Мотнул головой, но наваждение так и не испарилось. Проклятое гиблое здание октагона было копией нашего барака. Потянувшись к карману, вытащил пачку сигарет. Пустая. Смяв её в руке, отшвырнул в сторону и двинулся вперёд, к стоящему у входа Бугатти. Резкий контраст. Либо какой-то отбитый, либо новичок. Ни один из своих не ставил здесь машину. Приблизившись, увидел у капота какого-то щегла, держащего у уха телефон и нервно постукивающего носком кроссовка по земле. Разговаривал он вполголоса, словно чего-то опасался. Я остановился, против воли прислушавшись к разговору. - Лет, солнышко, послушай. Я очень сильно тебя люблю. Слышишь? ... Нет, всё в порядке. Просто... Да не важно. Я хочу, чтобы ты мне верила. ... Да так, ни о чём. Малыш, всё будет хорошо. Правда? Только нужно немного потерпеть... Потеряв интерес к трёпу, положил руку на его плечо. Он вздрогнул. Обернулся. Я едва не выругался сквозь зубы. В его вздрагивании и напряжённом взгляде проскользнуло что-то знакомое. Неприятно знакомое. Невольно на ум пришло сравнение с Игнатом. - Чего тебе? - Вытолкнул он сквозь сведённые челюсти. - Прикурить дай. - Не курю. - Спортсмен? - Тебе то что? - Взгляд его стал ещё напряжённей. Но особого страха в нём я не видел, больше неприязни. - Всё нормально, - чертыхнувшись, проговорил он в трубку. - Я перезвоню тебе. - Да ничего, - отозвался я. Засунул руки в карманы и побрел ко входу. Ворота оказались ннзаперты. Толкнув одну створку от себя, вошёл внутрь. В нос ударил запах сырости и отдаленный запашок резины. Я шёл по пустому коридору, ступая мягко и тихо, прислушиваясь к звукам вокруг. Не знаю, сколько ещё должно пройти времени, чтобы искоренить из себя эту привычку бесшумного передвижения. Толкнув последнюю дверь, застал врасплох хозяина затхлого кабинета. Рустем резко крутанулся на стуле и уставился на меня удивлённым взглядом. - Вот так встреча, - протянул прежним сухим голосом, словно и не было этого года отсутствия. Только в уголках неприятных глаз скопились морщинки. - Неожиданно... До меня слушок дошёл, что наш король октагона на дно скатился. Запил. - Врут, - отозвался я, подойдя вплотную к его столу. Чуть подняв глаза, посмотрел в небольшое окно, в которое минутой ранее смотрел он сам. Сквозь мутное грязное стекло силуэт мажора с Бугатти был едва различим. - Интересный экземпляр, - заметил Рустем. - Новый боец? - Боец? - Алиев усмехнулся. Поднялся на ноги и встал возле меня. - У меня на его счёт другие планы. Пусть потешит пока свое самолюбие на ринге. А после боя с тобой я возьму его в оборот. - И кто он? - Уточнил я, хотя особого интереса мажор у меня не вызывал. Уточнил так, между делом, зная, что в оборот Рустем берёт тех, кто когда-нибудь сыграет в его игре выгодную партию. Можно было бы сказать, что и я находился у него в обороте. Только после большой военной игры, Алиевская паутина перестала быть для меня значимой. - Что ж ты, Архип, соседей своих не узнаешь? Игорь Матвеев. Сынок прокурора. - Высоко берешь, - отозвался я, отворачиваясь от окна. Встретившись глазами с Рустемом, без особого удивления заметил, как его взгляд из смеющегося превратился в настороженный. Он понял. Не мог не понять. Все его стратегии могли полететь к чертям собачьим. Слишком большая пропасть появилась за этот год. Не осталось больше ниточек, за которые он мог меня дёргать. Молчание затянулось. Рустем хотел что-то сказать, но решил не искушать судьбу лишний раз и вернулся к прерванному разговору. - Сам по себе Матвеев не представляет для меня никакого интереса. Боец из него никакой. Но он пришел сюда сам, а я не привык упускать шансов, которые идут мне в руки. Ринг не для него. Нужно что-то посерьёзнее. Чтобы и хотел повернуть назад, да не смог бы. - Не наиграешься, кукловод? - Что ты, Архип. Игра только начинается. - Не зарвись, Рустик. Даже самый фартовый рано или поздно проигрывает. Он чуть прищурил веки, силясь понять, угроза это или предупреждение. Помогать я ему не стал, фраза так и повисла в воздухе. - Мне нужен бой. - С кем? - Уточнил Алиев, всё ещё не спуская с меня глаз. - Всё равно. - Пообтрепался? - Рустем понимающе улыбнулся. - Что, не сильно в наше время армия поощряет своих солдат? - Дату назначишь или позже зайти? - Я сам тебя найду. Глава 2 В другой раз мажора из Бугатти я встретил в центре города, всего в нескольких кварталах от дома матери. Сынок прокурора, светясь неозабоченной веселой жизнью, сидел на уличной террасе небольшого кафе в обнимку с девушкой. Лёгкий шейный платок и невесомые кудряшки развивались под потоками пронизывающего ноябрьского ветра. Мажор смотрел на нее с нескрываемым удовольствием и легонько стирал что-то с уголков ее губ. Девушка улыбалась. И в улыбке этой сквозило незнание будущего. Того будущего, которое уготовано её мажористому принцу с Бугатти. Я тоже не знал, для чего он понадобился Рустему. Но глядя на эту идиллическую картину, которая вскоре лопнет, как мыльный пузырь, я вдруг почувствовал себя каким-то потасканным и мерзким. Девушка скользнула по мне взглядом и я понял, что мыльный пузырь лопнул значительно раньше, чем я предполагал. Не было в ее глазах счастья. Они оставались серьезными и внимательными. Слишком резкий контраст среди мирных гражданских глаз. Ад – это состояние души. Прав был Старшина. И у каждого свой ад. Подмигнув пассии прокурорского отпрыска, я двинулся дальше. – Эй, ты! Ты следишь за мной? - в голосе сквозило напряжение и предчувствие угрозы. – Не я, так другие, - ответил я не оборачиваясь. Идти туда, куда повели меня ноги, я не собирался, но что-то неумолимо тянуло в этот двор, вобравший в себя все отголоски моей юности. Спорт площадка, на которой я до изнеможения истязал свои мышцы, чтобы не упасть в грязь лицом на очередном соревновании. Беседка, в которой каждый вечер собиралась шумная компания друзей, в которой я сидел с Верой до поздней ночи. Не было теперь ни друзей, ни Веры. Только какая-то вымотанная женщина с орущим на руках ребенком. Мать в ней я признал не сразу. – Нянькой подрабатываешь? Она встрепенулась. Уставилась на меня как на привидение. Сильнее прижала ребенка к себе, словно защищая. – Долгожданный наследник? – Я усмехнулся, бросив взгляд в сторону синей коляски. - Где родители? – За городом, - нехотя поделилась новоиспечённая бабушка. - Как отслужил? – Нормально. – Слышала, пьешь. – С кем не бывает? – Помоги с коляской. Нам домой пора. Мать упорно не смотрела мне в глаза, делая из меня пустое место. Ребенок заходился у нее на руках всю дорогу до квартиры. Дома начал орать ещё сильнее. Мать морщилась, шептала что-то невразумительно-ласковое, попутно скидывая обувь. Отнесла ребенка в люльку, бросилась в ванную, оттуда на кухню. Мелкий заливался во всю мощь лёгких. Мать гремела посудой. Скинув кроссовки, прошёл в ванную. Вымыл руки и направился к ребенку. Несколько секунд тупо смотрел на орущий комок, ставший жирной красной чертой, переразавшей мою жизнь пополам. С Верой и без Веры. Сделав над собой усилие, все же взял его на руки. – Ну и чего голосишь, мужик? Не враг я тебе. Не трону я твоих родителей. Ребенок несколько раз всхлипнул и затих. Нелепо взмахнул пухлой ручкой и неожиданно улыбнулся. – Ты зачем его взял? Мать явилась на неожиданную тишину и замерла в проёме с бутылочкой в руках. – Он улыбается. – Дети в таком возрасте не улыбаются. Отдай мне его немедленно. Не дождавшись от меня никакой реакции, подошла и выхватила ребенка из моих рук. Он попытался заорать, но она ловко заткнула его рот мутной белой смесью, плескавшейся в бутылочке. Мелкий выплюнул ее после пары глотков и вновь заголосил. – Напугал ребенка, - укоризненно припечатала она. – Ну, давай, малыш... За папу, за маму... – Не получится из тебя бабушки. Она бросила на меня испепеляющий взгляд. Хотела что-то сказать, но в дверь постучали.