– Дочка Збруева может знать, – подсказала Ульяна. Богданов недовольно скривился: – Может. Но не сказала. – Ты говорил с ней? – Ульяна заметно оживилась. – Говорил, – ответил Богданов. – И на сто процентов уверен, что она поддерживает связь с Вяземским. – Нужно отследить по звонкам! Сделай запрос провайдеру! – Слишком долго, – отмахнулся Богданов. – У меня есть другой план. Позвони Дюкову и распорядись, чтобы он вывел охрану из мезонина. – Зачем? – поинтересовалась Ульяна, чувствуя, что за этим следует продолжение. – Между делом в разговоре с профессорской дочкой я пробросил одну интересную темку. Сказал, что охрана с мезонина снята и завтра утром в дом заходят рабочие, которые будут работать в три смены, днем и ночью. Новая хозяйка, а это ты… – он посмотрел на нее с улыбкой, – приказала закончить реконструкцию в кратчайшие сроки. – Кажется, я поняла… – Думаю, Вяземский заглотит этот крючок, – закончил Богданов. Темнеть начало в десятом часу. В одиннадцать сделалось темно, хоть выколи глаз. Серебряный катер, сначала на малом ходу, потом заглушил мотор и на багре тихонько причалил к берегу. Первым с него соскочил здоровяк оперативник Гаврилов, вторым – Дюков, за ним на берег спрыгнул Богданов. Когда Ульяна встала на борт, к ней протянулись сразу три мужские руки. Она выбрала Богданова и не возражала, когда, поймав ее на лету, он крепко прижал ее к себе. – Не волнуйся, все будет хорошо. Она не ответила, хотя и могла бы. Наверное, потому, что на самом деле волновалась. Катер тихо уплыл вниз по течению, не включая мотора. Пригнувшись к земле, перебежками, все четверо добрались до раскопок, которые оставили археологи, и спрыгнули в глубокую яму. Там, расположившись удобнее, Гаврилов достал из рюкзака приборы ночного видения, устройство для прослушивания дистанционных разговоров, способное уловить самый тихий шепот, и оружие, которое тут же раздал мужчинам. Богданов взял прибор для ночного видения и, высунувшись из ямы, приставил к глазам. Ульяна опередила Дюкова, забрав себе второй. На совещании, которое прошло за несколько часов до намеченной операции, решили, что будет рискованно выдвигаться к усадьбе со стороны пансионата, чтобы потом идти через лес. У преступников могли быть осведомители. Поэтому решили зайти с берега реки. Место для засады выбирали коллегиально, и все сошлись на раскопках. Первые два часа на сырой земле показались Ульяне испытанием. Она отдала Дюкову прибор, и тот устроился рядом с Богдановым. К трем часам ночи Ульяна сползла на самое дно ямы и сжалась в комочек, сожалея, что не оделась теплее. Ночью у реки было холоднее, чем на территории пансионата. – Да что ж это они… – тихо сказал Богданов. – Неужто не придут? В окнах флигеля не было ни огня. Предполагать, что Вяземский там, было бы глупо. Гаврилов сидел в наушниках и ловил малейшие звуки. Прошел еще один час. Под утро в лесу и кустах зачирикали птицы, что сильно мешало Гаврилову. Вслушиваясь, он тяжело дышал и время от времени матерился. Когда терпение было на исходе и Богданов, руководивший операцией, был готов отдать приказ сниматься, Гаврилов прошипел: – Я что-то слышу… Дюков и Богданов активизировались, обозревая территорию перед домом. Но там никого не было. – Это далеко… – обронил Гаврилов. – Можешь определить точнее? – спросил Богданов. – Где-то за домом. Может, наискосок. – Что слышишь? Гаврилов воспроизвел: – Вжик… Пуфф… Вжик… Пуфф. – Ну, а кроме «вжик пуффов»? – Вроде кто-то подал голос… Ага, их там двое. Разговаривают. – О чем? – Не слышно. Слишком далеко, и помехи. Богданов выполз на траву и обернулся: – Гаврилов, бросай свою лабуду и перебежками до дома со мной. Дюков, ты тоже с нами. И чтобы тихо… – А я? – Ульяна подползла из ямы. – Ты остаешься здесь и ждешь, когда мы вернемся. – Придумав ей задание, он добавил: – Будешь наблюдать за рекой. Она возмутилась: – Да что я тебе, школьница? Я такой же следователь, как ты. – Хватит базарить! – сказал Богданов и, пригнувшись, побежал к дому. Гаврилов и Дюков по одному – за ним. Ульяна дождалась, когда они обогнут дом с правой стороны, и прокралась следом, но обошла его слева. Отсюда до хозяйственного двора было гораздо ближе. Вывернув из-за выступа, она увидела у конюшни силуэты двоих мужчин и рядом кучу земли. Один из них отбросил лопату и тихо произнес: – Спускайся. Подашь наверх, я приму. – Ага… – второй отступил на несколько шагов и продолжил: – Чтобы там и остаться? Я слишком хорошо тебя знаю, Клим. – Ну ладно. – Мужчина сам спрыгнул вниз, и вскоре над землей вырос темный предмет, похожий на ящик. – Возьми, – сказал он приятелю. Тот принял ящик и отставил его в сторону. Но когда тот, другой, стал вылезать наверх, схватил лопату и огрел его по голове. Ульяна пошарила взглядом вокруг себя и заметила на земле длинное темное пятно, которое оказалось полуметровой доской. Вооружившись ею, она прижалась к стене и в тот же момент услышала: – Стоять на месте! Буду стрелять! Сдавайся! Ульяна перекрестилась и встала на изготовку, сжимая в руках доску. Она скорее почувствовала, чем услышала, что к ней бежит человек. Не добежав всего пару метров, мужчина обернулся, вытянул руки и выстрелил. Ульяна стремительно шагнула вперед и замахнулась доской. Ударив бандита по загривку, она поняла, что перестаралась. Его голова мотнулась, как дыня в сетке, и он рухнул на землю. Но в этот момент на нее направили свет, и голос Богданова выкрикнул: – Жива? К ним подошел Гаврилов, осветил фонариком лежащего Вяземского и ответил: – Жива и очень опасна. Богданов и Дюков перенесли Вяземского к яме, вытащили на поверхность второго и положили их рядом. Ульяна попросила Гаврилова: – Посвети-ка! Она подошла к ящику – он при ближайшем рассмотрении оказался металлическим коробом, на котором висел замок. Богданов подобрал лопату и одним ударом сбил замок вместе с двумя проушинами. Откинув крышку, весело посмотрел на Ульяну: – Видела?! Она подошла поближе, склонилась и поворошила рукой сверкающие в свете фонаря бриллиантовые украшения. – Какая красота… Заметив, что Вяземский хочет встать, Богданов обронил: – Надо же… Не убила. – Он подошел ближе. – Ну что, Георгий или как тебя там? Георадар оказался полезнее плиток? Эпилог