Оказывается, можно. Когда я понял, что именно сделала Лиза, я, кажется, почти сдох. Прямо там. Потому что видел, как несется грузовик, как дергается Оля, а потом замирает. Бежал туда, к ней, но не успевал. Я банально не успевал, даже будучи в хорошей форме. В тот момент в голове крутилась только одна мысль - успеть! Я готов был встать между ней и той тачкой - лишь бы увести от удара. Но не успевал… Тогда я впервые понял, о чем говорил мне Олег, когда как-то, пару лет назад, разговор зашел о моей сестре. Волков тогда вскользь упомянул, что однажды чуть не потерял ее и их первенца. И что ради нее готов был сдохнуть - лишь бы они оказались в безопасности. В тот вечер я лишь одобрительно покивал, решив, что это очень хорошо - ведь так я лишний раз убедился, что Маша в надежных руках. Но не более. Я не осознал в полной мере, что он имел в виду. Зато теперь передёргивает каждый раз, стоит прикрыть глаза - потому что снова вижу бледное лицо Оли, ее глаза, наполненные страхом. Диким ужасом. И собственное бессилие. Я знал, что вляпался в неё давно. Но глубину этого чувства ощутил только сегодня. Мне до боли хочется держать ее в руках, никуда не отпускать, чувствовать, что она здесь, живая. Что я не потерял ее. Это острое осознание собственной реальности без неё оказывается очень болезненным. Я ждал, что она останется со мной. Но вместо этого отвез домой, к родителям. Впервые с момента принятия решения относительно Оли я начинаю сомневаться. Что если я неправ? Что если я ошибаюсь и не должен решать за неё? Что если ещё какой-то случай ее заберёт раньше, чем я стану овощем? Чтобы хоть немного переключиться с этого, занимаюсь поисками Лизы. Эта убогая должна заплатить за то, что посмела устроить. Но, к сожалению, время упущено, и все, что мне удается - узнать, что эта тварь свалила из города в спешке. Видимо, поняла, что я не спущу подобного и приду за ней. Злость на неё душит, бурлит в крови. Только звонок Иваныча помогает вовремя притормозить и не наломать дров. - Тебя и Трофимова уже ждут в центре, - говорит тренер. - Вы и ещё Огинские сегодня. Остальные завтра пойдут. - Добро, - соглашаюсь. Медосмотр энтузиазма не вызывает - вообще врачи теперь у меня ассоциируются только с гребаным диагнозом. На следующий день с Игнатом встречаемся уже у клиники - огромного многопрофильного центра, где для нас выбил квоту на обслуживание Вадим Иваныч. - Порядок ? - осторожно интересуется друг. - Ты о чем? - Я про твоих поклонниц. Спокойно разошлись? Стискиваю зубы, снова проваливаясь в собственный кошмар. Сегодня ни черта не поспал из-за этого. Постоянно подрывался поехать и проверить Олю. Ну или, на крайняк, позвонить. Еле сдержался. - Разошлись, - лязгаю в ответ. Друг чувствует и на рожон не лезет. Забираем направление со списком врачей и поднимаемся на третий этаж. - Погоди, мы как-то не туда свернули, - вдруг тормозит Игнат и сверяется с расположением кабинетов. А я замечаю краем глаза движение и резко оборачиваюсь. Зря. Это я понимаю тут же. Вижу, как немолодая женщина толкает перед собой кресло-каталку, на котором сидит молодой парень, видимо, сын. Он слабо контролирует свои движения, хаотично дёргает головой, а женщина периодически поправляет его руку. Узнав о своем диагнозе, я перелопатил много литературы на эту тему. Все искал волшебную таблетку, лекарство, которое поможет. До последнего надеялся. Но все описанные симптомы не передавали картину, которую сейчас вижу. Нет уверенности, что это то же самое, но по внешним признакам уж слишком похоже. Стою, не в силах развернуться и прекратить изводить себя перспективой. - Димыч! - только голос друга выводит меня из ступора. - Что? Трофимов молча смотрит туда же. - Это так оно выглядит? Только киваю. Не могу выдавить ни слова. Это очень страшно - столкнуться с таким будущим. Я будто наяву вижу себя там, в коляске, а рядом Олю. Измученную и уставшую от проблем и забот с недееспособным мужиком. Ворот футболки начинает давить, душит. - Дим, братан, хорош, - наконец, пресекает Игнат. - Все, забудь. Не смотри. Только уже поздно. Образ отпечатался во мне. И все мои вчерашние сомнения растворяются, а вместо них появляется чёткое понимание того, что надо сделать. - Извини, сегодня без меня, - бросаю другу и сваливаю из клиники. Мне нужно сделать правильный выбор. Нужно. Сажусь в тачку и гоню в клуб, где у нас тренировки. В такое время Вадим Иваныч всегда на месте - занимается с мальцами, как он их называет. Будущие борцы. Но мне везёт и здесь - успеваю поймать его уже в дверях кабинета. - Волков? Ты что тут делаешь? В клинике закончил? - Нет. Я пришёл поговорить. Вопрос серьёзный. Тренер хмурится, но все же возвращается, предлагает сесть напротив и вопросительно смотрит. - Я хочу уйти из команды. Сегодня. Причина - личная. - Вот как… - Дорофеев явно ошарашен. - Уходишь, значит. И все старания, к чертям, сливаешь? Да? Срать на то, что парни рассчитывают на тебя! Командный зачёт кто будет выполнять на соревнованиях? Отвожу взгляд. Стыдно, да. Но сегодня увидев будущее, которое меня ждёт, четко понял - должен отрезать все. И единственный вариант - уехать. Тогда у Оли будет шанс построить свою жизнь. Переболеть нашими чувствами. - У меня причина. Я уезжаю. - Однако быстро ты, Дима. Ненадежно это, вот так товарищей бросать. Зашквар, как вы говорите. Встречаюсь с ним взглядом, стискиваю зубы до боли. - Так надо. С минуту Иваныч сверлит меня тяжелым взглядом. - Я тебя услышал. А теперь, сынок, - его голос теряет былую жёсткость и становится по-отечески внимательным. - Теперь рассказывай как есть. Только правду. Я сдаюсь. Выкладываю все - терять мне особо больше нечего. В спорте осталось недолго, а если это поможет Оле забыть меня, пусть так и будет. Рассказываю с самого начала. Дорофеев слушает молча, не перебивает. Только хмурится все сильнее. - Надрать бы тебе уши, Волков, - вздыхает после того, как я заканчиваю. - А лучше жопу напороть. Почему сразу не пришёл? Почему не поделился? С удивлением слышу в его голосе сожаление, будто ему больно за меня. - А смысл? Мне не нужна жалость. - Мозгов тебе надо, - гаркает он. - Я так понимаю, свалить решил из-за сердечных дел, да? Олька, поди, зазноба твоя, виновата? Даже не анализирую, откуда у него такие догадки. Опять же, неважно это теперь. - И что, все вот так бросишь? Борьбу тоже? Ты же пока в порядке. - Если посоветуете, к кому можно податься, буду благодарен, - сухо отвечаю. - Если нет, значит, время пришло. - Дурак, - выкатывает Иваныч. - Сказочный дурак… Ладно, давай так. Завтра поедем с тобой в одно место, а после этого я тебе дам контакты знакомого мужика. Если договоритесь, то будет тебе к кому податься. - В нашем городе? - все же уточняю. - Нет, конечно. Ты ж уезжать решил. - Понял. А завтра куда? - Утром чтобы в восемь был тут. На месте узнаешь. Желания с ним спорить нет. Настрой в минусе. Не так я планировал вываливать про свою болезнь. - Но раз уж ты все равно приехал, идем, поможешь ребятишек потренировать. Это и правда помогает немного отвлечься. Иваныч чуть не до вечера занимает меня то одной, то другой группой, говорит, мол, нужна помощь, а остальные парни на медосмотре. Но я даже особо не вникаю. Мысленно прощаюсь с клубом и всем, что было дорого.