— Почему? Потому что тебе не нравится смотреть правде в глаза? — возразила я. Он не отрицал этого. Не отрицал ничего из того, что я сказала. Вместо этого он вытащил свои руки из-под моих и сел так, чтобы я по-прежнему сидела на нем верхом. Парень отказывался встречаться со мной взглядом, поэтому я обхватила ладонями его лицо. Заставив его посмотреть на меня, я приблизила наши лица на расстояние дюйма друг от друга. — Здесь только ты и я. Тебе не нужно скрывать свои чувства. Не нужно быть идеальным со мной. Потому что я никуда не уйду. У тебя есть я, Кольт. Будь эгоистом. Будь злым. Бери то, что хочешь, будь тем, кем хочешь. Он схватил меня за затылок и притянул мой рот к своему. То, как он целовал меня, было неконтролируемым и раскрепощенным. Он не останавливался, чтобы узнать, все ли со мной в порядке или уверена ли я в этом. Он словно перестал позволять своим мыслям управлять им и полностью был в этом моменте со мной. Оказывал мне такое же доверие, как и я ему. Его руки схватили подол моей рубашки, и он оторвался от моих губ, чтобы снять ее. Я потянулась к задней части лифчика и расстегнула его, а он стянул бретельки с моих рук. Обхватив меня за талию, Кольт перевернул нас, уложив на спину достаточно надолго, чтобы сорвать с меня шорты и нижнее белье. Затем он перевернул меня на живот и приподнял мои бедра. То, как парень грубо обращался со мной, открыло мне кое-что о себе. Мне это нравилось, до безумия нравилось. Я не знала, чего ожидать, но, тем не менее, была в восторге. Он прекратил ласкать меня только для того, чтобы стряхнуть с себя боксеры. Не было никакой прелюдии. Никакого предупреждения. Он выровнял себя с моим входом и вошел в меня. Я застонала, уткнувшись в матрас. Едва дав мне время привыкнуть, он отстранился и снова врезался в меня. Его пальцы впились в мою кожу, когда он дергал меня назад, чтобы я встречала каждый из его резких толчков. Мои пальцы на ногах подгибались от легкой боли и от того, как она усиливала удовольствие. Он был неумолим, вбиваясь в меня. Я изо всех сил старалась заглушить свои громкие стоны в матрас. — Прости меня, детка. — Однако его слова противоречили тому, как его тело гневно врезалось в мое. Я приподнялась на руках и качнулась назад, заставив его зашипеть. — Заткнись, Кольт, — простонала я и снова качнулась назад. Я знала, что у него был какой-то момент, или он говорил то, что думал, что должен был сказать. В любом случае, я не могла позволить этому укорениться. — Заткнись и трахни меня. — Это был как приказ, так и мольба. Парень издал звук разочарования и перевернул меня на спину. Плавно он снова оказался внутри меня. — Ты так хорошо ощущаешься, — выдавил он. Все мое тело раскачивалось при каждом толчке, он ударял по моему клитору каждый раз, когда достигал дна. Выгнувшись дугой, я прикусила губу, чтобы подавить желание закричать. Его внимание привлекли мои подпрыгивающие груди, и он схватил одну из них. — Тебе нравится это? Тебе нравится, когда я трахаю тебя таким образом? — Его слова можно было бы воспринять как грязные разговоры, но я знала, что это был еще один момент сомнения. Он разминал мою грудь, пока его пальцы не добрались до моего соска. Потянув за него, он заставил меня сжаться вокруг него. Я протянула руку, запуская пальцы в его волосы. — Мне нравится это. Мне так это нравится, — захныкала я и сжала в кулаке его красивые белокурые локоны. Я собиралась кончить. Чем больше нарастало это чувство, тем сильнее напрягалось мое тело. — Не останавливайся. Кольт застонал, когда я крепче обхватила его член, и его рука скользнула вверх от моей груди. Кончики его пальцев коснулись моей шеи. Мои глаза метнулись к парню, обнаружив, что он зациклился на руке, которая медленно поднималась выше, пока его большой палец не достиг впадинки моего горла. Когда большой палец проник в нее, его охватил эйфорический восторг. Его толчки стали мельче, жестче, и это заставило меня кончить. Пока я содрогалась и пыталась заглушить свой стон рукой, Кольта настигла разрядка. Какое-то мгновение было слышно только наше тяжелое дыхание. Парень не двигался с места, удерживаясь на мне. Его глаза не отрывались от моих, и я видела, как в них плескались стыд и сожаление. Я обвила руками его шею, а ногами — талию. — Мы с тобой одинаковые, Кольт, — сказала я ему. — Мне известно, каково это — быть хорошим близнецом. Мне была невыносима мысль о том, что я разочарую своих родителей, потому что я видела, как бунтарское поведение Шейлы расстраивало их. Этот страх разочарования распространился и на другие сферы моей жизни, когда дело дошло до школы и друзей. Именно это сделало меня застенчивой и тихой, потому что если я не была общительной или откровенной, то было меньше шансов оплошать. Давление, связанное с необходимостью всегда вести себя определенным образом, всегда оставаться в рамках, было слишком сильным. Я любила свою сестру, но обижалась на нее. Обижалась на ее свободу, на ее способность не заботиться о последствиях и идти по жизни без сожалений. Только когда я потеряла все, я осознала, что поступала несправедливо по отношению к себе. Переехав сюда, начав новую жизнь, я поняла, что мне дали шанс прожить ее по-другому. — Я переместила свои руки на его щеки. — У тебя нет возможности начать все заново, но это не значит, что ты не можешь ничего изменить. Жизнь хрупка, коротка, и у тебя есть только один шанс. Так что если ты хочешь уйти из команды по плаванию, то уходи. Твои братья поймут, я пойму, и, что более важно, твой отец понял бы, если бы был здесь. Его глаза стали водянистыми, и я поняла, что мои слова дошли до него. Улыбка расплылась на моем лице. — И если ты снова захочешь заняться грубым и диким сексом, — сказала я, заставив его тоже улыбнуться, — я не стану любить тебя меньше. На самом деле, ты можешь заставить меня любить тебя еще больше. Его улыбка погасла, и мое сердце упало. Просунув руки под меня, он подхватил меня и усадил к себе на колени. Когда мои ноги все еще обхватывали его талию, он зарылся лицом мне в шею и крепко обнял меня. — Ты не должна была говорить это первой. Мои плечи немного опустились, и я запустила пальцы в его волосы, чтобы помассировать кожу головы. — И почему же? — Потому что я планировал сказать это. У меня была целая речь, — произнес он, отстраняясь от моей шеи, чтобы посмотреть мне в лицо. — Мы можем притвориться, что я ничего не говорила. Уголки его рта приподнялись. — Я не хочу. — Но я жажду услышать твое признание в любви. — Я притворно надулась. Парень фыркнул. — Я хотел сказать, что лучшее, что когда-либо случалось со мной, — это твой переезд в соседний дом. Когда я принес твою почту после нашей первой встречи, ты открыла дверь, и на твоем лице была мука, я сразу понял, что влюблюсь в тебя, и ничего не мог с этим поделать. Мне кажется, я начал влюбляться в тебя, когда ты пришла на наше соревнование по плаванию, одетая как чирлидерша, с нашим именем на спине твоей майки. И я точно знал, что полностью влюбился на вечеринке Итана. Ты так много улыбалась в тот вечер. Выглядела такой счастливой и беззаботной, и на это было приятно смотреть. Лучшим в той ночи было то, что ты закончила ее, назвав меня обломщиком. — Кольт хихикнул, как будто вспоминая об этом. — На самом деле я тебя так не называла, — проворчала я. — Это явно подразумевалось, моя маленькая вертихвостка, — сказал он с обожающей улыбкой. — Я люблю тебя, Шайлох. Я прикусила губу, чтобы не расплакаться. — Я тоже тебя люблю. Он поцеловал меня, и мы некоторое время просто обнимали друг друга. Одеваясь, Кольт негромко сказал: — Мой папа очень хотел, чтобы мы поступили в колледж. Вот почему он подтолкнул нас к занятиям спортом. Он надеялся, что мы будем достаточно хороши, чтобы получать стипендии, потому что, несмотря на то, что его бизнес был успешным, отправить четверых детей в колледж все равно было слишком дорого. Они с мамой откладывали деньги, чтобы мы могли поступить, но потом она заболела, и папе пришлось использовать эти деньги на все медицинские расходы. — Крид был тем, кто выбрал плавание, и я поразмыслил, почему бы и нет? Это было лучше, чем гоняться за мячом или торчать на жаре, и, как оказалось, у меня это хорошо получалось. Мы оба были хороши. Крид был увлечен спортом, но я всегда смотрел на это как на еще одну обязанность, потому что это заставляло моего отца гордиться. — Он посмотрел на свои трофеи, выставленные на полке. — Мне нужно было, чтобы он гордился. Потому что я думал, что если он гордится, значит, он счастлив, а если он счастлив, он не может быть грустным. После смерти моей мамы он почти на два года превратился в ходячую скорлупу. Когда он смотрел на нас, в его глазах не было ничего. Никаких эмоций. Я знаю, это звучит глупо, но я боялся, что если ему снова станет грустно, он снова превратится в эту оболочку. Так что если папа хотел, чтобы я занимался спортом, я занимался спортом. Если он хотел, чтобы я получал отличные оценки, я получал отличные оценки. Если он хотел, чтобы я поступил в колледж, я поступил в колледж. Если ему нужно было, чтобы я присматривал за Кридом или следил за тем, чтобы он не сделал этого, не сказал того или не попал в беду, я делал это. Я делал все, чего он от меня ожидал. — Потом он умер, — сказала я как можно мягче. Кольт кивнул. — После его смерти был момент, когда я спросил себя, в чем смысл? Зачем я продолжал так упорно работать или стремиться к цели, которая изначально не была моей? На какое-то время я почувствовал себя действительно потерянным. Я не ушел из команды, потому что не хотел разочаровывать брата. После того как спортзал заработал и начал приносить деньги, однажды вечером я подслушал разговор Нокса и Килана. Они создали фонды колледжа для Крида и меня и обсуждали, сколько они могут позволить себе вносить в них ежемесячно. Потом я случайно услышал, как они сказали, что если бы мы с Кридом получили стипендии по плаванию, то к тому времени, когда мы закончим школу, у них было бы достаточно сбережений, чтобы мы могли спокойно поступить в колледж. Он сел на край кровати и взял меня за руку. — Мне плевать на других людей и на то, разочарую ли я их. Я забочусь только о тех, кто мне дорог. Ты и мои братья. Вы те, кого я не хочу разочаровывать. Я сжала его руку. — Твои братья любят тебя и хотят, чтобы ты был счастлив. Уверена, что они создали для тебя фонд на колледж, потому что думали, что это твоя цель, и пытались сделать все возможное, чтобы помочь тебе достичь этой цели. Если ты будешь честен с ними и скажешь, что это не является твоей целью, я знаю, что они поймут тебя. Или, если ты действительно хочешь поступить в колледж, но ненавидишь быть в команде по плаванию, мы придумаем что-нибудь еще. И под «мы» я подразумеваю себя тоже. Я помогу тебе рассмотреть другие варианты оплаты учебы. — Подойдя ближе, я обвила руками его талию. — Можно с уверенностью сказать, что никто из нас не хочет, чтобы ты продолжал делать то, что тебе ненавистно, потому что ты не хочешь нас разочаровывать. Представь, если бы мы поменялись ролями. Как бы ты к этому отнесся? Он заправил мои волосы за ухо и сладко поцеловал меня. — Спасибо. 13 На следующий день, после школы, мы с Изабель отправились за покупками. Я хотела дать ребятам немного времени побыть наедине. Прошлой ночью, перед тем как лечь спать, Кольт объявил, что хочет поговорить со своими братьями. Без колебаний они согласились. Килан предложил им выйти и заняться чем-нибудь. Крид выдвинул несколько идей, например, поиграть в пейнтбол и сходить на ужин. Нокс изменил график работы, так что ему пришлось работать всего полдня, и он должен был быть на месте к тому времени, когда близнецы заканчивали школу. Мне понравилось, что их приоритетом было быть рядом с Кольтом, и я надеялась, что он это видел, и ему было намного легче с ними разговаривать. — Как прошло вчерашнее собеседование? — спросила я Изабель, когда мы проходили через магазин костюмов. Девушка нахмурилась. — Без понятия. Нокса трудно читать. Я фыркнула от смеха, просматривая вешалку с клоунскими костюмами. — Я уверена, что все прошло отлично. — Он всегда такой напряженный? — поинтересовалась она, просматривая костюмы русалки и сирены. Изабель шила свой собственный костюм для вечеринки, но сказала мне, что в нем чего-то не хватает, какого-то элемента, и хотела поискать вдохновения. — Он такой со всеми. Однако, чем больше ты узнаешь его, тем больше учишься смотреть сквозь пальцы. Подруга посмотрела на меня, и я увидела вопросы, написанные на ее лице. Улыбнувшись, я снова сосредоточилась на поиске. — Просто спроси. — Ты… я знаю, что ты с Кольтом и Кридом, и я ни в коем случае не осуждаю тебя… — пролепетала она и переступила с ноги на ногу. — Но я видела, как ты была на вечеринке по случаю дня рождения Килана с Ноксом и на грязевом забеге с Киланом. Ты с ними тоже встречаешься? — Да. — Вау, — только и сказала она на мгновение. А затем выпалила: — Держу пари, у вас потрясающий секс. Мои щеки тут же вспыхнули. Изабель рассмеялась. — Прости. Я немного завидую, но в то же время знаю, что была бы потрясена таким количеством пенисов в спальне. — Изабель! — воскликнула я. Она хихикнула. — Если бы наши роли поменялись местами, ты хочешь сказать, что тебе не было бы любопытно? В ее словах был смысл. — Ита-а-а-ак, — протянула подруга с ухмылкой. — Ты собираешься поделиться со мной какими-нибудь пикантными подробностями? Я поделюсь некоторыми, которые у меня были с Итаном. — Ты хочешь поговорить о нашей сексуальной жизни? — Это то, что делают друзья. Мы делимся подробностями. — Она пошевелила бровями вверх-вниз. Стараясь не улыбаться, я сказала: — Вы с Итаном действительно идеально подходите друг другу. Она вздохнула. — Этот мужчина — моя пара, особенно когда мы голые. Я огляделась по сторонам, надеясь, что нас никто не слышит. — Ты краснеешь так, словно никогда не раздевалась со своими парнями, — сказала она, глядя на меня. — Я раздевалась, — прошептала я. — Ну, не со всеми. Ее брови приподнялись с интригой. — Правда? И кто же это держится в стороне? — Нокс, — пролепетала я и поморщилась. Возможно, мне не следовало этого говорить. Было ли предательством по отношению к Ноксу выплеснуть свое разочарование на кого-то другого? Или было бы неплохо узнать мнение со стороны?