— Пусть даже и так, разве это преступление? Я и с адвокатом Крома встречалась. Правда, адвокат? — Нет, не преступление. Отнюдь. Но я хочу задать вам один вопрос. Вы помните, почему вам с тем мужчиной пришлось спешно прервать беседу в каменоломне и разъехаться — каждому на своей машине? — Откуда ж мне помнить, если меня там не было? — А я вам помогу. Кто-то неподалеку чихнул. Валерия побледнела. Фацио и Ауджелло удивленно переглянулись. — И этим кем-то был я. Я чихнул четырнадцать раз подряд. Хотите послушать? Достал из кармана приборчик и положил на стол. Вынул из ящика наушники и протянул Валерии. — Перед чиханиями можете также прослушать в записи весь ваш разговор. Вы хотели забрать пистолет, из которого мужчина, следуя разработанному вами плану, убил Кармело Савастано. Собирались положить его в коробку и передать присутствующему здесь синьору Ауджелло, чтобы тот подложил его в офис дирекции супермаркета. А когда бы его обнаружили, Ди Марту бы наверняка осудили. Валерия не шевельнулась. Обратилась в белую гипсовую статую. Но статую эту все же била мелкая дрожь. — Разумеется, — продолжал комиссар, — мы вычислили этого мужчину. Его зовут Розарио Лауричелла, он ваш единокровный брат и любовник Лореданы Ди Марты. Вы любезно предоставили им одну из комнат своего дома для свиданий трижды в неделю. В этой комнате и имело место лжеизнасилование Лореданы. Валерия была как натянутая до предела тетива. Комиссар решил дожать. — А знаете что? Розарио вам солгал. Сказал, что избавился от пистолета, выкинув его в море, но это неправда. Мы нашли пистолет у него дома два часа назад, когда явились его арестовывать. Перед лицом столь очевидной улики он не выдержал и признался. Сказал, что это вы все организовали. Так что я вас… Закончить фразу он не успел. Валерия вскочила с места и, протянув руки с растопыренными пальцами, кинулась на него, пытаясь расцарапать лицо. Монтальбано отшатнулся, Фацио и Ауджелло успели ее перехватить. — Сволочь! Идиот! Я ему говорила отдать пистолет! Только и знает, что трахаться да убивать! А теперь всех нас подставил! Она лягалась как мул. Отправила Мими в нокаут, мимолетом засветив прямо по причиндалам. На шум прибежали Галло и еще один младший полицейский; наконец удалось ее утихомирить. Когда Валерию вели в изолятор, у нее изо рта шла пена, она ругалась как безумная и обвиняла Лоредану, что та все подстроила. Фацио, Ауджелло и сам комиссар четверть часа наводили порядок в кабинете после выходки разъяренной фурии. — Поздравляю, — сказал Ауджелло. — Такой вопрос, — произнес Фацио. — Я понимаю интерес Лореданы, понимаю интерес Розарио, но не могу понять, в чем был интерес Валерии. — Если честно, я тоже, — присоединился Ауджелло. — Для начала, — ответил Монтальбано, — денежный интерес. Если бы Ди Марту посадили, Лоредана фактически стала бы единственной наследницей его состояния. И щедро бы вознаградила подругу, которая придумала гениальный план избавить ее от мужа, сделать богатой и дать возможность наслаждаться жизнью вместе с любовником. И потом, я убежден, чувства Валерии к подруге были скорее похожи на любовь. Она ненавидела Ди Марту лишь за то, что он купил себе Лоредану. Знала, что подруга страдает, будучи замужем за человеком намного старше себя. И чтобы увидеть ее счастливой, была готова на все. Но, думаю, в этом она никогда не признается. — Кстати, — сказал Фацио. — Когда вы думаете записать ее признание? — Иди прямо сейчас, — ответил Монтальбано. — И ты с ним, Мими. Если дадим ей время успокоиться и подумать, она может все переиграть. Потом ты, Мими, поедешь к Томмазео, передашь ему признание и получишь два ордера на задержание: на Лоредану и на Розарио Лауричеллу. — Монтереале не в нашем ведении, — заметил Ауджелло. — Значит, передашь ордер спецподразделению или дежурной группе, пусть Томмазео решит. Фацио и Ауджелло вышли. Комиссар взглянул на часы. Половина шестого. Рекорд. Что сейчас делает Мариан? Прождал до девяти, нервничая все сильнее. Куда запропастились Мими с Фацио? А вдруг Мариан будет звонить в Маринеллу и не дозвонится? Может быть, Томмазео углядел какую-то загвоздку? Первым явился Ауджелло. — Томмазео вел себя молодцом. Ни минуты не тянул. Сразу выписал два ордера на задержание. Фацио взял на себя арест Лореданы. А я помог дежурной группе. — Взяли Розарио? — Нет. Похоже, он подался в бега. — Этому есть объяснение. Наверняка Валерия ему звякнула с мобильного горничной, сообщить, что ее вызвали в полицию, и он на всякий случай предпочел смыться. — Поймать его будет делом непростым, — сказал Ауджелло. — Раз он человек Куффаро, те будут его защищать. — Ты так уверен? Прибыл Фацио. — Как все прошло с Лореданой? — Я застал ее в супермаркете. — Шум подняла? — Нет, я не стал говорить, что пришел с ордером на задержание, а сказал, что ее срочно желает видеть прокурор Томмазео. Она вызвала старшую продавщицу, велела проследить за закрытием и поехала со мной. Не думаю, что клиенты вообще заметили. Но у меня было впечатление, что она ждала этого. — Видимо, Валерия успела позвонить не только Розарио, но и ей. — Удачный день, — сказал Фацио. — Да. Спасибо вам. Но теперь, если позволите, я побегу в Маринеллу. Время позднее. 18 На всех парах примчавшись домой, он услышал через дверь, как названивает чертов телефон. Сунул руку в левый карман пиджака, где обычно лежали ключи — их там не оказалось. Телефон замолк. Чертыхаясь и потея, обшарил все карманы. Нет ключей. Телефон снова зазвонил. Он открыл дверцу машины, заглянул внутрь. Ключей там не было. Наверняка выпали в конторе, когда он доставал из кармана приборчик. Решил наудачу попробовать попасть в дом через веранду. Спустился на пляж, обогнул дом, поднялся на веранду, подергал балконную дверь. Надежно заперто изнутри. Телефон, словно издеваясь, вновь принялся трезвонить. Монтальбано бегом вернулся к машине, сел и понесся в Вигату, так закладывая на поворотах, будто осушил добрую бочку вина. Десять раз на волоске от аварии, четыре раза чудом избежал мордобоя, добрался, запарковался, влетел в контору, и тут его поймал Катарелла. — Ай, синьор комиссар! Как же ж хорошо, что вы туточки! Матерь божья, я ж вам все звоню и звоню на тилифон! — Так это ты звонил? — Точно так. Он выдохнул: это была не Мариан. — А зачем? — Затем, что упредить вас хотел упреждением, что вы ключи тут в конторе забыли. — Катарелла, прости, но, раз ты знал, что я забыл ключи, как же я мог ответить на домашний телефон? — Вы уж простите, но откуда мне было знать, что у вас нету возможности ответить? Монтальбано сдался.