Им он разрезал свой стейк на куски, а потом и мою тарелку схватил проделав с мясом тоже самое. - Не знаю... Мир огромен, принесло неверное попутным ветром, - отмахнулся, продолжая спиной чувствовать что должен быть не здесь, что моё место за столом, где сидит женщина, боль которой, я теперь даже физически не мог переносить. - Настолько огромен, что ты решил умереть именно здесь? - тихо продолжил мужик, а моя рука с вилкой замерла над мясом. "Проклятье... Даже пожрать и напиться не дадут перед смертью, твари!" - хищно ухмыльнувшись, всадил прибор в самый жирный кусок и закинул его в рот, пережевывая и произнося будничным тоном: - В этом баре три твоих пса следят за женщиной, которая принадлежит мне, старик! - я продолжал жевать схватив бутылку и наливая себе сам, а следом ощутил порыв воздуха и резкое движение, - Если ты ещё хочешь жевать своё мясо... - я перехватил руку бармена с ножом и всадил лезвие прямо в его ладонь, прошив насквозь и пригвоздив ладонь ублюдка к его же барной стойке его же ножом. Он тихо заскулил, а справа поднялись те самые собаки в ободранных шмотках. Я провернул нож, чем вызвал гортанный хрип из пасти добродушного бармена. Он сжимал зубы, смотря на то, как я держу рукоять его ножа, а сам продолжаю есть. - Ты не понял такой тонкий намёк? - проглотил мясо и посмотрел на мужика, который быстро вскинул другую руку и остановил своих людей. - Кто? - опять провернул рукоять, чем вызвал у Джареда уже гортанный вопль сквозь сжатые зубы, - Предполагаю раз ты без пушки, а твои собачонки не предпринимают никаких действий, твой хозяин заплатил огромные деньги не за мой хладный труп? - Араб... - прошипел Джаред плюясь слюной, и продолжая трястись от того, что я медленно прокручивал нож и дальше, - Гос-с-с-с-споди... Араб!! Он даёт за тебя бешенные бабки! Все картели начали на тебя охоту... Он золотом платит... Чистым! - зарычал сквозь боль мужик, а я услышал как от стола где сидела Куколка раздался холодный смех и аплодисменты. "Интересная персона эта Нуна... Не даром Нам Джун её нанял..." - хмыкнул про себя и всадил нож ещё глубже в руку ублюдка. Он заорал, а из бара начали выбегать с воплями и криками посетители, когда за моей спиной послышались щелчки курков. - Мои девочки не любят, когда им мешают вести задушевный бабский трёп, - я отпустил рукоять и похлопав мужика по плечу, ответил, - Ты правильно сказал... - притянув его за шиворот, прошептал на ухо, - Я не американец. Я корейский псих! Мой взгляд наполнился такой дикой ненавистью, что мужик стал трястись, а потом просто залепетал хриплым голосом, держать за руку, которая была прибита к стойке. - Он... Он всего лишь просил передать тебе пару слов... - Каких слов? - прозвучал за спиной голос Куколки, а я прямо взбодрился, от рычащих звуков в её тоне. "Дико вставляет, когда эта женщина рычит как хищница. Прямо заводит с пол-оборота..." - пронеслось в голове и я ухмыльнулся со словами: - Я внимательно слушаю? - налив себе ещё, посмотрел на Джареда, который лишь прошипел: - Вытащи нож! - А сам? Ты же такое оружие на поясе носишь, и не знаешь как с ним обращаться? Или оно точно такая же сраная бутафория, как твои рисунки скотское по всему телу не имеющие ни значения, ни предназначения? - Тангир! - Куколка обошла меня и сама резко вытащила нож, отбросив в сторону, - Повтори что ты сказал только что, ублюдок? - её голос стал похож на безжизненный, и вот это мне не понравилось. "Что ты ей рассказала... Неужели проболталась? " - повернулся и наконец встал с барного стула, посмотрев на Катерину, которая держала на мушке троих полудурков бармена. - Он сказал... - мужик выдохнул, прижимая раненную руку к груди, а потом продолжил, - Он сказал, что это не касается никого кроме азиата с кнутом на руке. Сказал я сразу его узнаю по набалдашнику в виде пасти дракона на кнуте. Он платит такие бабки, что у всех глаза на лоб полезли. Платит за бабу! Потому мы и взялись за это дело. Думали, потаскуха из гарема сбежала, вот он и устроил охоту за её любовником. - Очаровательно... - ухмыляясь, снова налил и опрокинул стакан, - Продолжай! Прямо сказки Шахерезады и Арабская ночь! - Он сказал, что всё равно заберёт свою жену! И ты ему не помешаешь! Он... Он оставил это! Я перевел взгляд на стол и сжал челюсть так, что свело даже всё тело. Медленно цепь скользнула по моей руке, а контроль почил с миром. Перед глазами встала такая темнота, словно этот чёртов мрак смог бы выжечь мою боль. Смрад и агония места, которое я называл своим адом наполнили как пустой сосуд моё тело, вытеснив всё человеческое. Зверь - высокая тварь с пастью, которая оскалилась, издав гортанное рычание, сразу как перед ней бросили два золотых широких браслета, дышала в мою спину, и словно моими глазами смотрела прямо в глаза почти сдохнувшего старика. А он труп! Я придушу его своими руками прямо сейчас! Цепь поднялась лишь за одним движением руки. Серебряный отсвет на её поверхности полоснул холодом по глазам, но мне было плевать. Я стоял и смотрел на то, что вытворяет тварь внутри меня со стороны. Наблюдал за тем, как сперва падают трое собак, которых я бы прикончил только одним взмахом, если бы не Катерина. - Я уже... - прохрипел не своим голосом, так, словно лёгкими харкал, - ...один раз видел точно такую же картину, красавица. Только в этот раз... - Ты не убийца! - холодно усмехнулась женщина, удерживая цепь, а следом так расплылась в зверином оскале, что подобное заставило прищуриться и замереть. - Позволь быть убийцей тому, кому платят за убийство! - она отвела другую руку в сторону и даже не смотря куда стреляет выпустила пулю в голову бармена. Катерина продолжала смотреть на нас с Невеной, а потом молча и с каменным лицом отпустила цепь моего кнута, пихнув ногой одного из мексиканских сосунков, сняв с головы капюшон. - Пошли вон, пока он ещё соображает! И цацки заберите с собой! Сдадите за поворотом, чтобы хватило на визит к проктологу, мальчики! Si tu gente los toca, ¡tratarás conmigo! *(Если ваши люди тронут их, будете иметь дело со мной!) Sabes quien soy? *(Вы же знаете КТО я?) - Santa muerte... *(Святая смерть...) - один из них подался назад, прошептав в ужасе что-то на мексиканском. Я перевел затуманенный яростью взгляд на всех дебилов, которым ухмыльнулся так, что те вскочили тут же и выбежали за дверь даже не забрав цацки смертника. "Всё равно найду..." - наклонил голову и посмотрел как безумец на двери бара, - "Сперва вспорю живот ножичком их татуированного хозяина, а потом выпущу кишки и заставлю смотреть на них, пока до этих тварей не дойдет, что они тупое дерьмо, которое жить спокойно, бл***, не может..." - Тангир! Я почувствовал как что-то схватило мою футболку и начало трясти за ткань моё тело. Ощутил хватку маленьких пальцев. Тонких и нежных настолько, что картина того, как они сжимают черную ткань моей футболки заставила выдохнуть и перевести взгляд на женщину передо мной. Невозможно красивая, стойкая, сильная, непримиримая и настолько настоящая, что мне казалось будто её каменное точёное лицо, самая прекрасная маска для других. Но не для меня... Ведь я видел её настоящей. Знал, что мне нет больше права любить. Да и не полюбил бы ещё раз никогда, потому что это сраное чувство - смерть. Для меня любовь ассоциировалась со смертью слишком долгое время. Жутко холодное, пустое чувство, которое выжимало из сердца всю кровь. Она словно стекала по моему телу годами, пока яд этой отравы выходил из меня и покидал. Однако... Что я вижу опять? Что я снова натворил? Я втрескался как больной и смотрю на эту женщину так, словно это не я её спасение, а она моё. И не в проклятом пути в преисподнюю дело. Не в стремлении сдохнуть и получить искупление. Подобное желание в этот момент, когда она обхватывает моё лицо руками и заглядывает в глаза, пытаясь привести в чувство... Это стремление исчезает. "Почему я захотел жить именно тогда, когда назад пути уже нет? Почему это должна быть именно ты? Почему? Почему небо опять издевается надо мной и вынуждает встать как побитую псину перед ним и умолять убрать эту чашу, чтобы она миновала меня... Рыть руками землю, обрывая кожу до кости. Орать и выть, что хочу жить. Что хочу видеть и дышать тем, что мне дали, но настолько поздно, будто измываясь этим и наказывая за то, кем стал. Я сраный ублюдок, который захотел жить... так поздно... Я опять жалок... и опять не успел!" - Ты любишь плавать, Невена? - хрипло прошептал осматривая лицо, которое хотел бы видеть до гробовой доски. "Хотел бы я увидеть, как эти черты станут другими. Как их изменит время, которого у меня не было никогда... и больше нет." - Псих... Ты рехнулся окончательно? - Куколка нахмурилась, а я только схватил её ладонь на своей щеке, игриво строя из себя ублюдка опять. - Я спросил умеешь ли ты плавать? - хрипло пробасил, поглаживая пальцы, которые знали на ощупь всё моё тело, а она лишь дрожала, когда я говорил. Переведя взгляд на Катерину понял, что Куколка уже всё знает, однако естественно, в своей излюбленной манере, она не проявит это и взглядом. - Поехали на пляж? - прошептал и провел губами по внутренней стороне её ладони, а она в шоке смотрела на меня и правда, как на больного. Нежная ручка нагревалась в моей, начиная с кожи под моими губами. Это заставило Невену рвано выдохнуть и опять посмотреть на меня так, будто я слетел с катушек окончательно. Но сейчас я и был таким. Был безумным, как и до этого. Я был болен, и знал, что такого ублюдка не вылечит даже холодная сырая земля, в которую скоро меня закопают. Какой человек в здравом уме будет предлагать женщине поехать искупаться, когда за его спиной лежит труп? Однако, что поделать, если моё небо не оставило мне выбора. Что я могу поделать, если мне пришлось превратиться в холодную тварь, в безумца, чтобы восстановить справедливость. Как исправить то, что я и правда убийца, которому приходится убивать, потому что по другому эти твари не понимают. Они продают, лишают жизни точно так же, насилуют и зарабатывают на этом деньги. "Этому нет конца. И если даже Нам Джуну пришлось искать такого человека, как Катерина и нанимать её, значит нам не справиться с этим в одиночку. Он не врал мне с самого начала. Единственный выход - спасти тех, кого ещё можно вытащить из болота этого мира, к которому развернулся спиной даже создатель..." - Поехали, Куколка... Один раз побудем простыми людьми. Побудем парой, которая приехала к океану. Просто Невена и просто Тангир, - зашептал смотря только в её глаза, которые наполнялись слезами настолько быстро, будто те самые морские волны набегали на берег, - Поехали со мной. Давай забудем об этом хотя бы на один вечер, милая. - Тэнгри... - она сжала губы и еле выдохнула моё имя бросившись на плечи, когда я потянул её на себя и обнял так, словно этого мира вокруг нас не существует. "Нас вынудили так жить! Мы не выбирали этого пути, но нам не оставили даже крохотного права хотя бы сойти с него..." - я с такой силой прижал её к себе, заглушая настолько сильные всхлипы, что казалось это я рыдаю, а не женщина, увидев которую посчитал монолитной статуей из самого прекрасного музея, хранящего лучшее, что могло создать небо. Катерина так и стояла смотря на это, а потом кивнула на выход со словами: - Убирайтесь! У вас ещё минут десять, пока сюда не придут настоящие хозяева этой твари. Невена! - женщина холодно обратилась к Куколке, но я не позволил ей выбраться из моих рук, а лишь хмуро посмотрел на Нуну, бросив: - Через двадцать четыре часа, Катерина! - На том же месте. Я помню, сопляк! А теперь выметайтесь и не мешайте мне развлекаться. Я потянул Куколку к выходу, но она замерла, и повернулась к Катерине со словами: - Ты не должна в это ввязываться, если всё настолько серьезно! В чем причина? - Скажем так... - женщина перевела беглый взгляд в мою сторону, проверяя своё оружие, - ...Из женской солидарности, Куколка. Убирайтесь! У вас ещё много дел до визита в Серро Гордо. Встретимся там! Я ещё раз переглянулся с женщиной, и только потом мы с Куколкой вышли из бара. В ночных сумерках самого опасного мексиканского квартала Элея, подобное место напоминало просто разграбленный свинарник. Казалось всего в ста милях отсюда стоит огромный дорогой город, однако сто́ит проехать западнее от побережья и ты попадаешь в такой отстойник, из которого лучше бежать сломя голову. Куколка прислонилась к стене, пытаясь унять дрожь, а потом и вовсе сползла по ней. Схватилась за лицо рукой и давилась слезами. Я не подходил, не мог и не собирался лишать эту женщину её главного качества - стойкости. Не имел никакого права давать ей повод и надежду, что она ещё раз сможет так же спрятаться в моих руках. "Потому что это было в последний раз... И позволять тебе привыкнуть к подобному, дать надежду, что я всегда смогу спрятать нашу боль - всё равно что мёртвому припарка. Потому что я скоро буду мёртв, а ты останешься жить, и не должна терять этой силы из-за того, что я появился..." - шептал в голове, смотря на то, как она поднялась, вытерла лицо рукой и накинув на голову край лёгкого и тонкого шарфа, которым была перевязана её шея, уверенно пошла к парковке. Я шел следом, пытаясь унять свою собственную дрожь. Во мне бурлили десятки необъяснимых чувств, однако одно я знал наверняка: "Хочу увидеть какой ты была бы, не будь мы теми, кто есть на самом деле. Какой ты была бы, будь обычной простой женщиной, не прошедшей через такой ужас. И каким был бы я, не встреть Ми Ран, а тебя... Раньше... До того, как Тэнгри стал Левиафаном - демоном из самой холодной преисподние." Мне даже говорить ничего не пришлось. Куколка села за руль и уверенно покинула место, в которое я не вернулся бы никогда. Лучше жрать гопчан на завтрак, обед и ужин, чем опять вкусить мяса в такой гнилой насквозь дыре. Подкурив и открыв окно, снова почувствовал как по тыльной стороне ладони, между пальцев которой была зажата сигарета, прошлась её рука, забрав окурок. - Тебе нужно отвыкать от этого, - подкурил другую сигарету и посмотрел на Куколку, которая продолжала уверенно вести свой пикап в сторону залива. - Через двадцать четыре часа состоится открытие новой Клетки, Тангир! У нас нет времени на то, что ты попросил! У меня нет времени, а теперь и у тебя. Либо я поймаю Ранко и Шавката, либо мы погибнем оба. Ни один, ни второй не отпустят ни меня, ни тебя! - резко ответила Невена, а я лишь усмехнулся её словам и достав из-под сидения припрятанную там банку с пивом, улыбнулся как дебил: - Она ещё здесь! - покрутил в руке и прочитал название, - Bud... Ненавижу это пиво. В Корее предпочитают Corona. Куколка повернула ко мне лицо, расширив в удивлении глаза со словами: - Я тебе не для того пиво приносила, чтобы оно перекочевало из моего холодильника в машину, Тангир! - Вот видишь! - я улыбнулся и развалился на сидении, осматривая фигуру Невены опять, - Ты пришла в себя. Опять зло бурчишь и похожа на мою Куколку. Это того стоило, и пиво исполнило своё предназначение свыше.