– Угу. – Тцц, Вест, давай домой. К чёрту этого отмороженного, пусть себе ностальгирует, но на безопасном от тебя расстоянии. Не хочешь к себе, поехали ко мне! Вздохнув, девушка скептически оглядел друга и уныло ответил: – Угу, то-то невеста твоя обрадуется. – Ага! Дело все-таки в квартире? – поверив, что зацепка нашлась, воскликнул мужчина. – Нет, но я хотела сменить обстановку, а не торчать в четырех стенах, – обломала его Чернова. – Ты же понимаешь, что я не отстану? – угрожающе осведомился Павел. – Надежда умирает последней. – Коза ты, Чернова. – От козла слышу. – Тебе уже донесли? – удивлённо. – Конечно, – улыбнулась подруга детства, выскребая со дна бледные ягоды чайной ложкой. – Вот черти, поувольняю всех к чертовой матери. – Не трогай Костика, он мне дорог, – заступился за его помощника девушка. – Я не знал, что у тебя к моему помощнику нежные чувства, – ехидно протянул Павел. – Как к любимому старому шарфу с кривой заплаткой, – кивнула она. – Так и чего он, все растрепал? – уточнил друг. – Почти. Скажи мне, зачем тебе капуста-то понадобилась? – Не скажу, – насупился мужчина. – Предоставишь этот вопрос моей фантазии? – Предоставь мне лучше информацию относительно правдоподобных причин торчать здесь в дали от города, м? – Паш, только не обижайся. Я не могу сейчас. Мне надо… – она запнулась, подбирая слова и по тому, как болезненно между бровей сложилась складка, он не стал давить, ощутив укол какой-то нелогичной, чужой вины. – Ладно… Когда придёт время, – умудренный общением с Вестой и знавший её как облупленную Павел не стал бы насильно тянуть клещами правду, уж очень дорога ему была их дружба и то нежное братское чувство по отношению к девушке, – Мне ехать уже пора… – Я вообще удивлена, что ты приехал посреди рабочего дня, – честно выдала та, потопав за Пашей в прихожую. – Мне без тебя скучно, они меня все бесят, – пожаловался директор компании главному юристу. – Как начальник, ты обязан уметь общаться с сотрудниками, – заметил главный юрист. – Они все равно только тебя понимают. Как и я, впрочем. Мне вон вчера сто листов какой-то мути принесли, я даже не знаю куда это деть должен, – вздохнул Павел, натягивая на себя пальто. – Кто принес? – поинтересовалась девушка. – Ниночка Александровна, – передразнивая писклявый голосок, ответил тот, натягивая туфли. – Отдай моему отделу, – распорядилась Веста. – Так просто? Она что сама не могла до вас дойти? – Так ты начальство, должен контролировать, – хмыкнула Чернова. – Возвращайся скорей, – попросил Паша и вздохнул уже раз в сотый: – Эх, ехать надо. – Я провожу... – Не выходи, сегодня ветер какой-то холодный, сиди дома. Ты же хотела фотоальбомы разобрать? – Хотела. – Вот займись, не лезь на улицу, а то я приеду со скорой и заберу тебя в ЦРБ, если ты засопливишь. – Убедил, – тут же сдалась девушка, оставшись в доме, – И это, Паш, спасибо... – Я все равно тебе это еще припомню, – пообещал Павел и скрылся за дверью. Веста поддела пальцами пыльную занавеску, висящую на узком окне справа от двери, и проводила спину друга глазами. Павел был прав, на улице делать было нечего. Холодный ветер гонял по двору мелкий сор и сгонял к её крыше тучи, солнца видно не было. Оставалось только развернуться и вернуться на кухню, где чай в кружке ещё не успел окончательно остыть. Она действительно хотела заняться альбомами, но невовремя накатившая слабость, отбила всё желание. Веста боролась с этим уже давно – приступы активности перебивали упадки сил и наоборот. На работе стало невмоготу делать вид, что ничего не мешает работать, а смысл слов в документах не скачет. Самое грустное, что причина в этом банальные приступы кратковременной апатии. Всю жизнь не верившая в эту туфту Веста столкнулся с данной напастью будто назло, за излишнюю самоуверенность относительно существования данного феномена. Здесь – в дедушкином домике – она могла ни от кого не прятаться. Захотела погрустить – легла на пружинистую кровать и отвернулась рассматривать наркоманские узоры на ковре, сто лет назад прибитом к стене. Сколько она так пролежала, Веста бы не смогла ответить, спроси её хоть какая-нибудь живая душа, но, когда она очнулся от стука, казалось, дождь идёт уже давно. Громкий дребезжащий звук повторился, и она поняла, что из транса её вывели не тихие стуки капель дождя, а кто-то снаружи. И точно. За окошком у двери мок давнишний знакомый, почему-то без зонта или хотя бы куртки. Девушка распахнула дверь раньше, чем мужчина успел еще раз постучать костяшкой указательного пальца по окошку сбоку, и уставилась на незваного гостя. – Привет, – улыбнулся Игорь, будто холодные капли зверствующего дождя ему ничуть не мешают, – Отвёртка есть? – ни как как поживаете, ни «не соблаговолите ли этой темной томной ночкой оказать по-соседски помощь?». – Ремонт ночью? – без особого любопытства поинтересовалась Веста. – Пробки выбило, а там какой-то умник дверцу на шурупы посадил. Проводка древняя. Наверное, Игорь не ожидал, что хозяйка единственного жилого в радиусе пяти домов дома захлопнет перед его носом дверь и даже немного растерялся. Но та вскоре снова распахнулась, и девушка протянула ему крестовую отвертку, старую и с наполовину почерневшей рукояткой. – Спасибо, –улыбнулся сосед, и Веста, коротко кивнув, вновь закрыла дверь. Выключив в прихожей свет, Чернова побрела обратно в комнату, где измятое покрывало уже успело остыть, но Веста затянула на себя пыльный плед и затихла под перекатный скрип пружин под весом человеческого тела. Состояние было сродни повышенной температуре тела, но она знала, что это не то. Тем не менее, что делать с этим, тоже не представляла. Стоило пригреться, как в прихожую снова забарабанили. Был соблазн прикинуться глухой – сил подняться снова не было, но Веста смогла. Потянув за собой и одеяло, она куталась в его тяжести и брела через темноту на звук, чудом не ударив пальцы о подлянистый выступ на пороге кухни. Щелкнув выключателем, она зажгла лампочку и отперла дверь. На пороге стоял все тот же сосед, насквозь мокрый, но довольный и тянул ей отвертку. – Спасибо за помощь, – выдал мужчина и его немного сбитое дыхание говорило о том, что под дождем он бежал, – Такой раскат грома шарахнул, когда пробки выбило, у тебя все хорошо? – с какой-то, будто непривычной для него самого вежливостью уточнил мужчина и бегло осмотрел крохотную прихожую за спиной хозяйки дома. – У меня всё прекрасно, – заверила спокойно Чернова и перехватив отвертку, подчеркнуто вежливо уточнила: – У вас всё? – Что ты дума... – Здорово, – перебила Веста и закрыла дверь. Девушка искренне надеялась, что больше этой ночью её не потревожат, но на всякий случай запаслась терпением. Глава 2 В доме практически невозможно было поговорить по телефону, собеседник в динамике заикался и раздраженная Веста, прихватив вязанный кардиган, привезенный два дня назад Пашей, вышла на улицу. Сырые доски крыльца без скрипа просели под тяжестью человеческого тела и с едва слышимым скрежетом выпрямились, когда Чернова бегло и опасно сбежала по узким ступенькам. Она пересекла двор, обогнув лишь огромный орешник, и подобралась к покосившемуся от времени сарайчику, где когда-то дед держал курей, а потом стащил туда ненужный хлам, который следовало бы выкинуть, да куда ж в деревне его деть. Проверив на прочность, стоящую дном к верху ржавую бочку, Веста встала на неё и почти сразу умостила зад на краю низкой крыши. – Теперь слышно? – поинтересовалась она, сожалея о забытых внизу сигаретах. – Слышно-слышно, – отозвался собеседник немного гундосым голосом, – Так, когда ты вернёшься?