- Только попробуй просунуть свой язык в мою ротовую полость сейчас, Тангир! - я нахмурилась, и пройдясь взглядом по его голому торсу, шикнула, - И оденься! Бесишь! - Кто бы говорил! - он парировал не менее ядовитым тоном, а я опустила взгляд на свою футболку, которую стащила у него же. Снова прищурилась, однако ничего не ответив, обошла его и замерла, заметив погром, который так и остался на полу в секторе кухни. - Спишем на магнитные аномалии, Куколка. Иди собирайся, у нас не так много времени на то, чтобы сменить машину. Я с досадной ухмылкой прикусила губу, так и стоя к нему спиной, и понимая, что рядом со мной и правда надежный человек. - Поедем на моей? - Поедем на твоей, Куколка. Кто в состоянии вернуть мне чувство реальности и стыда? Потому что, начав смотреть на Монику иначе, изменилось несколько аспектов в наших рабочих взаимоотношениях. Во-первых, Куколка стала ещё противнее, вернее язвительнее. Во-вторых, и это очевидно, ощутив некую долю власти надо мной, она почувствовала явное превосходство. А я позволял ей это делать. Не потому что мне трудно обозначить наши рамки в обоюдных словесных баталиях, а по причине того, что это казалось забавным. Своим поведением она цепляла ещё сильнее. Как и тем, насколько непривычной лично для меня стала ночь в лофте Лея. Смотрю на дорогу, как обычно развалившись на сидении и покручивая руль, объезжая немногочисленные ухабы на шоссе, которое ведёт через каньон и красную пустыню из камней. Именно из-за них, на некоторых участках дороги у скал, стоят кресты. Очень часто огромные валуны скатываются на шоссе неожиданно, чем травмируют, а иногда и приводят к смерти таких, как я и моя спящая красавица. А сейчас Моника и правда опять похожа на спящую девочку. Снова поворачиваюсь в её сторону и затягиваюсь от сигареты сощуриваясь. В голове бурлят мысли, как сраный водоворот. Одна сменяет другую, третья четвертую, и так по кругу. А всё потому что я привязался к этому телу, к этой коже, к запаху... и её теплу. Ветер дует в окно, а вырывается из другого. По мне стекает пот, но он не мешает смотреть на то, как красная пустыня - прерии - насыщаются более кровавым оттенком из-за заходящего солнца. "Красиво и кроваво..." - опять шепчет в голове, а я продолжаю раздумывать над тем, что удалось узнать Монике. Пепел падает на палец, а потом его уносит резкий порыв от окна, когда из моего рта вырывается шепот вместе с дымом: - Отца Греты явно довели до этого, либо пришили... - По результатам, мужчину повесили уже мертвым, прежде свернув шею, - слышу сонное бормотание справа. - Спи! Скоро приедем в какое-то захолустье и отдохнем, - ухмыляюсь, хорошо понимая какой смысл вложил в эту фразу. - Я даже не стану уточнять, что именно для тебя означает "отдохнем", если ты предлагаешь мне выспаться, - Куколка садится на сидение с ногами и достает из бардачка бутылку с водой. Сбросив скорость, решил дать ей возможность посмотреть на то, чем любовался пока она спала. - Никогда не думала, что это действительно настолько паршиво. В фильмах подобное преподносят, как романтичную чертовщину, а у меня ноги и спина затекли адски. Усмехнувшись после её слов, отобрал бутылку и вылил себе на затылок хоть немного воды, потому что становилось ужасно душно. Я не любил жару, а духоту, которую она приносила ещё больше. - Так, что ты говорила про тело Делакруз? - отдав бутылку обратно, набрал скорость заметив указатель поворота на более оживлённое шоссе, которое проходило через несколько городков, очевидно граничащих с Элеем. - Криминалисты сделали заключение, что сперва мужчине свернули шею, а уже потом обвязали верёвку вокруг неё и повесили тело на колокол, - Моника скривилась, однако я только ухмыльнулся. Следом припомнив нечто похожее, что явно намекало на некоторое сходство. И это мне очень не нравилось. - У меня на родине очень распространены всевозможные религиозные секты, Куколка. Однажды я получил от своего бывшего хозяина интересный заказ. Как сейчас, перед моими глазами стояло захолустье в Канвондо у границ с северокорейцами. Почти приграничная деревушка в лесу, рядом с которой вдруг вырос целый католической храм. Однако, я был уверен, что христианством там и не пахло. Скорее совершенно другими скотскими вещами, которые прикрывались молитвами к Господу. - Сворачивай! - кивнула на поворот Моника, а следом подкурила, - И что это за заказ? - Очень познавательный для такого дебила, как я, Куколка, - повернулся к Монике и осмотрел её фигуру. Белая майка, простые джинсы, и растрёпанные волосы, которые будто облизывали её лицо своими локонами из-за ветра. Женщина упиралась спиной в дверцу и смотрела прямо на меня, а потом разулась, а я только ухмыльнулся, когда её ножки залезли мне на колени. - Ты рассказывать будешь, или продолжишь жрать меня глазами, Тангир? - она сказала это точно так же, как ещё позавчерашним утром, и вчерашним. Точно таким же гортанным и холодным тоном, который был настолько непривычным в исполнении женщины, что становилось самую малость неприятно. - А понежнее? - опять осмотрел её, убрав одну руку с руля и обхватив лодыжку, которая плавно и не спеша двигалась по моим бёдрам. - Понежнее ты ещё не заслужил, - Моника продолжала курить, как и язвить, а это заводило ещё больше. "Тяжёлый случай, но всё поправимо..." - усмехнулся своим мыслям и продолжил рассказ. - Я приехал в отдаленную горную деревню, которая больше напоминала общину. Если честно, то в двадцать первом веке, я и не ожидал увидеть такое в своей стране. Однако мне видимо везёт больше всех на нашем круглом шарике. - Секта прикрывала что-то? - Моника зашевелила ногой опять, а я закусил щеку, понимая что именно она размассажировала только одним движением. - Прикрывала, Куколка, - наклонил голову к плечу и опять бросил на женщину взгляд, красноречиво намекая, что она играет с огнем. Однако Куколке явно было насрать на мои потуги, потому что я сам отпустил свой контроль, а она охотно это позволила точно, так же, как и я. Разрешила доступ к себе и впустила в свою же голову. - Она прикрывала игорный дом, - ответил и опять стал следить за дорогой, на которую медленно опускались сумерки, - В Корее любые азартные игры уголовно наказуемы. Даже игра в покер на деньги может привести к вполне реальному местечку на одном из кошерных топчанчиков за решеткой. В любом случае... За церковью скрывалось казино, где играли на деньги в бадук и не только. - Твой хозяин, насколько мне известно, держал вообще клуб для боёв без правил, где точно так же ставили бабки, но только на боях, - Моника легла удобнее и прищурилась, когда я посмотрел на неё, отвечая: - Тебе правильно известно. Однако, это не отменяет того, что мой хозяин пользовался красивой ширмой из примерной семьи. Его жена и двое сыновей стали отличным прикрытием для любых грязных делишек. В свое время, когда я только попал к нему, он отжал целый старый район Сеула с доисторическими постройками, на месте которого потом вырос отличный и цветущий комплекс новостроя. - Интересный мужчина, - Куколка выдохнула, а я невольно провел рукой по её ножке, и сжал всей ладонью. - Очень. Как и сынишки, из-за которых я и попал в ту дыру. Однако мы отошли от темы. Настоятель церквушки почил с миром точно таким же способом, как и Делакруз, Моника. Когда я приехал, застал только кровавое месиво на месте церкви. Потом три дня, сидя у одного аджосси на шее, как заплутавший столичный парнишка, наблюдал, как наши спецы описывали количество трупов, которыми были усыпаны подвалы под зданием той самой церкви. Сынки хозяина успели сбежать до того, как этот притон уничтожили. - Пастора сняли с колокола? - Моника села удобнее и нахмурилась, а я только со свистом втянул воздух, когда она задела ступней мой пах, и схватив за ногу, потянул её обратно. - Куда? - гортанно шикнул. - Отпусти! - язвительный и хмурый тон, а моя ладонь только сильнее сжимает крепкие икры. - Зачем тогда? - приподнял бровь, а потом опять посмотрел на дорогу. - Ноги затекли, - прозвучал тихий ответ, который побудил к невообразимой чуши. Я стал разминать мышцы ног Куколки, а когда расслышал сдавленный выдох, чуть не сдох от того, как это на меня подействовало. - Так что там... с настоятелем? - её голос стал глубже, а движения моей руки намного плавнее и медленнее. - Висел прямо над входом. Однако, странность в другом. Мститель оказался неуловим, потому что не нашли никого из тех, кто мог бы сотворить подобное зверство. Хотя я бы назвал это очищением, - закончил, и когда вспомнил старика, у которого тогда прожил три дня, помогая с хозяйством и курами, резко нахмурился, а рука на ножке Куколки замерла. - И бросил токэбби*(демон) деву в пучину морскую... И превратилась она в чоньё гвишин... - повернулся к Монике и спросил, - Помнишь легенду старика пастора, ту которую вечно повторяла тварь Нильсон? Про ангела и демона? - Я не думаю, что всё завязано только на религии настолько, - Моника скривилась, однако в её глазах я видел, что Куколка пытается врать сама себе, чтобы успокоить собственный страх. - Аджосси, который приютил меня в той деревушке, постоянно напевал песенку моряков про деву из морских глубин,- я начал набирать скорость, бросив взгляд не часы на приборной панели. - Он мог просто петь всякую чушь. Я в курсе, насколько корейцы любят петь в караоке. Как и японцы... - Моника хоть и продолжила хмуриться, но всё равно замерла, смотря в мои глаза. А когда я покачал головой, спросила: - Тангир, ты уверен? - её ноги на моих коленях и под рукой напряглись, а я кивнул со словами: - Абсолютно. Сама подумай, Куколка. Таких совпадений не бывает. Я приехал на место не просто расправы. То, что было перед моими глазами, когда вошёл под своды того храма, больше походило на вендетту, подобную моей. Кто-то жестоко расправился со всеми. И только сейчас я сложил всё в кучу. Мне не давал покоя тот факт, что не было логической связи в стольких убийствах из-за делёжки игорного бизнеса. Теперь я уверен, дело именно в этой чертовой легенде. Моника смотрела на меня пристально, цепко и хмуро, и только когда мы начали въезжать в последний из городков перед огромным мегаполисом, всё-таки убрала ноги, и села откидываясь спиной на сидение. Я видел, что ей необходимо время, чтобы обдумать то, что я ей рассказал. Как и мне понадобилось ещё несколько минут на окончательное осознание, что смерть моей Ми Ран, выбор меня для превращения в их тварь, и то что произошло дальше - всё это части того мира, который стал моим. Того мира, в котором теперь костлявая старуха бросила мне новый вызов, как кость собаке. Последний шанс на искупление всех моих зверств и отобранных жизней. Ведь где-то внутри, сидела совесть и часть моей, ещё не прогнившей насквозь, человечности. Я не имел права отбирать то, что не было создано моими руками. А отобрав, стал совершенно таким же подобием той твари, которая убила мою женщину, сперва сломав её тело. Перед глазами опять всё поплыло, а дыхание нагрелось настолько, что никакая калифорнийская жара мне уже была не страшна. Я сам горел понимая, что всё это время - почти восемь лет, с того самого момента, как впервые вышел на ринг, стал пешкой. Костью на чёрно-белой доске для игры в бадук. Однако если камни на этой доске имели четкий черный либо белый цвета, то я стал серым, а вернее красным в этой игре. Потому и вошёл в номер отеля в районе Санта-Моника так, будто решил для себя всё. Не успев закрыть дверь, вжал Куколку в стену со словами: - Очень символичное название райончика Моника, не находишь? - провел руками вдоль её фигуры, ворвался грубо, но нежно в её рот, и с удовольствием ощутил, как она повисла на мне и обхватила затылок в руке, с не меньшей страстью отвечая на ласку. Сжал её в объятиях настолько, что самому стало нечем дышать, но не отрывался от губ ни на секунду, смотря в глаза, которые быстро темнели, и начинали блестеть от той дикости, которая в них горела. Мне нужно было это. Не знаю с каких пор, но я стал не просто голоден до подобных чувств. За эти несколько недель, мой привычный мир начал оживать. В нём снова поднимались из болота деревья, и расцветали прямо на моих глазах. Однако болото всё так же гнило, как и продолжал кипеть мой чан со смолой в аду. Но теперь, когда я дышал, ко мне вернулись запахи и эмоции. Человеческие чувства, которые и побуждали ненасытно набрасываться на Монику, будто толкая меня в спину за новой порцией того, что могло оживить болото и заставить в нём расцвести даже сраный лотос. Именно такой, как она. - Ты хочешь чтобы я прямо сейчас попросил помощи? Ты ведь понимаешь, что твой однорогий начальник тоже может быть замешан, и ему лучше не знать про связь ваших дел с корейскими, - оторвавшись от неё, взял лицо Куколки в свои руки, и мягко повел большими пальцами вдоль скул и щек. Заглянул в горящий взгляд и опять втянул со смаком её раскрасневшиеся губы в свои, а в ответ получил только крепкий шлепок по заднице и выдох в рот с жаром. Моника схватилась за края моей футболки и рывком, разорвав поцелуй лишь на секунду, стащила её с меня и бросила на две сумки у входа. - Ты уверен, что расправа в той деревне может быть связана с этим? - она провела руками по моей груди, следя за своим же прикосновением, на что я лишь ухмыльнулся и потянул её майку вверх, смотря на то как обнажается её тело. Резко развернул Монику к стене и прижал к холодной поверхности, жадно обхватив одной ладонью грудь и начав массировать её в пальцах, ощущая как мягкая половина тут же налилась и приятно перекатывалась в руке. Наклонился втягивая запах волос Куколки и перемещая руки по упругому животу вниз. Схватился за застёжку джинс расстёгивая пуговицу и слушая каждый выдох и вдох Моники. И лишь расслышав, как её дыхание становится дрожащим, потянул ткань слегка вниз, жадно поглаживая кожу ягодиц и ловя кайф лишь от того, как мои пальцы в неё впиваются, а руки Моники поднимаются над нами и обхватывают мой затылок. - Уверен! - гортанно выдохнул, поймав губы Куколки, когда она прогнулась и подняла лицо.