– Я, я – хозяин! – Из-за стойки неслышно выплыл скользкий мужик с необъятным пузом, редкой бородкой и масляными волосами, аккуратно расчесанными на пробор. Улыбка во всю ширь, а голубенькие глазки так и лучатся плохо скрываемой ненавистью. – Никак сам батюшка сыскной воевода пожаловать изволили?! Прошу, прошу всех к столу, сейчас мы живенько все… – Не надо, я по делу. Ваша фамилия, имя, отчество? – А… Погановы мы, Селивестр Петрович. Только что ж… – Не волнуйтесь, гражданин Поганов, – хладнокровно пояснил я, – проводится обычный милицейский рейд. У вас ведь тут ничего противозаконного не происходит? Тогда не потейте заранее, стрельцы осмотрят помещение, а мы с вами пока побеседуем. – Ка…как прикажете, батюшка. – Фома, проверьте всех здесь присутствующих, обыщите двор и все подсобки. Если что подозрительное, сразу докладывайте мне. Граждане, прошу всех сохранять спокойствие и не мешать работникам отделения! Ведь никто не хочет, чтобы у Селивестр Петровича были неприятности с законом? Стрельцы споро взялись за дело, а мы с хозяином уселись в дальнем уголке. Трактирщик явно нервничал, и я не торопился облегчить ему жизнь, у негодяя, несомненно, рыльце в пушку… – Давно занимаетесь гостиничным бизнесом? – А? Чего?! Не понял я… – Я говорю, давно содержите постоялый двор? – Давненько, ужо годков двадцать содержу, – облегченно зачастил хозяин. – Дело-то нехитрое, но ить и небогатое. Все в казну государеву уходит, сам-то едва концы с концами свожу. Цены на все – эвон какие, а гостей да постояльцев – почитай и нет! Кручусь, с хлеба на квас перебиваючись… – Знакомая песня, – подтвердил я. – А что у вас тут за контингент? – За… кто? – Что за люди, я спрашиваю? – Ох, да разный народец… Бывает, купцы заглянут али служилый люд, крестьяне с соседних сел бывают, цыгане, богомольцы, кого только ни принесет нелегкая… – Ну а что касаемо уголовного элемента? Воры, разбойники, бандиты, убийцы… – Да избави Господь! – не постеснялся дважды перекреститься гражданин Поганов. – Али уж на нас креста нет?! Мы лихих людишек стороной обходим, забором отгораживаемся, ни в каких таких связях не замечены… – Селивестр Петрович, я ведь тут при исполнении, мне особо уши лапшой завешивать не стоит. Давайте поищем пути к разумному компромиссу, мне от вас понадобится… – А вот это мы завсегда! – по-своему истолковывая мои слова, перебил трактирщик, извлекая из-за пазухи объемистый кошель. – Уберите деньги, – ровно приказал я. – Увижу еще раз – получите срок за попытку подкупа должностного лица при исполнении им служебных обязанностей. – Ви… вино… виноват, батюшка… не так расслышал… – Мне от вас понадобится некоторая информация. – Да уж не хочешь ли ты, ищейка милицейская, чтоб я у тебя на свою братву стукачом барабанил?! – мгновенно ощерился трактирщик, побагровев лицом. Это тоже своеобразная роль, он наверняка продаст и маму родную, но хочет, чтобы поуговаривали… К столу неторопливо прошествовал Еремеев, бухнулся на скамью рядом, беспристрастно доложив: – В конюшне два жеребца, чернилами перекрашенные. У гостей сегодняшних восемь ножей засапожных взяли, четыре кастета да два кистеня, а у одного так и пистоль самопальный. В овине подвал нашли, в нем рухлядишки всякой – на десятерых одеть достанет. А уж водка здешняя никак не царевых винокурен, тут же на кухоньке самопально гонят да по-воровски продают. Наверху четыре комнаты пустые, постояльцев нет, но в одной с полов кровь замывали. Как ни верти, Никита Иванович, а местечко-то ох какое интересное… – Ну что, гражданин Поганов, будем говорить? – Я оторвался от блокнота, аккуратно записав все, что выдал начальник стрелецкой сотни. – Будем, – прошипел прижатый к стенке хозяин. – Вот и отлично, а теперь скажите, вы слышали о недавней краже в царском тереме? – Может, и слышал, да мало ли люди спьяну болтать будут. – Поподробнее, пожалуйста. – Ладно, участковый… Скажу, что ведаю, только спрос с меня малый, сам не был – не видал, за что купил – за то и продаю. Так вот, сидели у меня вчерась двое ночных работников из тех, что при солнышке спят, а при луне вольного хлеба ищут… И шел промеж них спор о воре диковинном! Ну, будто бы появился в столице знатный вор, такой смелости да ловкости, что на ходу подметки режет. И нет ему ни в чем равных! Так будто бы похвалялся тот вор самого царя обокрасть-обобрать до ниточки… Веришь – нет, а все злато-серебро из казны государевой повытаскать! – Не самая лучшая сказка… – печально вздохнул я. – Если вы действительно в курсе дела, то знаете, что из царских апартаментов было похищено нечто иное. – Да знаю… – небрежно почесал у себя в бороде хозяин трактира, – бумажонки какие-то пустяковые унесли. Только в нашем государстве их не купишь – не продашь, какая ж в том корысть?! А только крал их тот самый заезжий вор! – Гастролер, значит… Откуда такая уверенность? – Дак… работнички те же с ним вместе работали, на стреме стояли. Свою долю честно получили да здесь у меня и тратили… – Кто они? Имена, фамилии, адреса… – Я вновь взялся за блокнот. – Не серчай, сыскной воевода, – широко улыбнулся Селивестр Петрович, разводя руками, – что знал – сказал, а чего не знаю – уж не взыщи… – Угу, – переглянулись мы с Еремеевым. – Фома, опечатывайте помещение, всех посетителей под замок, а гражданина Поганова в отделение до выяснения обстоятельств. – Юрка Боров да Борька Свин, брательники они… – сквозь зубы процедил трактирщик, – живут в Лукошкине, на Колокольной площади. – Большое спасибо. – И тебе тем же подавиться, аспид милицейский… Я удержал руку Еремеева, хотя дать мерзавцу по морде, несомненно, стоило. Однако полученные сведения с лихвой перекрывали мой моральный ущерб. А так как время явно пошло за полночь, стоило собираться домой. – Селивестр Петрович, хочу поблагодарить вас за содействие органам и от души предупредить: следующая ревизия будет у вас в конце этого месяца. Если за оставшиеся пять-шесть дней вы не исправите обнаруженные нами недостатки – я попросту прикрою заведение. А теперь, пожалуйста, по кружечке кваса всем стрельцам, за мой счет, разумеется, и мы едем… Хозяин, видимо, хотел достойно ответить, но, встретившись взглядом с начальником стрелецкой сотни, передумал: – Настасья! Квасу для… дорогих гостей! Из кухни, покачивая бедрами, выплыла грудастая рыжеватая красотка из разряда «ночных фей» привокзального уровня. Она несла жестяной поднос с колоннадой глиняных кружек, следом появился и запотевший деревянный жбан с квасом. Деваха ловко черпала его половничком, разливая по кружкам. Я даже как-то не сразу осознал, почему так пристально вглядываюсь в ловкие движения ее рук… На мизинце левой играло маленькое золотое кольцо с розовым камушком посередине! Я автоматически отставил кружку, даже не успев отхлебнуть. Знойная Настасья проследила мой взгляд, удовлетворенно улыбнулась, повела полными плечами и, опустив ресницы, отправилась назад на кухню. – Кто эта женщина? – Настька-то? – ухмыльнулся хозяин. – Работает тут у меня, на все руки мастерица. Где прибраться, где сготовить, а где и постель гостям постелить… А ты что ж, и ее допрашивать будешь? Так я возражений чинить не стану… Твое дело милицейское, иди да спрашивай! По его скабрезной улыбочке было ясно, о чем и как мне надо «допрашивать» эту гражданочку. Подлецы подобного рода всех меряют на свой аршин. Я спокойно встал и направился в кухню, вслед за золотым колечком. Настасья, убедившись, что я «на крючке», прошествовала через все помещение мимо печи, чана с грязной посудой и корзин с продуктами к высокой лестнице на второй этаж. Пришлось еще и подниматься… – Гражданочка! Уже в коридоре у каких-то дверей она соизволила удивленно обернуться. – Поклон вам, сыскной воевода!.. А мне-то и невдомек, кто там позади топает… Надо чего? – Надо, – кивнул я и показал пальцем: – Колечко красивое у вас, позволите взглянуть поближе? – Смотрите, не жалко… За погляд денег не возьму. – Она с самым царственным видом сунула свою руку буквально мне под нос. Тонкий ободок, пятилепестковая ромашка с розовым самоцветом посередине, все сходилось. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера.