Раз уж образовалось свободное время, зашел в управление посмотреть, как там дела с прослушкой. В подвале ему сказали, что кабина по его делу — двенадцать «Б». Внутри сидел агент в наушниках; он решал кроссворд. В кабине с трудом помещались двое, если не страдали лишним весом. — Комиссар Монтальбано. — Агент Де Никола, — ответил тот, вставая. — Вольно. Когда включили прослушку? — Сегодня в семь утра. Молодцы, быстро сработали. — Звонки были? — Да. Если хотите послушать… — Охотно. Он усадил его рядом, протянул вторую пару наушников, нажал кнопку на приборе вроде компьютера. Сам тоже стал слушать. — Алло? — произнес женский голос. — Вале, как ты? — Лореда, ангел мой, сердце мое, они сказали, когда решат тебя выписать? — Завтра наверняка. Мужа вызывали в комиссариат. — Думаешь, его арестуют? — Не знаю, чем дело кончится, но положение у него скверное. Слушай… — Да. — Я хотела спросить… Все хорошо? — Ты про… — Да. — Не волнуйся. Все хорошо. — Поклянись. — Клянусь. — Вале, я больше не могу, я схожу с ума, сижу тут и не могу… — Прошу, успокойся. Не делай глупостей. Наберись терпения. Еще успеешь наверстать упущенное. — Кладу трубку. Доктор идет. Потом был еще звонок на телефон Валерии. Мужской голос, скорее молодой. — Вале, я это. — Ты с ума сошел! — Вале, да ты послу… — Нет. И не звони, пока я не скажу. Повесила трубку. — Можешь проследить, откуда был второй звонок? — С мобильного, через ретранслятор в Монтереале. Это все, что я могу сказать. — Можно сделать запись переговоров? — Какое у вас устройство? Слишком сложно. — Ты мне дай листок бумаги, я и перепишу, разговоры не такие длинные. — Вообще-то запись должна выдаваться с разрешения прокурора, — сказал Де Никола. — Но можно что-то придумать. Вы не против, если я схожу выпить кофе? — Иди. — Спасибо. Наденьте мои наушники. Если услышите гудок вызова, сперва нажмите вот эту кнопку, а потом — вон ту. Ах да, бумага в этом ящике. К счастью, никто не звонил, а не то бог знает что бы он мог там натворить. Комиссар вернулся во Дворец правосудия, немного подождал и наконец встретился с прокурором. — Уже десять минут второго! Пора… — Прокурор, я про то дело с двумя девушками, помните? Нашел слабину. — Как же, как же! Слушайте, давайте сходим пообедать. Там и поговорим спокойно. Монтальбано похолодел. Кто знает, в какой дрянной ресторан потащит его этот Томмазео, вдруг он питается дикими ягодами и собачатиной. — Хорошо, — покорно ответил он. Еда, однако, оказалась вполне приличной, хотя комиссару и пришлось вести разговоры во время обеда, что было не в его привычках. Потом они вернулись в кабинет прокурора. — Как вы намереваетесь поступить? — спросил Монтальбано. — С учетом расписания этого Ди Марты, в шестнадцать часов я пошлю двоих карабинеров забрать его из супермаркета. Так мы будем уверены, что застанем его. Карабинеры дадут ему время найти своего адвоката, а потом привезут обоих ко мне. Лицо Монтальбано выражало сомнение, Томмазео заметил. — Что-то не так? — Если вы пришлете карабинеров в супермаркет, кто-то проинформирует прессу, телевидение… — И что с того? — Как знаете. Хотел только предупредить, что вам проходу не дадут. Мое присутствие будет необходимо? — Если у вас нет других забот. — Тогда, с вашего позволения, меня не будет. — Да, кстати, Монтальбано, когда, вы сказали, выпишут красавицу-жену Ди Марты? — Завтра. — Вот я ее завтра и сцапаю, — сказал Томмазео, облизываясь, как кот, задумавший поймать мышь.