- Пока справляюсь. Верка ушла, правда. - Да черт с ней. Перебесится. Сейчас бы самому на ногах остаться. Слышал, там ещё кого-то из Алиевских замочили. Повезло тебе в больничке отлежаться. - Откуда инфа, Малой? Я вообще ничего не знаю. - Тусовка, сам понимаешь. А если серьезно, Димон. Мутное это дело. Дошли слухи, что Вардан валить собрался. Остальные тоже мало-мальски теряются. Не знаю, брат, я бы на твоём месте тоже свалил куда-нибудь на время. - Поздно пить боржоми, когда почки отлетели. - Радуйся, что мозги в черепе остались. ....... Едва я вышел со двора, продолжая в мозгу вертеть известие от Малого, путь мне преградил большой тонированный джип. Из него вылезли двое. Бегло оглядевшись вокруг, впились в меня безэмоциональными взглядами. Крепкие ребята. Два быка. – Архип? Привычно запустив руку во внутренний карман ветровки, проследил за тем, как один из них отзеркалил моё движение. Только в отличие от меня, его пальцы легли на кобуру, а не на помятую пачку. – Ну, Архип. Чуть склонив голову набок, прошёлся по ним прищуренным взглядом. – Садись. Тебя ждут. Вытащив зубами сигарету, прикурил, лениво выпустил дым в сторону. – Кто? – Вардан поговорить хочет. Чертыхнувшись про себя, сделал последнюю затяжку и вышвырнул сигарету в сторону. Миновав развалины так и недостроенных домов, машина вылетела за черту города. Быкоподобные детины привезли меня в закрытый частный сектор и высадили у шикарного особняка, по двору которого гуляли мощные сторожевые псины. – Проходи, Архип. Собачки хоть и злые, да умные. Без хозяйской воли не тронут. Вардан в домашнем халате лично вышел мне навстречу. В голосе не было слышно ни нотки угрозы, но в словах таилось тихое предупреждение. Явно касающееся не только собак, но и остальных его подопечных. – Проходи. Уважь старого друга. В холле богатого дома было холодно и безлюдно. Наши шаги эхом отдавались в просторном помещении. Весь путь до кабинета испещрялся антиквариатом и дорогостоящими безделушками. Со вкусом, но без надобности. Сам кабинет в восточной части дома был по-деловому прост и сер. – Присаживайся. – Чем обязан такой чести? – Разговор у старика есть. Вряд ли отниму им у тебя много времени. У тебя его вагон и маленькая тележка. Не чета мне. –Чего ты хочешь? Опустившись в кресло напротив меня, он буквально въелся в меня внимательным взглядом из-под прищуренных в восточном разрезе глаз. Сухое стареющее тело и слабые на вид, покрытые морщинами руки могли обмануть кого угодно, но не меня. Я знал, сколько в них сохранилось силы. Достаточно для того, чтобы растереть в пыль, сохранённую ими же когда-то жизнь. Мою собачью никчемную жизнь. – Меня всегда поражало твое бесстрашие. Слишком фривольно ты со мной держишься, малец. Не находишь? – Ты сам признал за мной право на то, чтобы со мной считались, Вардан. – Твоя правда. Но я могу его и отнять. – Что я от этого потеряю? И в чем от этого выиграешь ты? Тонкие губы плотно сжались. Взгляд из-под ершистых бровей стал серьезнее. – Что потеряешь ты? Как минимум - жизнь. Мой прямой взгляд заставил его дернуть уголком губ. – Ты – степной волк. Мало чего в тебе от человека, Архип. Волка и сворой собак не напугаешь, он смерти не боится. Люди, что пытаются пленить такого волка, сами становятся пленниками своих иллюзий. – Ты меня позвал о зверях потолковать? Извини, мало что о повадках волков знаю. – О зверях? Нет, пожалуй, в другой раз. У меня к тебе другой разговор. Тебе ведь известно о том, что произошло? – Смутно. – Если в двух словах – делёжка территории. Для меня это место стало опасным. Я возвращаюсь на родину. Это известие не на шутку всколыхнуло моих, скажем так, компаньонов. Каждый выставил свою кандидатуру на мое место. Наивные шакалы. – Вардан позволил себе слабую усмешку. – Я выбрал Рустема своим преемником. С моим выбором мало кто согласился. Следствие этого конфликта ты видишь. Но ничего, у этого лиса большая жажда жизни, выкарабкается. – А от меня ты чего хочешь? – Хочу предложить тебе более выгодные условия. Рустем едва ли предложит лучше, а я знаю, на что ты способен. Октагон стал тебе уже слишком тесен. Пора выйти на другой уровень. Соответственно и доход совершенно иной.