- Димку прооперировали. Он в реанимации, но состояние у него тяжелое. Будем надеяться, что справится. Смотрю вперед, но на самом деле ничего я не вижу. Внутри ядом разливается чувство вины. Это ведь из-за меня он. Ехал быстро, торопился, потому что я, дура такая, ляпнула, не подумав. В своем диком отчаянии я наговорила того, чего не следовало, и если бы не позвонила ему, сейчас Волков был бы в порядке! Вздрагиваю, когда папа вдруг кладет свою ладонь на мои. И понимаю, почему - у меня банально дрожат руки. - Оль… - Пап, это я виновата, - тихо шепчу. - Я… - Ты не виновата! - жестко возражает он. - Я ему позвонила, попросила приехать… - Дима - взрослый парень, и сам отвечает за свою безопасность, поняла? Не смей вешать это на себя! - буквально рычит отец. - Если он пренебрег правилами, это был его выбор! Я молчу. Не спорю. Но не потому что согласна. У меня просто нет сил. Все, что есть, уходят на мысленные молитвы о том, чтобы Дыма выкарабкался. Чтобы с ним было все в порядке! На парковке больницы, как назло, нет мест. Отцу приходится сделать не один круг, чтобы найти место. - Выпусти меня, - прошу его. И хотя папа явно не рад этому, все же позволяет мне выйти из машины. - Я догоню, - летит мне вслед. Но я уже бегу к входу. В регистратуре попадается не очень понятливая девушка. Мне приходится несколько раз повторять одно и то же, но в итоге я узнаю, что Дима все еще в реанимации. - К нему нельзя, - кажется, в десятый раз повторяет она. - Только родственники, и только с разрешения главврача. Тут на мои плечи ложатся ладони. Папа. - Мы и есть родственники, - весомо роняет он. - Где, говорите, ваш главврач? Девушка осекается под его взглядом. Отец умеет быть весьма строгим и суровым. - Я позвоню, - отвечает совершенно иным голосом. Всего каких-то двадцать минут, и я, наконец, возле двери, за которой Дима. Но именно в этот момент я вдруг начинаю бояться. Мне стыдно. Чувство вины разъедает меня. И чтобы нажать на ручку, я собираю всю свою смелость. Увидеть Диму таким - ужасно. Меня потряхивает от беззвучных рыданий, и только присутствие папы не дает мне окончательно расклеиться. Это я виновата… Это из-за меня он здесь… Из-за меня! Медленно подхожу, смотрю на любимое лицо, которое сейчас выглядит таким бледным, со ссадинами и синяками под глазами. - Оль, он выкарабкается, - тихо говорит отец. Я ему бесконечно благодарна за поддержку. Мне жизненно необходимо, чтобы кто-то говорил мне это, помогал верить, не сдаваться и не поддаваться ужасу и страху. - Он боец! Конечно, боец! Господи, как же я его люблю… Как сильно я его люблю! Разве могу я жить в мире без него? Подхожу ближе, присаживаюсь на край постели, беру его за руку. Стоящий рядом прибор показывает непонятные цифры, периодически мерно пищит. Я так мечтала о том, что мы будем вместе. Даже подумать не могла, к чему все приведет! Раньше я считала самым страшным, если Дима сойдется обратно с этой Лизой или найдет кого-то другого. Но, оказывается, есть вещи и пострашнее! Например, если его не станет. Вообще. Не знаю, сколько проходит времени, но прихожу в себя, только когда папа осторожно прикасается к моему плечу. - Оль, надо идти. - Почему? - Врач сказал, ненадолго можно. Завтра еще придешь. Я готова оставаться здесь сутками. И обернувшись, я именно это и собираюсь сказать, но натыкаюсь на такой взгляд, что осекаюсь. - Хорошо, - соглашаюсь, хотя душа моя рвется остаться здесь, с ним. - Но завтра я снова приеду. Меня же пустят? - Я договорюсь, - обещает папа. И меня действительно пускают. Каждый день. Порой я засиживаюсь гораздо дольше, чем положено. Но то ли врач уже смирился, то ли мое упрямство отпугивает персонал, но в итоге я провожу с Димой рядом почти весь день. Прогнозы врачей слишком неопределенные. Однако я постоянно слышу, что организм сильный, и он справится. И я верю в это. Молюсь, хотя никогда не была верующим человеком. Но я так сильно желаю, чтобы Дима поправился, что готова поверить во что угодно. Когда приходится пропустить один день, чтобы помочь маме, я извожу себя настолько, что в итоге она сдается и говорит: - Езжай к нему, Оль. Я дальше сама. Но, к сожалению, в этот день я так и не попадаю к Диме. Время посещений закончилось. Смена сегодня такая, что договориться не выходит. Можно, конечно, поскандалить, но не факт, что это что-то даст. А на следующий день я узнаю, что Волкова еще вчера перевели из реанимации. Никогда я еще не испытывала такого облегчения. У меня словно крылья за спиной вырастают! Ведь это значит, что самое страшное позади! Я едва не бегом поднимаюсь на третий этаж, где располагается палата Димки, напрочь забываю о том, что надо постучать, прежде чем входить, а сразу открываю дверь и… Застываю на месте. Потому что вижу, что Волков не один. С ним молоденькая медсестра и, судя по провокационной позе, они тут не в шарады играют… - 28 Дима - Первое, что я понимаю - я не в машине. Хотя последнее, что помню - как перевернулся, а дальше - темнота. Четкость зрения приходит не сразу. Вслед за ней башка взрывается болью. Тупой и пульсирующей. Следующая мысль - Оля! Черт, она же на мосту… Сколько времени прошло? Где она? Дождалась? Или… Пульс резко зашкаливает от мысли, что она могла… Прибор рядом взрывается громким писком и тут же начинает сводить с ума. Почти сразу появляются люди в медицинских халатах. Они что-то говорят, я же пытаюсь спросить, задать важный вопрос. Но ни черта не выходит. Уже гораздо позже ко мне приходит седовласый мужчина, скупо объясняет, что я попал в аварию, перечисляет, сколько и чего пострадало, а также говорит, что, учитывая обстоятельства, мне обалдеть как повезло. Даже после почти недели в реанимации. - Недели? - хриплю, судорожно соображая, как узнать, кому позвонить. - Да. Вы не волнуйтесь, ваши родные в курсе. Невеста вон ваша каждый день приезжает. - Невеста? - Да. Оля вроде ее зовут. Настойчивая девица, - ворчит недовольно, а у меня словно второе дыхание открывается. Жива. С ней все в порядке. В порядке… Остальное я не особенно слушаю - боль слишком сильная, и я откровенно забиваю, снова вырубаясь. Новое пробуждение получается уже не таким жутким. По крайней мере, нет ощущения, что я переломан весь. Ко мне снова приходит тот же врач. - Сегодня уже лучше? - Немного. - Отлично. Мы перевели вас в отдельную палату. Так что теперь с посещениями родственников будет проще. - А как долго мне тут находиться? Доктор удивленно смотрит на меня. - Вы что, куда-то опаздываете?