Даня слизнула остатки вишневой влаги с груди Якова и одним махом перебралась ко второму соску. Не глядя, вслепую. Будто точно знала, в каком направлении атаковать. В это время пальцы ловко расправлялись с раздражающим препятствием. Маленькая пуговка сдалась без боя. Молния с замочком обожгли холодом, но сразу же уступили напору. Даня и сама уже трепетала. Внутри все порхало и кружилось. Чистое удовольствие. Новое удовольствие. Рука проскользнула под ослабевшие краешки ткани. Кончики пальцев уже ощущали нечто нарастающее. Горящее и жаркое. «Ух, там так…» – Не получилось подобрать слов для описания того, что она почувствовала. Даня напрочь забыла половину слов своего лексикона. А внутри нее забилась гигантская бабочка, щекоча и оглаживая все органы громадными невесомыми крыльями. Неожиданно на ее плечах по бокам оказались горячие ладони. Даня только и успела беззвучно охнуть, как ее потянули вперед. В общем-то, далеко тащить не пришлось. Она вдруг оказалась в опасной близости от лица Якова. Рука девушки осталась на прежнем месте. Рывок ничуть не помешал ей, да и ощущение было слишком заманчивым, чтобы вот так просто отказываться из-за какого-то досадного… Даня наконец сфокусировалась на лице Якова. Тут уж никуда было не деться, он находился слишком близко. И то, что она увидела, заставило ее ошарашено застыть. Зеленые глаза поблескивали, как цветные стеклышки под поверхностью залитой лунным светом воды. Несколько локонов прилипло к повлажневшему лбу. Губы слегка дрожали, на бледном покрове четко виднелись красноватые следы там, где он их прикусывал. А пламя под ее рукой там, внизу, разгоралось все сильнее. Она лишь слегка двигала пальцами, полностью ориентируясь на ощущения, однако жар все равно нарастал. Даня моргнула, не понимая, почему выражение лица Якова настолько сильно отличается от того, которое она себе представляла. Разве это похоже на отвращение? Неприязнь? Тогда что это? – Тебе неприятн?.. Завершить вопрос Даня не успела. Ладони Якова стремительно переместились на девичьи щеки, и он потянул ее к себе, одновременно подавшись вперед и сам. Рот девушки и так уже был приоткрыт, но Яков осторожно надавил большим пальцем на левый уголок ее губ, пресекая любую попытку…отступления? Поцелуй получился глубоким изначально. Без каких-либо прелюдий. Язык Якова просто проскользнул между ее губ и принялся создавать внутри абсолютный хаос. «Дьявол». Даня очнулась. Но только для того, чтобы принять хаос и погрузиться в манящее безумие. Глава 15. Избежать неизбежного Глава 15. Избежать неизбежного Утро смерти подобно. С другой стороны, смотря какое утро. Можно и проснуться, и спеть. А в иной раз получилось хотя бы восстать, как живой мертвец, и на том спасибо. Нынешнее Данино утро выдалось тяжелым. По шкале отвратности – ближе к восстанию мертвецов. Проснуться – проснулась, а веки разлепить сразу не получилось. Да и вокруг гул стоял жуткий. Будто Тимон с Пумбой запевали «Акуна Матата», а Рафики вторил им завывающим нечто из африканского репертуара. Было у Дани уже раз такое утро. Лёля и Гера после вечернего семейного просмотра «Короля Льва» в порыве вдохновения запилили сестренке похожую пытку. Не в целях поиздеваться, да и намерений плохих не имели. Просто накануне у Дани выдался тяжелый рабочий день, и вернулась она поздно, а младшие Шацкие пока имели мало опыта совместного проживания и взаимодействия с сестрой и поэтому всего лишь выражали так свою радость… Короче, близнецам тогда крупно досталось от не выспавшейся Дани. Сегодняшнее утро тоже спокойным назвать не удалось. Понадобилось время для осознания того, что шумели вовсе не младшие братишки, а проблема заключалась в ее голове. Гудело и скрежетало где-то внутри. «За что мне такое? – Даня, болезненно щурясь, села и потерла лоб. – Который час? А-а-а… Голова…» Взгляд прошелся по стене и дверному проему. Дежавю. Не ее дверь. Даня покосилась на стол, кресло и все еще мерцающую подсветку. Не ее комната. И не ее постель… «Блин, я что, опять осталась ночевать вне дома? Совсем ту-ту, Шацкая». В голове стрельнуло. Даня, сжавшись, потерла глаза. На пальцах остались комочки туши. «Заснула, не стерев косметику? До этого еще точно не доходило». Девушка стряхнула с себя край теплого одеяла. «И в платье. Да что произошло-то?» Скомкав в сердцах одеяло, Даня прижала к губам ладонь и натужно кашлянула. «Вспоминай. Итак, был праздничный вечер, знакомство со спонсорами. Встреча с Владимиром. Танец – настоящее издевательство над моей координацией. Потом гендиректор Левин какую-то чушь нес по поводу особого отношения ко мне… А затем Фаниль… Да, чертов Фаниль! Влил в меня коктейль с алкоголем. И мальчишке дал. Ладно, на вечере я вроде бы себя более или менее сносно вела после этого. По-моему, даже нормально общалась. Только уже с того момента воспоминания какие-то мутные. – Девушка тяжело вздохнула. – Я вроде бы отбила Принцессу у Творожка. Было ведь? А дальше? Чертов Фаниль! Никогда еще себя так погано не чувствовала! Завалилась спать в чужом доме при полном параде – пьяная скотина. Платье теперь – одна большая тряпочка, а остальное… И, кстати, чей дом-то?» Комната казалась Дане смутно знакомой. Довольно уютная, правда не обжитая. Да и девушке находиться в ее пределах вовсе не было страшно. Только вот голова трещала как безумная. «При встрече скажу искреннее мерси Фанилю, – мстительно решила Даня, отпихивая в сторону одеяло. – И с заходу вместо приветствия по пенной башке. Поделюсь, так сказать, бодрым настроением». Левая рука задела что-то липкое. Даня мельком глянула на стену, у которой спала, и пошарила ладонью по простыне. Она уже сообразила, что провела ночь на каком-то разложенном диване. Пальцы вновь натолкнулись на твердый предмет. Подняв липкую гадость к лицу, девушка с удивлением узнала леденец чупа-чупса. Точнее, остатки былой роскоши, которые и пришлось отдирать от простыни. «Я еще и жрала на чужой постели? Отлично. Сдохни, Шацкая. Ты мерзкая и отвратительная». Даня вернулась к изначальному занятию – спихиванию одеяла. Ноги что-то опутало, и она подозревала, что это платье обвернуло ее в жаркий кокон. На талии тоже обнаружилось нечто постороннее. Девушка хмуро осмотрела руку, цепко обхватившую ее, и приподняла одеяло, чтобы узреть справа от себя светлую макушку. Лицо Якова прижималось к ее бедру. Видимо, чуть ранее расклад был такой же, как и в последнюю их ночевку вместе. Задрыхли, и Яков беспалевно прижался к ней ночью, а утром она резко поднялась, и он сполз вниз, оказавшись точно у ее бедра. «К тебе тоже претензии, Принцесса. – Даня ткнула пальцем в белобрысую макушку. Лица Якова видно не было, но дыхание оставалось ровным. Он посапывал, и, судя по тому, с какой периодичностью приподнималось одеяло, которым он был накрыт, его сон был спокойным. – Дышит мне прямо в бедро. Аж жарко. Надеюсь, когда проснется, ему тоже несладко придется. А не фиг алкогольные коктейли хлестать!» Даня прочистила горло и попыталась осторожно передвинуть руку Якова. Если память ее не подводила, то им сегодня никуда спешить не требовалось. Официальный выходной после важного мероприятия. Поэтому она решила не будить Принцессу. «Надеюсь, ты расскажешь мне, Левицкий, каким образом ты опять уговорил меня спать с тобой. И что мы, в конце-то концов, делали с этим многострадальным чупа-чупсом!» Яков ни в какую не хотел ее отпускать. Даже во сне цеплялся за платье, будто котенок когтями за шторку. А еще протестующе фыркал ей в бедро. «Отпускай уже. А то проснешься, увидишь рядом лохматое панда-кошмарище и шуганешься. Нервишки свои сохрани, а. Отцепляйся давай». – Ты-то, наверное, и после такого вечера умудрился свеженьким остаться, – пробурчала Даня уже вслух. – А мне бы хоть ополоснуться. Избавившись наконец от цепких лап Якова, девушка осторожно поползла к другому краю. Перебираться через Левицкого не хотелось. Вдруг состояние еще шаткое, и она, перелезая, потеряет равновесие и благополучно рухнет на него сверху? Вот крику будет. А потом целый шквал ехидства. Даня обернулась, чтобы подправить одеяло на Якове, как вдруг заметила нечто странное. Тихонько подобравшись поближе, она, действуя предельно аккуратно, отодвинула покров из его волос и осмотрела открывшуюся шею. Покраснения. Четкие. «Твою ж, да у него аллергия на что-то! Может, на компоненты того коктейля? Но Левин меня ни о чем не предупреждал. И не давал особых рекомендаций по рациону для Якова». Сдвинув одеяло еще чуть-чуть, она нашла похожие покраснения на плече. А потом на спине. Сам Яков спал на боку, вывернувшись так, что лицо и грудь вжимались в простыню. «Какого?..» Даня нервно куснула губы. «Почему он голый?! – Затаив дыхание, она стянула одеяло полностью и ошарашено уставилась на обнаженную белоснежность торчащих ягодиц. – Да что за… Он же вообще без… всего…» Хорошо, что его поза для сна не позволяла увидеть лишнего. Хотя обнаженных ягодиц для Дани хватило с лихвой. Взгляд задержался на покраснениях на бедре Якова. И предельно четких следах зубов. Кто-то его цапнул! Мысли пустились вскачь. «Спокойно. Спокойно. Спокойно. – Даня залипла на зрелище юного тела, а, придя в себя, поспешно вернула одеяло на место и неуклюже сползла с дивана. – Спокойно. Нет, паникуй, женщина». Прижавшись спиной к выдвинутой части дивана, девушка положила подбородок на колени и крепко обняла собственные ноги. Помедлив, решилась и запустила руку под подол. «Я стянула с себя чулки? Когда только успела? – Ладонь согрела шрамы на левой голени. – Весьма недальновидно терять бдительность, Шацкая, когда ты в платье. А если бы что-нибудь задралось, и он случайно увидел бы всю эту мерзость? Но, пожалуй, обошлось. Надеюсь… Не думаю, что Левицкий стал бы спокойно спать рядом, если бы видел больше, чем нужно. Спокойно… Ничего не случилось. – Даня покосилась через плечо и внимательно осмотрела торчащую из-под одеяла пятку. – Сейчас я поднимусь, умоюсь и вернусь в прежнюю колею. Одно должно радовать: я, кажется, не успела ничего натворить». Походка была неровной, но в целом Даня держалась. Добралась до выхода, держась за стену, и заняла позицию в дверном проеме. «И что делать с его аллергией? И откуда следы… а-а, блин, как обухом по голове!»