? – Никому. Мне приказали завернуть его в газету и в указанное время бросить в мусорную урну. – В какую именно? – У входа в главный корпус за углом, если сразу повернуть налево. Ульяна с Богдановым снова переглянулись: есть привязка – в той самой урне нашли телефон Конюхова. Воодушевленный этим открытием, Богданов спровоцировал Лурье. – Зачем выбросил телефон?! – спросил он с наездом. – Какой телефон? – испуганно взвизгнул Стас. – Тот, что ты забрал у мертвого Конюхова! – Я не забирал! Не брал никакого телефона! И тут с ним заговорила Ульяна: – Почему ничего не рассказал, когда я про Конюхова спрашивала? Неужели не понял, что вляпался в дерьмо и надо спасать свою шкуру? Вздохнув, Лурье жалобно посмотрел на нее. – Подумал, может, еще заплатят. Глава 22 Ломовой провинциальный расчет Дверь открылась, и в кабинет Богданова сунулся здоровенный оперативник. – Товарищ капитан, доставили. – Ведите ее сюда, – распорядился Богданов и принял вид крайне занятого человека. Через минуту в комнату ворвалась Маргарита Фейгин, на ее руке висел оперативник, пытаясь притормозить. – Ты что себе позволяешь, мерзавец! – Марго ринулась к Богданову, но оперативник ее задержал. – Садитесь, – сказал Богданов, не отрывая глаз от бумаг. – А ты, Гаврилов, свободен. Тот усомнился: – Как бы чего не вышло. Дамочка с характером. Богданов пообещал: – Иди, я сам отобьюсь. Дверь за Гавриловым закрылась. Марго с возмущением выпалила: – Как ты посмел?! Ты хоть понимаешь, кто я и кто ты? Да стоит мне лишь пальцем пошевелить, тебя тут же выгонят с работы. А потом тобой займется прокуратура. Богданов хранил молчание и только перелистывал документы. – Послушай, ты… – проговорила Марго. – Думаешь, я забыла, что ты упек моего мужа в тюрьму? – Не дождавшись ответа, она продолжила: – Вытащить меня из квартиры в выходной и силком притащить в твой гадюшник! – Поаккуратнее… – тихо сказал Богданов. – Вы в следственном отделе. – Ну ничего… – зло прошипела Марго. – Я на тебе отыграюсь. – Удалось позвонить кому надо? – Твои гориллы забрали мой телефон! – Это хорошо. – Он отодвинул документы и положил перед собой два толстых тома. – Значит, поговорим в тишине, так сказать, доверительно. Богданов осознавал всю тяжесть совершенного поступка. Он только что пошел ва-банк и нарушил закон. Если что-то пойдет не так, ему светил реальный и немаленький срок. – Хрен тебе, а не разговор! – крикнула Марго. – Так, значит, прокуратура… – Богданов чуть помолчал, поднял на нее глаза и продолжил: – Нет, дорогая Маргарита Леонардовна. Прокуратура скорее займется вами. Она сверкнула глазами и выпалила: – С какой это стати? – Фамилия Мурашов вам знакома? – Мой бывший заместитель? – Марго заметно насторожилась. Богданов положил руку на верхнюю папку: – Как думаете, что здесь? – Не знаю! – Это уголовные дела, в которых вы, уважаемая Маргарита Леонардовна, проходите как обвиняемая. Если вдруг забыли, то я уточню: финансовые махинации, хищения из бюджета, мошенничество и злоупотребления. Весь букет, который, как я полагаю, и сейчас цветет пышным цветом. – Эти дела закрыты! – холодно отчеканила Марго. – Ошибаетесь, любезная Маргарита Леонардовна. Следствие по ним приостановлено, а это далеко не одно и то же. Марго приосанилась и приняла отстраненный вид: – К чему это все? – Мною написано заявление об отмене постановления о приостановке расследования этих двух дел. – Богданов протянул печатный листок с его подписью. Покосившись, она спросила: – Какие основания? Он охотно ответил: – На основании вновь открывшихся обстоятельств. Марго опустила голову и зло прошептала: – Мурашов…