Я простонала в трубку, еще раз перевернув вещи в чемодане. — Черт возьми, Никки! Просто прекрасно. Я перезвоню. Я услышала смешок, а потом она сказала: — Люблю тебя, Кэт. Повеселись. Я сбросила вызов. Черт. Черт. Черт. В чемодане не было ни топов, ни спортивных бюстгальтеров. Сплошная катастрофа. Я не могла спать в обычном лифчике или в чем-нибудь с обтягивающими рукавами. Называйте меня клаустрофобом или кем угодно, но это одна из немногих вещей, где я была придирчива. В моем чемодане все было слишком нарядным, чтобы в этом можно было спать, поэтому мне придется попросить у Тристана одну из его футболок и позволить моим девочкам свободно тусоваться всю ночь. — Ты разговаривала по телефону? — раздался хриплый голос Тристана от двери в ванную. Взглянув на него, я сразу пожалела об этом. Я сделала такой глубокий вдох, что удивилась, как в комнате остался кислород. Тристан стоял, прислонившись к дверному косяку, вокруг его стройных бедер было обернуто полотенце. И больше ничего… Если не считать сотни капель воды, которые покрывали его идеальное, почти бледное тело. Как, черт возьми, его не облизать? Почему он имел наглость не обтереться? Проклятье. Я не припомню, чтобы он вообще говорил о том, что занимается спортом, а о том, что его тело так выглядит, благодаря хорошим генам, и речь не шла. Если это и так, то мир и высшие существа были совершенно несправедливы. Мои глаза зависли на рельефных косых мышцах его живота, которые начинались над бедрами, и прятались под белым полотенцем. — В качалку ходишь? — тупо спросила я. Он гортанно рассмеялся, отчего мышцы его пресса напряглись и стали выглядеть еще лучше. — Каждый день перед работой, — фыркнул он, ухмыльнувшись. Я кивнула, потому что не уверена, что смогу найти подходящие для ответа слова, и быстро встала, вспомнив про проблему с пижамой. — Слушай, можешь одолжить мне футболку или что-нибудь другое, в чем можно спать? Кажется, я оставила свою пижаму дома. Он приподнял бровь, но кивнул. — Конечно. — Тристан повернулся и сел на корточки, чтобы заглянуть в свою сумку. На кровать упади черные боксеры, а затем в мою сторону прилетела старенькая, но мягкая белая футболка. Я хотела возразить, что он выбрал белую футболку из всех цветных, которые взял с собой, но в результате только ухмыльнулась. Увидев мое выражение лица, его щеки и уши порозовели, как будто он знал, что я поняла его уловку, но он тут же повернулся к своей сумке, когда я направилась в ванную. Я расслабилась под потоком горячей воды, смывая с себя неприятные ощущения после полета. Надев футболку Тристана, я убедилась, что она достаточно свободно сидит при длине, едва прикрывающей мои ягодицы. Конечно, если присмотреться, то сквозь ткань можно увидеть мои соски, но раньше я уже раздевалась перед ним, так что не важно. Так ведь? Я натянула ярко-розовые трусики, расчесала волосы, почистила зубы, и, открыв дверь, вошла в комнату, увидев растянувшегося под одеялом Тристана, который смотрел телевизор. Комнату освещала только лампа, стоящая на его тумбочке. Одеяло прикрывало его до сих пор обнаженный торс. Я улыбнулась ему, подошла к другой стороне кровати, и улеглась под одеяло так, что нас разделяло добрых два или три фута. Его темная шевелюра переместилась на подушку, когда он посмотрел на меня. — Давай спать, нам завтра рано просыпаться. — Конечно, — сказала я ему. Он выключил телевизор и потянулся к лампе на тумбочке, а затем комната погрузилась во тьму. Было слышно только звуки, которые мы издавали, ерзая под одеялом, до того, как его хриплый голос произнес: — Спокойной ночи, Кэт. — Спокойной ночи, — пробормотала я, повернувшись спиной к нему. Когда я закрыла глаза, пытаясь уснуть, то тут же представила тело Тристана после душа, как он стоит, прислонившись к дверному косяку. Казалось, что почти сразу мне приснился Тристан, возможно, в первые за все время. Он навис надо мной, как и накануне, когда мы говорили о причинах, по которым он уходил из порно, но теперь шептал мне на ухо пошлые словечки и потирался об меня. С каждым толчком я произносила его имя, и даже во сне это было потрясающе. Я начала просыпаться в тот момент, когда трение показалось слишком реальным. Точно так же, как после занятий горячей йогой, каждая клеточка медленно пробуждалась, каждый нерв напрягался от тепла и холода, которые волной пробегали по всему телу. Сначала я почувствовала жар на холодных пальцах ног, потом он медленно побежал вверх по обнаженным икрам, а затем по бедрам, к которым сзади прижималась гора мышц с волосками и, — о боже! — что-то толстое, твердое и длинное, и оно нежно потиралось о мой зад. Одеяло сползло на край кровати, поэтому холодный воздух касался меня, или, если быть точнее, нас. Но от холода я еще больше наслаждалась теплом, прижатым к моей спине. Тристан уже запустил одну руку под футболку и гладил мой живот. Он прикусил мочку моего уха, а затем нежно провел по нему языком. Я застонала, громко и хрипло, как распутная шлюха. Я находилась в полудреме, когда его длинные пальцы начали скользить по моему телу, и коснулись груди, отчего я начала ерзать и хныкать. Насколько неправильно желать его так сильно? Несмотря на то, что у Никки и Джоша бывал случайный секс, у меня — нет. Все мужчины, с которыми я спала, — а их было целых три — являлись моими парнями. И все же я никогда не хотела ни одного из них так сильно, как сейчас Тристана. Проще говоря, он — мой наркотик. — Ты произносила мое имя во сне, — простонал он в ухо. — Ты хоть представляешь, как я себя чувствую? Я без стеснения прижалась к его телу, и он зашипел. — Догадываюсь, — сказала я, но в горле пересохло, так что слова прозвучали хрипло. — Черт, это самая сексуальная вещь, которую я слышал, — прошептал он, а затем быстро перевернул меня на спину, раздвинув коленом мои бедра. Было так темно, что я не видела ничего, кроме неясного очертания его мощного тела, нависающего надо мной. Его руки легли на мои бедра, и я догадывалась, что он стоял на коленях между моих ног. — Надеюсь, ты не против, — пробормотал он, подхватив низ моей футболки, и потянул ее вверх, расположив у меня под подбородком. Я почувствовала, как холодный воздух коснулся моей кожи, а затем его заменили губы Тристана, которые с жаром, соперничающим с лавой, набросились на мою грудь. — Черт возьми, — выдохнула я и выгнула спину, словно пыталась предоставить ему еще больше себя. Он зарычал, но его губы все равно были нежными и настойчивыми, когда втягивали мой сосок в рот. Его пальцы пробежались по моим ребрам, а затем я почувствовала, как одна рука скользнула вниз по моему боку, оставляя теплую дорожку на тазовой кости, прежде чем обхватила меня поверх нижнего белья. Я не могла думать. Не могла вспомнить свое чертово имя, когда он начал водить пальцами вверх и вниз по моей плоти, восхитительно нажимая именно там, где я больше всего хотела. Я задыхалась и всхлипывала, когда его губы покинули мою грудь, чтобы прижаться к моим в глубоком поцелуе. Этот поцелуй был медленным и настойчивым, точно так же его рот ласкал мою грудь, а потом губы переместились на мой подбородок и горло, затем на ключицы и вернулись к нежной плоти, которая успела по ним соскучиться. Его пальцы продолжали медленно потирать мой клитор вверх-вниз, снова и снова. — Я хочу, чтобы ты кончила, Кэт, — сказал он самым хриплым голосом в своей жизни. — Пожалуйста, — захныкала я, когда его пальцы отодвинули ткань, прикрывающую меня. — Пожалуйста… О, пожалуйста. — Я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме тех частей своего тела, которые соприкасались с ним. Даже не вспомнила о том, что нам нужно поговорить. Все, что я могла делать — умолять его. Он усмехнулся, чуть сильнее втянув сосок в рот. — Скажи, что ты моя, — прохрипел он в мою кожу. Ох. Твою. Мать. Твою. Мать. Я понимала, что это было абсолютно собственническим жестом, с помощью которого он метил территорию. Также я знала, что сейчас не лучшее время расставлять все точки над «i». Да пошло оно. Кого это волнует? — Скажи мне, Кэт. Скажи, что ты только моя. Я заскулила, издавая звук, очень похожий на тот, который издает щенок. — Я твоя… только… ох, черт, — он вошел длинным пальцем в мою разгоряченную плоть, и я снова вскрикнула. — Я только твоя, Тристан. Я снова услышала его рык, совершенно не похожий на человеческий, а затем почувствовала, как вслед за первым пальцем в меня вошел второй. — Я тоже твой. Ты же знаешь это? — Он подул на чувствительную кожу моей груди, и мое сердце сжалось. — Хочу только тебя, — простонал он. Я не успела до конца осознать его слова, как он повернул запястье и согнул пальцы, коснувшись того самого местечка, от соприкосновения с которым я напрочь забыла свое имя. Я не могла дышать, когда его пальцы начали двигаться, заставляя меня хныкать и кричать. — Ты такая мокрая. Может быть, я задрожала от его слов. Но когда его ладонь начала потирать мой клитор, я выкрикнула его имя, потому что от самого восхитительного оргазма в моей жизни подогнулись пальцы ног, а в глазах потемнело. Не знаю, как долго я так лежала, задыхаясь, с широко разведенными ногами и оттянутым в сторону нижним бельем, так что моя вагина была выставлена на всеобщее обозрение. Меня привели в чувство и вернули в реальность теплые поцелуи в щеку. Тристан целовал мои щеки, подбородок, а затем подарил пару поцелуев верхней и нижней губе, пока я успокаивалась. — Это было… — пробормотала я, снова чувствуя себя уставшей и окутанной теплом, когда он натянул на меня одеяло. Тристан расположился рядом со мной, положив тяжелую руку на мой голый живот. Он слегка отодвинул бедра от меня, но я не могла забыть монстра, который всего несколько минут назад прижимался к моей заднице. — Эй, хочешь, я… Он усмехнулся, поцеловав мой висок, и положил голову на ту же подушку, на которой лежала я. — Не надо, я справлюсь, — сказал он. Его пальцы пробежали по моему животу, и я почувствовала, как он слегка подвинулся, чтобы положить голову на согнутую руку. Мы молчали всего минуту, а затем он прочистил горло. — Кэт? Я говорил серьезно. Я знала, что нам нужно поговорить, но его слова закрутились в мыслях. Я принадлежу ему, а он сказал, что принадлежит мне. Казалось, это уже выгравировано во мне. Я знала Тристана и прекрасно понимала, что он ничего не станет говорить просто так. — Я тоже. — Ты будешь моей? — спросил он так тихо, что я едва расслышала. Все так легко, да? Так ли просто начать с кем-то отношения? Я не уверена в этом, но мне казалось, что с ним так и было. Он открылся мне, сделал первый шаг. Разве он не заслужил того же? — Именно этого я и хочу. Глава 49 На следующий день мне казалось, что я проснулась в одном из тех рекламных роликов, где подают кофе с застенчивой улыбкой, которую Тристан подарил мне с противоположной стороны кровати. Как только я проморгалась, то рассмотрела его во всей красе: без рубашки, две чашки кофе в невероятных руках, с которыми я хорошо познакомилась всего несколько часов назад. Даже мимолетное воспоминание о прошлой ночи заставило меня покраснеть, когда я представила его губы на своей коже, сейчас прикрытой его футболкой. Теплые солнечные лучи пробивались сквозь не задернутые шторы, придавая Тристану еще более нереальный вид. Я же, скорее всего, выглядела как ужаленная пчелой, со своими засохшими слюнями на лице и колтунами в волосах, но в тот момент мне было на это плевать. Я в постели с Тристаном. В честь такого события мой мозг запустил воображаемый фейерверк. — Доброе утро, Спящая Красавица, — произнес глубокий голос, который прошлой ночью нежно бормотал на ушко разные слова. Он протянул мне чашку кофе, и прислонился к спинке кровати недалеко от меня. — Нам через час выходить, иначе опоздаем. Я сбросила простынь с ног, села и улыбнулась ему, сделав глоток кофе. Напиток был именно таким, как я любила: с четырьмя кубиками сахара и большим количеством сливок, от которого темный цвет кофе становился молочным. Я не раз переводила взгляд с чашки на прекрасное лицо справа от меня, пока мозг пытался проснуться и понять, что произошло всего несколько часов назад. Сцена, стоявшая перед моими глазами, походила на сон. Технически это и было одним из моих снов, потому что казалось, что мы никогда не переступим эту черту. К тому же, кто в реальной жизни просыпается с таким совершенством между своих ног? Я даже не пыталась осознать, что он не просил меня быть с ним, а скорее поставил перед фактом. Младенец Иисус, мне никогда не нравилось собственничество, но мысль о том, что я принадлежу Тристану, была чертовски идеальной. Я бы согласилась на простое: «Думаю, мы должны встречаться исключительно друг с другом». Похоже, мечтательная улыбка на губах выдала меня, потому что я услышала, как Тристан фыркнул.