Часть 4 из 28 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Темперамент и тип нервной системы передаются по наследству. Мои дети будут холериками с чрезвычайно высокой работоспособностью, быстрой реакцией и великолепными адаптивными качествами.
– Упаси нас господь от твоих детей! – перекрестился Бабкин.
Сведения о биографии Григория Богуна пришли быстрее, чем он ожидал. Сергей поговорил по телефону со своим давним знакомым, таким же бывшим оперативником, как и он сам, и спустился из квартиры Макара, служившей им офисом, вниз, в китайское кафе. Илюшин восседал среди подушек на своем любимом месте у окна. «Странно, что ему еще не разрешили обедать на подоконнике».
– О, ты вовремя, – обрадовался Макар. – У них сегодня великолепный… – Затем последовало нечто, с точки зрения Бабкина, больше всего напоминавшее попытку кота спросить, который час.
– Прекрати мяукать. Тебя подберут и кастрируют. Хотя… Знаешь, мяукай!
– Что-то ты не в духе!
– У нас есть полная информация по Богуну.
– И что? Расчленитель? Педофил? Не томи, Сережа.
Бабкин опустился на длинную скамью, поерзал, устраиваясь поудобнее, и расправил ладонью на столе смятый лист.
– Григорий Павлович Богун, – негромко зачитал он. – Родился в селе Зеленец под Сыктывкаром в тысяча девятьсот восемьдесят шестом. Мать умерла в две тысячи пятом.
– Сирота, значит, – вставил Макар. – Какое облегчение для будущей жены.
– Не остри! Окончил автомеханический техникум в Сыктывкаре, некоторое время работал там же по специальности, автомехаником. В две тысячи шестом, после смерти матери, переехал в Казань. Устроился водителем-экспедитором в небольшую фирму. И с тех пор исправно крутил баранку, колесил по просторам нашей родины и сопредельных государств, пока два года назад не перебрался в Москву. Из фирмы, где трудился, уволился три месяца назад. С тех пор не работает.
Бабкин замолчал.
– Это все? – удивился Макар. – А где внебрачные дети? Где жены?
– Ничего нет. Григорий Богун чист, как слеза младенца. Он действительно честный работяга, каким и представился семейству Харламовых.
– Какая пошлость, – пробормотал Илюшин. – Быть тем, кем кажешься! Никакого воображения у людей. Но для нас это хорошее известие. Поздравляю с выполненным заданием! – Он поймал официантку. – Девушка, принесите мне, пожалуйста, маньтоу.
Бабкин некоторое время задумчиво наблюдал, как напарник расправляется с булочкой.
– Есть такая мысль… – протянул он наконец. – Съездить и посмотреть своими глазами на этого Богуна.
– Одобряю, – согласился Макар.
– Неужели?
– Зная твою добросовестность, я не сомневался, что ты это предложишь. К тому же сейчас нет никаких срочных дел. Если Харламова согласится, благословляю тебя, мой въедливый друг!
– Лучше бы, конечно, со мной поехал твой босс, – сказала Кристина и посигналила таксисту, сунувшемуся наперерез ее красной «Мазде». – Но все равно круто, что ты познакомишься с Богуном! У тебя всякие психологические приемчики есть, да? Как расколоть подозреваемого. НЛП, всякое такое? Отец как-то говорил, что в школах КГБ этому учат. Ты бывший кагэбист? Ну расскажи, не будь злюкой!
Бабкин покосился на девушку. Он вызвался познакомиться с Богуном из одной только профессиональной дотошности. Но пока они ехали к ее родителям, он успел пожалеть о своем решении.
«Двадцать шесть лет, – думал он, – ей всего двадцать шесть. Не такая уж гигантская между нами разница в возрасте. А она даже не понимает, кто такой кагэбист и почему я – не он».
Но что хуже всего, Кристина не замолкала всю дорогу, пытаясь вовлечь его в разговор об Илюшине. Ее интересовало, женат ли он, при каких обстоятельствах они с Сергеем познакомились, сколько ему лет («Ха-ха!» – мысленно отозвался Бабкин), зачем у него кресло – желтое, есть ли у него профиль в Инстаграме, какие бары он любит, куда ездит отдыхать, имеется ли у него девушка…
И Кристина взглянула на Сергея, словно подозревала, будто он – его девушка.
От этих невысказанных инсинуаций Бабкин окончательно помрачнел.
– Извини, мне нужно жене написать, – сказал он и уставился в телефон.
Цыган накануне сожрал на улице какую-то резиновую дрянь, кажется, ошметок детского мяча, и Маша всю ночь возилась с ним, отпаивая касторовым маслом. К утру за псом на полу оставались жирные блестящие лужицы, но мяч держался крепко.
На некоторое время Кристина замолчала.
– Давай выложим нашу общую фотку в инсту, – сказала она наконец. Бабкин озадаченно уставился на нее. – Ну, в Инстаграм. Иначе никто не поверит, что ты мой бойфренд. – Она бросила на него быстрый взгляд и расхохоталась: – Да шучу я, шучу! Никаких фоток. Что я, совсем, что ли, без понимания, по-твоему?
Когда они с Илюшиным рассказали ей, что в биографии Богуна не нашлось ничего порочащего, Кристина покачала головой:
– Нет, здесь что-то не так. Не думайте, я вам верю… Просто не знаю, что теперь делать. Ему нельзя жениться на Варваре. Он законченный псих, который очень хорошо притворяется. Нужно было записать его нападение на старика, а я сглупила!
– Вы можете сами рассказать сестре об этом эпизоде, – заметил Макар. – Вряд ли Варвара потребует видеозапись в доказательство, правда же?
Кристина помедлила. Странная усмешка скользнула по ее губам – усмешка, сразу сделавшая ее взрослой.
– Вряд ли, – согласилась она, отведя взгляд.
У Илюшина блеснули глаза. Откинувшись на спинку кресла, он помолчал и уронил:
– Занятно.
Сергей насторожился. Илюшинское «занятно» обычно означало, что он поймал собеседника на вранье.
– Рассказывайте, – приказал Макар. Вся приветливость враз слетела с него.
Кристина растерялась:
– Что рассказывать?
– То, о чем вы умолчали при первой встрече. Вы явно о чем-то умолчали.
Кристина сделала удивленное лицо, и даже Бабкину стало ясно, что это притворство.
– Нет? Что ж, дело ваше. Мой напарник передаст вам биографию вашего будущего родственника.
Макар поднялся, обозначая конец аудиенции.
У Кристины вытянулось лицо. Бабкин ей слегка посочувствовал. Бедолаги, ощутившие на себе безразличие Илюшина, напоминали ему вышвырнутых из приюта бродяг. Только что ты сидел у камина, жар огня согревал тебя; буря, завывавшая за окнами, не страшила, а лишь придавала остроты наслаждению от уюта, сытости и тепла. Что Макару удавалось гениально, так это создавать иллюзию безопасности. Его невероятное обаяние, помноженное на видимость участия, расслабляло. Позволяло поверить, что все будет хорошо.
И вдруг в одну секунду все заканчивалось. Ледяные струи дождя хлестали продрогшего отщепенца. Дверь захлопывалась, и открыть ее снаружи было не проще, чем разжать челюсти киту.
«А этот хмырь даже не понимает, насколько он с ними жесток», – подумал Сергей.
– Ну пожалуйста… – умоляюще начала Кристина.
Илюшин пожал плечами:
– Ты просишь меня, но ты просишь без уважения. Уважение проявляется в искренности. Я не работаю с теми, кто мне врет.
– Мне просто было стыдно!
Илюшин не спешил садиться. Он на дух не переносил лгущих клиентов. Бабкин за годы совместной работы так и не смог понять, чем была вызвана эта идиосинкразия. Сам он полагал, что они не исповедники, чтобы требовать полной правды, а вранье и стремление обелить себя – в природе человеческой, так что можно отнестись к нему снисходительнее.
– Я дважды отбивала у Варвары женихов! – выпалила девушка.
Сергей едва не присвистнул.
– Отбивали женихов? – повторил Макар, вскинув брови.
– Не нарочно! То есть нет, конечно, нарочно… – Кристина уронила руки на колени. – Я вообще не знаю, как об этом говорить. Вы же мне не психотерапевты!
– О нет. Мы значительно дороже, – заверил Илюшин.
За окном мелькали рекламные щиты и перелески. Кристина, поняв, что ничего не добьется от своего спутника, надулась и замолчала.
«Отбить у неудачливой старшей сестры двух женихов, – думал Бабкин. – Просто так, без всякой цели. Зачем? Что за характер такой?»
– Мне просто хотелось повеселиться, – сказала накануне Кристина, пытаясь им все объяснить. – Варька была напыщенная, как индюк, а ее парни – такие дураки! Слушайте, мне было всего восемнадцать! Ладно, двадцать! Она меня до сих пор не простила, между прочим, хотя уже шесть лет прошло. Какой дебил будет спать с младшей сестрой невесты? Варька должна быть мне благодарна! Я избавила ее от отбросов.
Напрашивался вывод: девочка повзрослела, игры у нее усложнились. Теперь в качестве реквизита ей потребовались частные сыщики.
Но когда Илюшин это предположил, Кристина вцепилась в подлокотники.
– Неправда! Я так и думала, что вы это вообразите. Поэтому ничего не стала говорить. Понимаете вы или нет, что я сама себя загнала в ловушку? Варвара не поверит ни одному моему слову о своем драгоценном Гришеньке. А мне начхать на него! Я о ней забочусь!
«Если она говорит правду, ей и впрямь не позавидуешь», – подумал Сергей.