Уверена, мое лицо приобрело такой оттенок красного, который можно увидеть только у пожарных машин и, возможно, у омаров, но я не сдержалась и хрюкнула. Резким толчком Тристан открыл одну из дверей, ведущих в главный зал. Он подошел ко мне после того, как я прошла через открытую дверь, стараясь держаться поближе. Я понимала: о том, чтобы стоять рядом с ним или держать его за руку не могло быть и речи, потому что теперь он полностью перешел в режим Робби. Но это не значит, что я не могла напомнить ему о том, что он привел меня сюда и уйдет со мной примерно через час. Сегодня утром, когда я принимала душ, то решила, что мне нужно собраться и поддержать его. Мысленно я пыталась подготовиться к тому, что может произойти на этой выставке. Какие-нибудь зараженные гонореей шлюхи могут попытаться поцеловать его или облапать его упругую задницу. Женщины с обвисшими половыми губами, способными хлопать на бис, могут попытаться обнять его и прошептать на ухо пошлые словечки. Я собиралась изо всех сил постараться не реагировать. Это просто игра. Ну, актерам ведь приходилось целовать других женщин на съемках, верно? Чисто теоретически Тристан и был актером, только в данном случае главным героем оказался его член. Уф. Мне хотелось плакать. Когда я посмотрела на него, прикусив губу, чтобы не зарыдать, то поймала его взгляд на себе. При этом он так слащаво улыбался. Его красивые, ясные глаза были широко раскрыты, и в этот момент он выглядел таким чертовски счастливым, что внезапно вся моя неуверенность исчезла. Эта улыбка была адресована мне. Не кому-то другому. Она предназначалась мне, и я стала причиной, по которой он так улыбался. Кроме того, разве он только что не сказал Уолтеру, что увольняется из-за меня? Меня? Маленькая старушка Кэт Бергер, которая ржала как мужик? Мне хотелось прыгать и бегать от радости. Тристан не говорил только для того, чтобы использовать свои голосовые связки, так что я знала, что это правда. Я хотела спросить его об этом, но подумала, что сейчас неподходящий момент для разговора. Может быть, позже, когда он будет использовать свой язык. Ха. Внезапно у меня возникла действительно гениальная идея. Я снова потянула рукав футболки Тристана с V-образным вырезом. Он наклонился, и я слегка коснулась нижней губой его уха. — Думаю, позже тебе стоит познакомиться с моим языком, — сказала я гортанным голосом. Я слышала, как он сглотнул. Понятия не имею, откуда я взяла такие дерзкие слова. Возможно, Никки передала мне частичку себя для моральной поддержки. Может быть, она не причем. Я знала, что хочу, чтобы Тристан думал обо мне, пока будет раздавать автографы другим женщинам, которые, как и я, считали его красавчиком. Возможно, с моей стороны это выглядело, как проявление неуверенности, но я отказывалась думать об этом в таком ключе. Мы молча прошли первый ряд палаток, постоянно переглядываясь и хитро ухмыляясь. У меня не было сил рассматривать палатки и их содержимое, потому что все мое внимание было сосредоточено на покрасневшем лице Тристана. Он продолжал надвигать очки на нос, даже когда они не двигались с места. Кажется, он знал, куда идти, и имел представление о том, как расположены палатки, потому что в мгновение ока мы подошли к той, на которой была та самая огромная фотография Робби Лингуса, которую я видела всего пару месяцев назад, когда мы встретились. Мой желудок болезненно сжался от дикой сексуальности и мужественности, которые излучала фотография. Большие голые сиськи, принадлежавшие женщине, которая стояла на фото рядом с Робби, казалось, издеваются надо мной с расстояния в тридцать футов. Ее плоский живот и четкий пресс смеялись над моим животиком, когда я приблизилась. Сейчас его руки казались гораздо больше и более собственническим жестом обнимали эту женщину на плакате, чем в последний и единственный раз, когда я видела его раньше. Почему мне так чертовски больно смотреть на это фото, даже если я знала, что оно старое? Тристан повернулся ко мне и оставил согревающий, сладкий поцелуй за моим ухом. — Я бы повторил это сотню раз, пока не встретил бы тебя. Он ушел до того, как успел договорить, и слова сыпались, словно оставляя след из хлебных крошек. Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Откуда это взялось? И это Тристан, который еще две недели назад просто сжимал челюсти, когда я говорила о свиданиях с другими мужчинами. Это Тристан, который даже тогда, вероятно, не понимал, что испытывает ко мне что-то помимо тех чувств, которые испытывают друг к другу все друзья. Я ценила его храбрость и честность больше всего на свете. Когда и где этот человек успел отрастить такие яйца? Я пошла за ним, придерживаясь плана, который мы составили в машине. Он предложил мне погулять, пока не закончит, или просто потусить рядом, — идея, от которой он пришел в восторг. Я решила подождать Тристана, пока желание блевать на его фанаток не станет слишком очевидным. Или до тех пор, пока я не начну убивать, нанося им телесные повреждения первой попавшейся на глаза вилкой. В очереди перед палаткой и вокруг нее, где висел смелый плакат, стояли не менее двадцати человек. Судя по всему, поклонники Робби были такими же разношерстными, как собаки в приюте. Чертовы сучки. У каждой женщины было одинаковое выражение лица: отвисшая челюсть и вытаращенные глаза. Похоже, они считали его вторым пришествием, ни больше, ни меньше. Глубоко вдохнув, я остановилась у палатки напротив Робби, чтобы присматривать за своим парнем с волосами цвета воронова крыла. Парнем? В самом деле? Момент был неподходящий, чтобы обдумывать, какую формулировку лучше использовать для описания сексуального божества, стоящего напротив меня. Он сел за стол, подписывая фотографии и все, что ему вручали женщины. Возможно, там были их обнаженные фотографии. Уф. В палатке, рядом с которой я встала, висел большой крест, и три симпатичные блондинки мило мне улыбались. На них были розовые рубашки с надписью «Я люблю Иисуса» спереди. — Привет! — Одна из них поздоровалась со мной в тот момент, когда заметила, как я пялюсь на крест. — Привет, — ответила я, пытаясь так же добродушно улыбнуться в ответ. — Я Бэмби, а это мои духовные сестры, Леди и Жасмин, — сказала она, и я сразу же нахмурилась больше на себя, чем на нее. — Ты знаешь Иисуса? Я начала заикаться, пытаясь понять, почему одна из них выбрала имя Леди, и почему она спрашивает меня, знаю ли я кого-то, кто умер две тысячи лет назад. — Да? — Ответила я, не в курсе, дала ли правильный ответ. — Отлично! — с восторгом произнесла она, пихая мне в руки брошюру с надписью «Иисус любит всех» на обложке. — Спасибо, — сказала я и схватила раздаточный материал, который был рядом со мной, быстро обернувшись, чтобы взглянуть на Тристана. Он наклонился, написав что-то для женщины, которая была очень похожа на маму Зои, и передал это ей. Улыбнувшись ей, он шевелил губами, говоря все, что может себе позволить Робби Лингус, а затем он посмотрел на меня, и улыбнулся так же сладко, как и несколько минут назад. И уже через секунду две платиновые блондинки перекрыли мне обзор, когда встали передо мной. Я попыталась отойти в сторону, но услышала их разговор. — Смотри, как он похож на парня, который работает с моим папой, — шепотом сказала одна из них. — Боже мой. Да, просто вылитый он! Только у этого темные волосы. — Затем женщина издала удивленный возглас. — Это не может быть он! Или может? — Как его зовут? Трэвис? Тедди? О, твою ж мать. Глава 50 Я стояла на месте, как примерзшая сосулька. Девушки ушли, пожимая плечами и пытаясь вспомнить имя Тристана. Может, я должна была что-то им сказать. Или что-то сделать, чтобы отвлечь от попытки угадать, является ли он работником их отца или просто похож на него. Я позволила им уйти, выслушивая их подозрения. Мне не хотелось рисковать и привлекать к себе внимание, чтобы они смогли когда-нибудь узнать меня. Когда я вернусь в Майами, там не останется ни очков, ни окрашенных волос, которые будут прикрытием. Хоть и не считала себя легко узнаваемой, я не могла рисковать тем, что они вспомнят мое лицо, если вдруг увидят меня с Тристаном. На самом деле, всегда существовал шанс, что его двойная жизнь в какой-то момент будет рассекречена. Ну, ради всего святого, он ведь столько лет снимался в порно и у него есть фанаты! Просто это происходит в самый неподходящий момент. Сегодня последний день его работы в качестве Лингуса, черт возьми! Реальность всегда настигает, когда ожидаешь чего-то особенного. Неподходящие моменты, худшее время и преодоление сложных ситуаций — естественная часть жизни, но я все еще чувствовала себя ужасно. Понимаю, это заставит его понервничать. Я знала, он будет беспокоиться о том, что кто-то мог узнать его. И хотя девушки неправильно назвали его имя, не сомневаюсь, что они докопаются до истины. Я посмотрела на темноволосого мужчину, сидевшего за столом, и поймала на себе его взгляд. Похоже, мое лицо выдавало все эмоции, потому что он нахмурил брови. Я произнесла одними губами «Позже», после чего он начал подписывать какой-то предмет, протянутый следующей женщиной из очереди. Я задумалась. Мне нужно рассказать ему об услышанном, но эгоистка внутри меня раздумывала: сделать это как можно скорее, или лучше подождать, пока закончатся выходные, а потом скинуть на него эту бомбу. Если я расскажу сейчас, то испорчу нашу поездку, потому что он будет нервничать. Если подожду, то буду чувствовать себя лгуньей и стервой, скрывающей от него что-то важное. Начнем с того, что врунишка из меня никакая. Понятия не имею, сколько я там простояла. Скорее всего, пару минут. Я застряла в своем маленьком мире, все усерднее размышляя о платиновых блондинках, которые могут испортить наши выходные и карьеру моего любимого человека. Как только я пришла в себя, то увидела нахмурившего лоб Тристана, несколько раз украдкой посматривающего на меня через темную оправу очков. Он достаточно хорошо знал меня, чтобы понять, что меня что-то беспокоит, но я не хотела отвлекать его от последних мгновений исполнения роли Робби. Отмахнувшись, я отошла от палатки, рассматривая людей и предметы, которыми были заставлены столы и проходы, но особо не обращая ни на что внимания. Перед глазами все размывалось. Я улыбалась людям в ответ, но через секунду уже забывала их лица. Каждое нервное окончание было сосредоточено вокруг одной и той же мысли. Лишь спустя несколько часов я поняла, что мне так много улыбались из-за огромной надписи на моем пропуске, которая гласила «Актер». Вот блин! Я ощущала себя безэмоциональным роботом. Эта порно выставка не похожа на ту, которую я посетила в Майами с Николь. Там я боялась встретить кого-нибудь из знакомых. Здесь я была от них так далеко, что мне было на все плевать, включая осторожность. Я увидела знакомую Майю, стоящую у палатки, и подумала о Николь, которая осталась дома. Будь я в хорошем настроении, сфотографировала бы ее, просто для того, чтобы позлить подругу. Пройдя, как мне казалось, тысячную палатку, я посмотрела на часы и поняла, что уже почти одиннадцать, а значит Робби-Тристан закончит автограф сессию в ближайшее время. Каким-то образом мне удалось найти путь назад, не заблудившись. В очереди к его палатке остались две женщины. Я остановилась у палатки справа от него и увидела мускулистого татуированного мужчину, стоящего со скрещенными руками. На столе были аккуратно разложены по категориям DVD-диски с надписями «Анал», «Мужчина с мужчиной», «Тройничок», «Подростки», «Большие задницы», «Большие сиськи» и тому подобные. — Нужна помощь? — спросил низкий голос. Я посмотрела в его темные глаза, на пирсинг в брови, и пожала плечами, улыбнувшись. Я чувствовала себя такой извращенкой из-за того, что остановилась у единственной палатки, где продавали порно. На долю секунды мне стало интересно, есть ли у него диски с Робби. — Нет. Я просто смотрю. Он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. — У меня широкий ассортимент, здесь не все помещается. Так что не стесняйся, и дай знать, если что-нибудь надумаешь. Есть пара дисков с транссексуалами и зоофилами, — сказал он, словно упомянуть про это — самая естественная вещь в мире. Какого хрена? Он просто прикалывается надо мной? Я вроде не похожа на девушку, которая увлекается транссексуалами и соитиями с животными. Но опять же, как именно выглядят такие люди? Я слышала о бабушках, которые смотрят порно, как бы шокирующе это не звучало. — Уф, — я поморщилась, качая головой. — Не моя лига, но если тебя это интересует, то круто, — ответила я писклявым голосом. Здоровяк громко расхохотался, потряхивая своими темными, намазанными гелем волосами. — Ни единого шанса, детка. Мне нравятся женщины. Я фыркнула и подняла руки вверх, сдаваясь. — Чем бы дитя ни тешилось… Я не осуждаю. Когда он рассмеялся в ответ на мою шутку, я обратила внимание на диск слева от него. Знакомый шатен на обложке сразу напомнил мне о том, как давно я его не видела. Неужели прошли месяцы? Раньше я думала, что он идеален, но теперь, даже несмотря на то, что он оставался привлекательным мужчиной в возрасте, мои прелести перестали реагировать на него так, как раньше. В любом случае… — Сколько стоит диск? — спросила я здоровяка, даже не успев сообразить, что эти слова вырвались из моего рта. Он одарил меня хитрой ухмылкой. — Какой именно? Я указала на приглянувшийся диск, и он прищурил свои темные глаза, посмотрев в мою сторону. — Для тебя, детка, пять баксов. Ты единственная, кто меня сегодня рассмешил. Пятидолларовая купюра была вынута из моего кармана еще до того, как он успел договорить. Он запихал DVD в небольшой темный пакет, и я тут же почувствовала руку на своем плече. Я знала, что это Тристан, еще до того, как повернула голову, чтобы посмотреть на него. На его лице было замешательство, пока он переводил взгляд с крупного мужчины на крошечный пакет, который он мне протянул. — Готова? — спросил Тристан своим бархатным голосом, который я так любила. Кивнув, я схватила пакет.