Дэннис с матерью переглянулись и улыбнулись друг другу. – Что? – Гунта не поняла, чему они радуются. Вместо ответа Дэннис перегнулся через стол и оставил легкий поцелуй на виске Гунты. Это был невинный, почти дружеский жест, но взгляд Нэнси изменился. Она по-прежнему смотрела на сына, но ее взгляд теперь лишь немного касался Дэна, проходил сквозь него и упирался в дверь гостевой спальни. Казалось, будто мысли Нэнси были далеко отсюда и были они отнюдь не радостными. Такое случалось и раньше, но Дэннису было больно видеть отрешенность матери. В такие моменты ему казалось, что рядом с ним не его мать, а какая-то чужая женщина. После завтрака Дэннис отвел Гунту в Форест Парк на пикник. Он застелил траву полосатым пледом и поставил на него корзину. Гунта в это время разглядывала траву под ногами. Дэн достал из корзины две тарелки с нарезанным сыром и фруктами, бутылку белого новозеландского «Совиньон Блан» и два бокала. Он звякнул стеклом, чтобы привлечь внимание девушки. Гунта подошла к пледу и присела на край, сняла кроссовки и зарылась ногами в мелкую траву. – Так хорошо здесь, – мечтательно улыбнулась девушка. – Разве Мэлвин не хотел пойти с нами? – Мэлвин решил провести этот день с девушкой, – Дэнниса едва заметно передернуло. Ему было неприятно, что Гунта интересуется его другом, впрочем, врать ему тоже не нравилось. – Хм, а я думала, у него никого нет, – Гунта пожала плечами. – Я и сам так думал, – Дэннис решил закрыть эту тему. – Ты говорила, что прилетишь на неделю, но не говорила, когда у тебя обратный билет? Гунта приложила руку ко лбу, ее кожа побледнела и покрылась испариной, дыхание участилось, но девушка быстро взяла себя в руки. Она вытерла лицо тыльной стороной ладони и повернулась к Дэну. – Да, я собиралась улететь в понедельник, но все время забываю купить билет. Хорошо, что ты напомнил, – Гунта отвернулась, чтобы Дэн не смог прочесть разочарование на ее лице. – Я подумал, может, ты захочешь остаться еще ненадолго? Если, конечно, твоя работа позволит, – Дэннис, казалось, не заметил бледности девушки. – Я позвоню шефу и спрошу его. Мне тоже не хочется уезжать так быстро, – Гунта дотронулась до ладони Дэна, лежащей на пледе. – Предлагаю выпить на удачу, – Дэн улыбнулся и нехотя разорвал контакт с девушкой, чтобы откупорить вино. Он открыл бутылку, наполнил бокалы и протянул один Гунте. Они пили вино, обсуждали фильмы, музыку, вспоминали детство и много смеялись. Когда Мэлвина не было рядом, Дэннис чувствовал себя более уверенно. Ему не приходилось ни с кем делить ее внимание. В этот короткий миг она принадлежала ему. Дэннис достаточно осмелел, чтобы прикасаться к ее бархатной коже, гладить ее волосы. Тело Гунты отзывалось на его ласки, но мысли ее были далеко от Дэна. Если бы Дэннис был более внимательным, он мог бы заметить, что Гунта, принимая его ласки, будто делала ему одолжение, но парень видел только реакцию ее тела. Оно кричало ему: «Да». Тот день стал началом их отношений. Дэннис очень быстро привязался к Гунте, ее формы и вовсе вызывали у него зависимость. Он больше не мог пройти мимо нее так, чтобы не коснуться ее хотя бы кончиками пальцев, но легкого касания всегда было мало. Оно рождало новое непреодолимое желание целовать ее шею, грудь, бедра. Дэннис хотел прижимать ее к себе так крепко, чтобы каждой клеткой она чувствовала его, так, чтобы даже ее мысли принадлежали ему. Гунта сказала Дэннису о том, что работодатель не согласился продлить ее отпуск, и ей пришлось уволиться, чтобы остаться с ним еще ненадолго. Дэн был очень тронут ее поступком и, как влюбленный мальчишка, предложил ей остаться с ним навсегда. Глава 4 – Брешь Проще расстаться с человеком, чем с иллюзиями на его счёт. «Улыбайся всегда, любовь моя» М. Кетро Гунта исчезла из жизни Дэнниса так же стремительно, как появилась в ней. Они прожили под одной крышей чуть больше месяца. Дэннис был счастлив рядом с ней ровно настолько, насколько мог быть счастлив рядом с другой красивой девушкой. Хоть и недолго, но Гунта занимала важное место в жизни Дэна. Он чувствовал себя ответственным за ее судьбу и старался обеспечить всем необходимым. В первые две недели после того пикника, который определил их отношения, Гунта с радостью принимала его заботу, а потом ей стало душно. Слишком много внимания, слишком настойчивая опека. Ни к тому, ни к другому Гунта не была готова, ведь она с детства была очень самостоятельной. Она просто не привыкла быть под прицелом внимания, ей нужно было немного пространства, возможность побыть наедине с собой и своими мыслями. А еще у нее была цель, ради которой она и перебралась через океан. Гунта заговорила о работе. Она впервые сказала Дэннису о том, что хотела бы продолжать модельную карьеру. Дэн убеждал девушку в том, что ей вовсе необязательно работать, он готов был позаботиться о ней. Более того, материальная зависимость могла привязать к нему девушку. Это было бы своеобразной гарантией безопасности. Дэннис слишком долго был один, он давно хотел остепениться, но, увы, это противоречило амбициям Гунты. Нэнси молчаливо наблюдала за развитием событий. Как мать она чувствовала, что этот роман не продлится долго, но все же волновалась. Они были слишком разными. Они не то чтобы разными дорогами шли к одной цели, они шли в разные стороны. Даже случайно их пути не должны были пересекаться. Несколько раз в неделю Гунта уезжала на кастинги, иногда успешно, иногда нет. У нее стали появляться новые знакомые в Портленде, и это серьезно беспокоило Дэнниса. Несмотря ни на что, каждый день Гунта возвращалась в его объятия, но с каждым днем ее взгляд становился все более отстраненным. Она больше не улыбалась Нэнси за завтраком, не держала Дэна за руку на прогулке и не смотрела в глаза дольше пяти секунд, будто боялась, что он прочтет ее мысли. Дэннис с Мэлвином уехали на конференцию в Сиэтл, они провели там всего два дня, но график был настолько плотным, что к вечеру парни валились с ног. В первый день командировки сил Дэнниса едва хватило на то, чтобы отправить Гунте сообщение, но ответа от нее он так и не получил. На следующий день он тоже был слишком занят, чтобы начать переживать из-за отсутствия ответа, а уже вечером они вылетели обратно в Портленд. Всего три часа в полёте и двадцать минут на такси отделяли Дэна от дома, где его ждал сюрприз. Несмотря на то, что все вещи Дэна и рабочий компьютер все еще находились на втором этаже, сам он давно перебрался на первый, в гостевую спальню. Было уже за полночь, когда Дэн подъехал дому. Он бесшумно открыл дверь, осторожно снял ботинки и на носочках пошел в гостевую. Дэннис прошел уже до середины кухни, когда резко зажегся свет. Дэн еле сдержался, чтобы не вскрикнуть от испуга. На кухне стояла бледная и уставшая мать. – Мам, почему ты не спишь? Тебе плохо? – оправившись от шока, спросил Дэн. – Немного нехорошо, – дрожащим голосом ответила Нэнси. – Вызвать скорую? – засуетился Дэннис. – Не нужно, дорогой. Я же врач, я уже приняла лекарства. Я ждала тебя, – призналась Нэнси. – Что-то случилось? – Гунта. – Что с ней? – Я не знаю. Она ушла. – Куда ушла? Вы поссорились? – спросил Дэн, понимая абсурдность своего вопроса. Ведь его мать была совершенно неспособна на конфликт. – Прости, она оставила тебе записку, но я прочитала ее. Она не была подписана. Вот, – дрожащей рукой Нэнси протянула сыну тетрадный листок в клетку. Дэн развернул сложенный вчетверо листок и прочел содержимое. «Дэннис, прости меня. Ты очень хороший парень, а я недостаточно хороша для тебя. Я использовала тебя для переезда в Америку. Я нашла другого мужчину. Он поможет мне получить то, ради чего я приехала. Не ищи меня. Я поменяла номер телефона и уезжаю в другой город. Желаю тебе счастья. Надеюсь, что ты сможешь меня простить». Закончив читать, Дэн спрятал записку в карман и посмотрел на мать. – Когда она ушла? – Надо полагать, вчера, – ответила Нэнси. – Когда я проснулась, ни тебя, ни ее уже не было. Гунта долго не выходила к завтраку, я подумала, не заболела ли она. Постучала в дверь, но никто не ответил. Я испугалась и вошла. Ее вещи были раскиданы, а на столе лежала записка. Дэннис поднялся из-за стола и направился в гостевую спальню, в ней был полный порядок. Он вопросительно посмотрел на мать, которая шла следом за ним. – Не могла же я так и оставить бардак после нее, я прибралась, – объяснила Нэнси. Дэн распахнул дверцы шкафа, часть вещей Гунты все еще висели на вешалках, но их стало меньше. Скорее всего, это были те самые вещи, о которых говорила мать. Дэннис опустился на колени и заглянул под кровать, чемодана Гунты не было. Он решил, что девушка торопилась уйти до того, как проснется Нэнси, чтобы избежать объяснений, поэтому предпочла сбежать налегке. Дэн устало опустился на край кровати. – Я хочу побыть один, – сказал он матери. Нэнси пожелала сыну спокойной ночи и прикрыла за собой дверь. В самом начале знакомства Дэннис уже прекрасно понимал, что Гунта не для него. Слишком красивая, слишком свободная для того, чтобы быть с таким земным парнем. Это было очевидно, поэтому уход Гунты не стал для него сюрпризом. В глубине души он всегда был готов к подобному исходу, тем не менее его мужская гордость была задета. Дэн был очень добр к ней, уважал ее личное пространство, прислушивался к ее потребностям, оберегал. Ему казалось, что он заслужил нечто большее, чем бездушный листок бумаги. Повтори она текст записки слово в слово, но ему в лицо, и Дэннису было бы проще отпустить ее. Он доверял Гунте, но записке он не верил, не хотел верить. Подсознание Дэнниса защищало его от болезненного осознания того, что он не был достоин Гунты. Оно подкидывало ему идеи о том, что девушка начала по-настоящему привязываться к нему, испугалась своих чувств и сбежала. Она написала записку, потому что никогда не смогла бы соврать ему, глядя в глаза. Это была отличная теория, на ней Дэннис и решил остановиться. Несмотря на просьбу Гунты, каждый день на протяжении двух недель Дэн набирал ее номер, и каждый день оператор говорил, что номер не зарегистрирован в сети. – Забудь ее, чувак, – сказал ему однажды вечером Мэлвин, когда они пили пиво на его кухне. – Я просто хочу узнать, все ли у нее в порядке. Все-таки она одна в чужой стране, – объяснил Дэн. – Даже если с ней не все в порядке, то это ее проблемы. Она сделала свой выбор, тебе остается его только принять и жить дальше. Не стоит хоронить себя вместе с воспоминаниями о горячем сексе с латвийской моделью, – Мэл пытался свести диалог в шутку. – Как там говорил Маркес? – «Не плачь, потому что это закончилось. Улыбнись, потому что это было», – процитировал Дэн. – Точно. Всегда поражался твоей памяти, чувак, – Мэлвин хлопнул друга по плечу. – А знаешь что? Давай сходим в бар? – Давай. – Вставай быстро, мы должны добраться до бара раньше, чем ты передумаешь. В дверях они столкнулись с Карлой. Судя по ее внешнему виду, она только что вернулась или от парикмахера, или с пирсинга, ну или, как вариант, из тату-салона. На теле этой девушки почти не оставалось живого места. И с каждым новым днем его становилось все меньше. С недавних пор Карла сменила цвет волос с синего на фуксию, и теперь даже самый близорукий, а возможно, и вовсе слепой, мог заприметить ее издали. У девушки было милое округлое лицо, пухлые губы и красивые голубые глаза, чистые, как кубинское небо. Эти глаза вовсе не подходили к истыканному пирсингом лицу. Для того, чтобы сосчитать количество проколов на ее теле, нужно было иметь немало свободного времени или металлоискатель. Только на лице было пять проколов: брови, нос, нижняя губа и язык. Карла не изменяла своему стилю: на ней была длинная клетчатая юбка на шотландский манер, футболка с ярким цветочным принтом и зеленый свитер, которым она обмоталась будто шарфом. – Фух, – Карла поставила на пол большие бумажные пакеты. – Привет, Мэл. О, гнездо, и ты здесь. – Мы собрались в бар. Пойдешь с нами? – предложил Мэлвин и тут же получил тычок в бок. – Ты что творишь? – почти беззвучно спросил Дэн, но Мэлвин даже не взглянул на него. – Хм. Почему нет? Пошли, – Карла придвинула пакеты к стене и первой вышла на крыльцо. – Куда идем? – В «Поместье ворона», – ответил Мэл. – Обожаю, – Карла скорчила счастливую гримасу. – Эй, гнездо, чего такой кислый? – Не доставай его, – попросил Мэлвин, – у него непростые времена. – Что, мать наказала и забрала приставку? – ухмыльнулась Карла. – Хуже, – ответил за себя Дэн.