— Ты рассказал нам отличный роман, — сказал Ауджелло. — И как нам теперь воплотить его в жизнь? — В том-то и вся закавыка, — ответил Монтальбано. — Пока что вообще не представляю. Увидимся позже, а сейчас извините, мне нужно позвонить по одному личному вопросу. Когда Фацио и Мими вышли, он позвонил в управление полиции Милана, представился и сказал, что хочет поговорить с заместителем начальника Аттилио Страццери. После окончания академии они долго поддерживали дружбу, и он когда-то оказал тому одну большую услугу. А теперь надеялся, что Страццери об этом не забыл. — Сальво, вот это да, рад слышать! Сколько лет, сколько зим! Как ты? — Неплохо, а ты? — Вполне. У тебя вопрос? — Аттилио, ты часом не дружишь с тем, кто у вас занимается кражами картин, подделкой произведений искусства и тому подобное? — Еще как дружу. Мы с ним как братья. Он — это я. Монтальбано вздохнул с облегчением. Со Страццери он мог говорить свободно. 17 — Я бы хотел кое-что узнать об одном торговце произведениями искусства, если ты про него слышал. Зовут Джанфранко Лариани. Ответа не последовало. — Алло! — сказал он. На том конце провода — тишина. Внезапно комиссара накрыл комплекс сироты, он запаниковал и принялся кричать как безумный: — Алло! Есть кто живой? Алло! — Ты чего? — отозвался Страццери. — Тут я. — А чего молчал? — Потому что не ожидал этого вопроса. Что в нем было такого неожиданного? — Так ты его знаешь, да или нет? — Слушай, Сальво, запиши номер, это мой мобильный. Позвони на него через пять минут. Записал. Странная реакция Страццери слегка его обескуражила. Набрал номер. — Монтальбано это. — Прости, Сальво, я был не один. Теперь могу говорить. Знаю я этого Лариани. Что ты хочешь услышать? — Надежный ли он тип. Страццери расхохотался. — А то как же! Надежней не бывает. Однажды его уже поймали и судили. Потом еще раз. Он переправляет за границу похищенные произведения искусства. Целый мир с его океанами и континентами и живущими в нем людьми и тварями обрушился на голову Монтальбано. Ледяной пот выступил от корней волос до кончиков пальцев ног. Он хотел заговорить и не мог. — Алло! Ты еще там? — спросил на этот раз Страццери. — Да, — с трудом выдавил он. — И как… он это делает? — Как вывозит? Разными способами. Самый гениальный — два холста друг поверх друга на одной раме. Полотно определенной ценности, разрешенное к вывозу, покрывает украденное, принадлежащее к нашему художественному достоянию. Почти на девяносто девять процентов полотно, которое он собирается передать Мариан, из таких. Бедняжка, ничего не подозревая, заплатила бы и отвезла картину Педичини, а тот погрузил бы ее на яхту и поминай как звали. — Мы уже некоторое время его ведем, — продолжил Страццери. — Думаем, он планирует крупное дело. Обычно он работает вместе с сообщником, чья задача — втереться в доверие к торговцу, коллекционеру или владельцу галереи из провинции, а потом… — Педичини? — рискнул Монтальбано. Снова тишина в трубке. Не в силах совладать с очередным подкатившим приступом паники, он уже набрал воздуха, чтобы завопить, но тут Страццери заговорил: — Ну нет! Так дело не пойдет! Дорогой друг и коллега, раз ты решил позвонить мне после нескольких лет молчания и сразу же выложил имена Лариани и Педичини, то я убежден, что тебе есть что сказать. Я сказал тебе то, что ты хотел знать, теперь твоя очередь, выкладывай. Монтальбано пораскинул мозгами. И мгновенно понял: единственный способ вытащить Мариан из этой передряги — предложить ей действовать заодно со Страццери. В обмен на это он мог попросить друга не афишировать ее имени. — А если я принесу тебе голову Лариани на серебряном блюде? — спросил он. — Мы можем заключить соглашение? — Говори, — ответил Страццери. Комиссар рассказал ему все. Они договорились. В конце разговора Страццери дал ему инструкции. Он немедленно набрал Мариан. — Что случилось, Сальво? — встревожилась она. — Случилось то, что ты чуть не влипла по-крупному. Лариани мошенник и уже сидел в тюрьме. — О господи! — Слушай меня внимательно. Сейчас я тебе дам один номер телефона. Это Аттилио Страццери, замначальника полиции Милана и мой надежный друг. Как только положишь трубку, сразу звони ему, будешь делать то, что скажет он. Поняла? — А со мной что сделают? У нее дрожал голос, вот-вот расплачется. — Ничего не сделают, не арестуют и твое имя нигде не всплывет, не волнуйся. Просто тебе нужно встретиться со Страццери и сделать то, что он скажет. Целую. Сразу же звони ему. А мне перезвонишь вечером. Записывай номер. Продиктовал, велел повторить, повесил трубку. Вроде бы чуть отлегло. Он почувствовал непреодолимое желание пройтись, чтобы развеять охвативший его испуг. Но сперва заглянул к Фацио. — Вызови к половине пятого Валерию Бонифачо. И дай знать Ауджелло. Увидимся все втроем в четыре у меня в кабинете. Оставил машину на парковке и двинулся побродить пешком без определенной цели, куда глаза глядят. Ему никогда раньше не приходилось гулять по городку в это время дня. Он остановился перед витриной самого элегантного бутика мужской одежды во всей Вигате. Пара новых рубашек не помешала бы, но цены на выставленные товары его отпугнули. Вдруг он очутился перед опущенной ставней галереи с надписью «воры!». Посмотрел. Если б не эта надпись… Рядом с ним остановился знакомый муниципальный полицейский. — Знаете, комиссар? Мы ведь утром его сцапали, этого чудилу, что напачкал тут зеленой краской из баллончика. — Ах, да? И кто он? — Один горемыка, совсем умом тронулся. Зовут Эрнесто Ло Вулло. Полгорода перемазал: фасад церкви, памятник погибшим… — И что с ним будет? — Или уплатит штраф триста пятьдесят евро, или придется отсидеть пару дней в кутузке. Только где ж ему взять столько денег? Он ведь полный нищеброд, иногда даже милостыню просит. Комиссар попрощался и рванул в муниципалитет. Узнал, в какой пройти кабинет. На глазах опешившего от изумления сотрудника заплатил штраф, выписав чек на имя Ло Вулло Эрнесто, вышел и продолжил прогулку. Остановился у витрины магазина, называвшегося «Вигата Электроника». Там стояли компьютеры, разные штуки под названием айпод, айпад, айпид и записывающие устройства, с виду как мобильные телефоны. Пока их разглядывал, ему пришла в голову идея, как прижать Бонифачо. Зашел и купил одно устройство. Продавец хотел было объяснить ему принцип действия, но Монтальбано велел тому не утруждаться — все равно он ничего не поймет, даже если объяснять будет сам изобретатель. Коробку брать не стал и положил устройство в карман вместе с инструкцией. Заплатил и решил, что пора пообедать. У Энцо ел без аппетита. Мыслями он был в Милане, рядом с Мариан. Он был уверен, что поступил правильно, но пока дело не дойдет до развязки, ни в чем нельзя быть уверенным. Хотел позвонить ей, но боялся помешать своим звонком. Он бы что угодно отдал, чтобы быть с ней рядом в такое время.