- Передавай ей привет от нас всех. Позже, если захочет, мы можем навестить ее все вместе. С девчонками, например. - Уверен, захочет. Фото я ей уже показывал. Все это время мой муж стоит в стороне и смотрит исподлобья. И только когда Дима уезжает, я выдыхаю и немного расслабляюсь. - Теперь так будет каждый вечер? - спрашивает он меня, ловя в холле. - Я буду приезжать, а моя жена и дети, оказывается, тусуются с левым мужиком? - Витя, он их отец, - в который раз повторяю. - А я? Я им кто? Когда они подрастут, что ты им скажешь? Как они будут меня звать? Стыдно признаться, но я совсем не подумала об этом. Да и до этого момента еще очень долго. Ну, серьезно! - Вить, я не знаю. Понимаешь? Все это очень быстро случилось, и я не успела продумать все детали. - Ты готова подпускать к нашим с тобой детям человека со страшными диагнозами? - цедит муж. - Что? Откуда ты… - Услышал. До конца не понял, о чем говорили твои родители, но главное я уловил - у твоего Волкова проблемы со здоровьем. Я так понимаю, он поэтому вцепился в девочек, как клещ? Да? Впервые за все время знакомства мне захотелось ударить мужа. Вот просто, чтобы он замолчал и перестал говорить про Диму такие вещи. - Все не так, Витя. Совсем не так. У него был диагноз, да. Врачи ошиблись. Сказали, что ему осталось жить всего ничего. И он просто не хотел становиться для меня обузой. Поэтому все так случилось. Вольский долго-долго молчит. Сверлит меня тяжелым взглядом. - Значит, ты его уже простила, - делает он вывод. - И давно ты знаешь? - Несколько дней. - Вот как… Тогда ты не оставляешь мне выбора, Оля. - О чем ты? - Завтра я уезжаю в командировку на несколько дней. А когда вернусь, мы соберем вещи и переедем к нам домой. Не волнуйся насчет детей - я уже присмотрел несколько вариантов нянь, чтобы тебе было кому помочь. - Но зачем? - Затем, что туда Волков не приедет. Это наш с тобой дом, не дом твоих родителей, куда он считает возможным заявляться в любое время. - Витя, а ты не забыл узнать мое мнение? - шокированная, спрашиваю, не понимая, как выйти из этой ситуации без потерь. - Может, я не хочу! - Ты меня тоже не спросила, когда дала разрешение Волкову видеть детей. Наших детей. - Слушай, ну, ты ведь знаешь, как все вышло… - Наших, Оля. Документы я оформил, и в свидетельстве у Веры и Нади в графе “отец” вписан я, а не он. Так что у Волкова никаких прав на них нет. А в суде еще неизвестно, чью сторону примет судья. Так что давай прекращать спорить из-за этого. Есть наша семья, а есть человек, который в прошлом тебя предал. И такой человек не должен быть рядом с нашими девочками. Мне нечего сказать, просто потому что я в шоке. Такая авторитарность совершенно не характерна для Вольского, и как решить дело мирно, я просто не знаю. Но и ругаться… Я стольким ему обязана, что просто развернуться и уйти не могу! Я же обещала ему… Что мне делать? Если Дима узнает про документы, то как он отреагирует? - 47 Оля - Витя уезжает в командировку после очередной бессонной ночи. На мои вялые возражения, что я справлюсь сама, он не реагировал, и фактически не спал вместе со мной. Мама пытается меня подменить, но что Вера, что Надя сегодня явно не в настроении. Куксятся и плачут. К моменту, когда Дима приезжает, у меня уже глаз начинает дергаться. - Как девочки? - бодро спрашивает он. - Сейчас узнаешь, - бурчу в ответ и ухожу обратно в гостиную, где обе крохи надрываются, хотя совершенно точно не голодны, и в подгузниках у обеих чистота и порядок. Волков, помыв руки, наконец, заходит и непонимающе смотрит. - А почему они плачут? - Ты спроси, может, они тебе расскажут, - советую без особого энтузиазма. Мама пытается укачать Веру, но та совершенно не слушается, выгибается и кричит. Дима забирает ее и начинает ворковать. Дочь не реагирует сразу, но постепенно вдруг начинает замолкать. Надюша тоже. И, наконец, наступает блаженная тишина. Я просто прикрываю глаза, а мама восхищенно смотрит на Диму. - Похоже, кто-то заскучал без папки, - замечает она. - Подержи ее еще, - прошу его. - Хотя бы немного. В итоге дальше дело идет куда проще. Все-таки трое взрослых на двух малышек - это уже легче. И когда наши красавицы, поев, в очередной раз засыпают, Дима тихо говорит: - Иди, отдохни и ты. Поспи. - Нет, я тогда не услышу их. - Оля, ты себя видела в зеркале? - Что, теперь я не так уж нравлюсь тебе? - невесело усмехаюсь, на самом деле уже почти зевая и засыпая на месте. И именно поэтому не успеваю среагировать, когда Волков резко оказывается рядом и целует так, что буквально подчиняет меня себе. Прижимается так близко, что я отчетливо ощущаю его желание. Внутри мгновенно все вспыхивает. Я же до сих пор отлично помню все, что между нами было. - Дима… - сдавленно шепчу, пытаясь отстраниться. - Я же просила… - Хочу тебя, Оль. Всегда хочу. И неважно, как ты выглядишь. Главное, что это ты. - Что-то раньше ты говорил другое, - огрызаюсь, пытаясь скрыть свое смущение. - Ты же понимаешь, почему так было, - возражает он, не позволяя сильно отстраниться. И его близость действует на меня слишком сильно. Меня ведет, расслабляет. Так и хочется прижаться поближе, позволить обнять. И еще раз поцеловать… - Хочешь сказать, что все это время жил монахом? - Все это время у меня была только работа. И все. Никого больше. Только ты и работа. - Надо же, какая верность, - не могу удержаться от шпильки. Понимаю же, почему Дима тогда так поступил. Не одобряю, мне все еще больно. Да и не простила, наверное. Но понимаю, да. Такой вот парадокс. - И мне плевать, что у тебя был кто-то, - добавляет он. - Я все равно люблю тебя, Оля. Слышишь? - А ты так уверен, что был? - ляпаю быстрее, чем успеваю себя остановить. И вот тут взгляд Волкова довольно сильно меняется. Темнеет, наполняется тем самым фееричным желанием, которым горел, когда мы были близки. - Лёка, - произносит он тягуче и опасно, наклоняясь ниже. - Скажи, что это то, о чем я подумал, - то ли просит, то ли приказывает. - Понятия не имею, что у тебя там в голове. - То самое, - шепчет он. - Ты знаешь, принцесса. Ты ведь моя, да? До сих пор? Мне все же удается собрать мысли в кучу и оттолкнуть его. Да и то только потому, что дочка всхлипывает во сне, переключая на себя внимание. - Пойду лучше и правда посплю, - говорю, отступая от Волкова. Он неохотно отпускает и все-таки пропускает меня к двери. Конечно, уснуть мне не удается. Не после нашего поцелуя. А еще из-за мыслей о том, что делать. Ситуация с Витей и Димой все больше накаляется, и как бы я ни старалась найти золотую середину, у меня не выходит. Чувствую, что все только усугубляется с каждым днем. В этот раз Волков на ужин остается, и меня не покидает странное чувство, что у нас с ним как будто вот прямо семья, и мы приехали в гости к родителям. Может, дело в том, что и мама, и папа к Диме настроены вполне лояльно. Совсем как раньше. И за мысли о том, что мне это и правда нравится, мне очень стыдно перед Витей. Муж, к слову, позвонил вечером и поговорил довольно скупо, сказав, что дел много. В конце только уточнил, приезжал ли горе-папаша, как он выразился, и, узнав, что да, фыркнул и напомнил о том, что мы переедем, как только он вернется. А мне-то эта идея совсем не по душе. Не хочу. Вот до одури не хочу. Хотя жить с Витей мне было очень комфортно, и в бытовом плане мы очень быстро научились совпадать даже в мелочах. Но сейчас… Словно все стало совсем по-другому. И я не знаю, что с этим делать. Следующие несколько дней между мной и Димой все спокойно - больше он не делает попыток показать свое отношение ко мне и полностью сосредоточивается на дочках. Мама все чаще оставляет нас одних, ссылаясь на какие-то дела, и хотя я понимаю, зачем она это делает, не знаю, как относиться к этому. Все хорошо и спокойно, пока не заходит речь про документы…