Пока мы перемещались, я сумела разглядеть своего нового приятеля получше. И отметила, что выглядит он неплохо: под неброским джемпером, который стоил очень и очень прилично, перекатывались мышцы, наводившие на мысли об упорных тренировках. Дорогие, но не вычурные часы, ботинки итальянского происхождения. «Однако санитары нынче хорошо зарабатывают…» О глубоких размышлениях я сообщила своему визави, на что получила незамысловатый ответ: – Хочешь жить – умей крутиться. Кофе был забыт, и мы предались алкогольным возлияниям. Мой новый друг оказался разговорчивым парнем, и я не отставала, умудрившись в какие-то полчаса рассказать ему историю своей жизни. На сцену, наконец, взобрался модный диджей, ради которого все и собрались. Стало шумно, так что мне пришлось придвинуться к Максу поближе, коль уж в голову втемяшилась забава поболтать. От него пахло какой-то умопомрачительной свободой и дальними странами, а еще вблизи я рассмотрела его длинные ресницы и ямочку на подбородке, так что понемногу стала понимать, почему на него так пялятся проходящие мимо девицы. – Слушай, да ты, оказывается, красавчик, – констатировала я, потягивая коктейль. – А сразу и не скажешь. Такое ощущение, что ты стремишься быть как можно более незаметным. Юношеские комплексы? – Я гомофоб, а сейчас развелось столько педиков, что поневоле начинаешь прятать красоту, чтобы тебя не клеили, – с серьезным видом выдал Макс, приблизив ко мне лицо. – Шутка. А если серьезно, то считаю, что красота – в глазах смотрящего. Если тебе кажется, что я стал красавчиком… – Поняла, можешь не продолжать. Я влюбилась в тебя с первого взгляда и буду орошать слезами подушку до конца дней своих, потому что ты никогда не снизойдешь до меня с вершины твоего великолепия. – Зря ты так. Я же говорю, ты красотка. Знаешь, из таких… у которых Шанель не снаружи, а внутри. Ну, ты поняла… – Как тонко, – всплеснула я руками, – у вас все санитары такие романтики? – Да, я вообще тонкий. Скоро узнаешь. Это звучало, как предложение на продолжение знакомства, на что я не рассчитывала. Оттого решила поумерить свой пыл и принялась высматривать братца и свою подружку. Тут как раз вся честная компания и появилась: Стаc, мило улыбаясь, вел под руку хихикающую рыжую, а у братца на локте повисла изрядно выпившая Жанка. Увидев меня, она оторвалась от Дениса и, пошатнувшись, упала в мои распахнутые объятия. – Тинка-паутинка, – пропела она, хватая со стола мой коктейль. – Я впервые в жизни так напилась. А ты ангел. И как только ты меня терпишь? – Полегче, Жанка. Что-то ты сегодня не в ударе, – похлопала я ее по плечу. – Денис тебя проводит, все хорошо. – Прости, я Иуда, недостойна твоей дружбы, но ты же простишь? И зачем я вообще все это затеяла, – всхлипнула Жанка, утыкаясь мне в плечо. Такая внезапная смена настроения меня не удивила: доводилось видеть подружку и в более разобранном состоянии. Хотя с алкоголем она обычно аккуратна, но выпив бокал-другой может поплакаться на тяжелую женскую долю. – Я отпускаю тебе все грехи, дочь моя, – вздохнула я, отметив, что в продолжение наших дружеских объятий Максим с любопытством разглядывал всю компанию. Взгляд его задержался на рыжей, и на секунду в его глазах мелькнул странный огонек. «Тоже мне, самец», – мысленно проворчала я, продолжая похлопывать по плечу подружку. Я предложила ей остаться с нами, но она только покачала головой. В тот момент, когда мне показалось, что Жанка стала засыпать, Денис наконец проявил человеколюбие и взвалил ее себе на плечо. – Приятного вечера, – кивнул он Максу, при этом в его глазах читался прямой вопрос: «Кого моя непутевая сестрица успела подцепить на этот раз?» Стас тоже поглядывал на меня без удовольствия, но сегодня их мнение было мне до голубой звезды, поэтому я только сделала им ручкой. А Макс насмешливо кивнул, наблюдая за мной исподлобья. – Да уж, твоя сексапильная подружка набралась. Статный брюнет – это братец, а загорелый плечистый красавчик – твоя большая любовная любовь по имени Стас? Кстати, что это за рыжая бестия висла на нем? Я думал, ты сейчас ей наваляешь… – Хватит скалить зубы. Я думала, мы с тобой друзья и все такое. Между прочим, сам предложил. Я открыла тебе душу, а ты натоптал там своими грязными сапожищами. – В знак извинения я закажу тебе еще выпить, – покаянно склонил голову Макс, а я, чуть подумав, кивнула. – Валяй, хуже уже не будет. Только если я уйду в астрал, как Жанка, обещай взвалить меня на плечо и загрузить в такси. Адрес я напишу на салфетке. Дальше события развивались как в плохой черной комедии. Мы много пили, много смеялись, кажется, я даже что-то танцевала и показывала пантомимы, демонстрируя умения, полученные за время обучения в театральном. Один клуб мы сменили на другой, там безудержное веселье продолжилось в атмосфере полного взаимопонимания. Кажется, так много я не болтала еще никогда. Потом следовал временный пробел, после которого я смутно припомнила недовольное лицо таксиста и его слова: – И не вздумайте загадить мне обивку, я только салон перетянул. Глава 4. Новый знакомый Еще не раскрыв глаза, я стала принюхиваться. Аромат свежесваренного кофе подействовал на меня странным образом: подорвавшись, я со всех ног кинулась в ванную и припала к унитазу. Пока я пыталась избавиться от последствий вчерашнего загула, мысли стали понемногу проясняться. По крайней мере, вспомнила, как меня зовут, а еще поняла, что нахожусь у себя в квартире. Логично, раз унитаз мой, родимый. Опустив глаза вниз, я отметила, что на мне надета любимая пижама и белые носочки, что уже вовсе никуда не годилось: девицам после обильных алкогольных возлияний надлежит падать кулем на постель и окрашивать подушку в радикальный черный цвет сползающей с лица туши. Глянув в зеркало, я машинально откинула волосы назад и убедилась, что на лице нет следов косметики. В целом, выглядела я неплохо, хотя и была слегка помятой. Пустив воду и начав чистить зубы, чтобы избавиться от гадкого привкуса алкоголя во рту, я стала восстанавливать события прошедшей ночи. Получалось скверно, и это занятия я оставила, пробормотав: – Все проходит, главное, чтобы ничего не застряло. Тут за дверью послышался какой-то грохот, и я, моментально подобравшись, вспомнила про запах кофе. Сложив воедино эти факты, я пришла к несложному умозаключению: в квартире кто-то есть. Домработница была вчера, сегодня никого не ждали. Наверное, Ден приехал спасать сестрицу с похмелья? А что, если я напилась и позвонила Стасу? Такое вполне возможно. Проклятье!.. Или это мой вчерашний знакомый? Зажмурившись, я приоткрыла дверь и аккуратно выглянула вниз со второго этажа. На моей кухне, напевая и что-то помешивая лопаточкой в сковородке, хозяйничал Макс: босой, в джинсах и переднике на голое тело. Картина впечатляющая, но в тот момент мне было не до разглядывания чужих торсов. Пусть и мускулистых. Со стоном я спустилась с лестницы, приземлилась на стул, сразу же получив чашку кофе и стакан воды с шипящим аспирином. – Нашел в твоем шкафу аптечку. – Макс снова повернулся к плите и сковородке. – Не хотелось бы показаться банальным, но как самочувствие? Я осушила стакан, глотнула кофе и только потом смогла ответить: – Мне кажется, в твоем вопросе содержится издевка. Как ты сюда попал, я не спрашиваю, а вот почему остался – занятно. Обычно парни вроде тебя спешат сбежать от дамы сердца, едва забрезжит рассвет. А то свадьба, дети, все дела… – Дорогая, наши отношения еще не столь интимны. Если ты намекаешь на мою непорядочность, то скажу прямо: ситуацией я не воспользовался, хотя, признаться, соблазн был велик. Ты так сладко сопела в подушку. – Да ну? – усмехнулась я, приглядываясь к его довольной физиономии. – Твое недоверие больно ранит. Ходил за тобой, как отец родной: пижаму надел, умыл, в кроватку уложил. Ты, между прочим, тоже вела себя исключительно интеллигентно. Если бы не песня «А сечку жрите сами, мусора», которую ты выкрикивала из такси, я бы вообще подумал, что ты профессорская дочка. – Ох, ты ж… – пробормотала я, закрывая лицо руками, – неужели все так плохо? Думаю, мне надо сматываться из города. Я пошла по наклонной: сомнительные знакомства, алкоголизм, буйное поведение и провалы в памяти. – Не переживай, я тебя не выдам. У каждой пьяной девушки есть две крайности: кандидат наук и сексуальная кошечка. Вчера ты продемонстрировала обе свои стороны: сначала закидала меня своими экономическими терминами, а потом… – А про потом я предпочла бы не слышать, – перебила я его, нащупала на стуле под собой пульт и демонстративно включила телевизор. Завтракали мы в молчании, после чего Макс вымыл посуду и, одевшись, вызвал такси. – Отдыхай, принцесса. Вижу, сегодня ты не в духе, так что телефончик просить не стану. Думаю, сама меня найдешь. Чувствовала я себя прескверно, оттого препираться с ним желания не возникло: – Конечно, найду. Никто не моет посуду так чисто, как ты. Когда мой новый товарищ направился в прихожую, я заметила, что он сильно хромает на левую ногу. Странно, вчера я этого не заметила, хотя вчера я вообще мало что замечала. На пороге Макс задержался и, глянув на меня насмешливо, козырнул рукой: – Все, ухожу. Но, в отличие от твоей девственности, я еще вернусь. – Пошел ты! Но все равное спасибо, что довез и все такое…– крикнула я ему вслед, удобно устраиваясь на диване. Хлопнула дверь, с улицы послышался звук подъезжающей машины, а я улеглась на диван, натянула плед по самые уши и попыталась погрузиться в спасительный сон. Но, видимо, в тот день мне не суждено было отдохнуть ни душой, ни телом. Сначала я снова захотела пить. Потом вспомнила про документы, которые собиралась изучить в выходные, и полезла за ними в шкафчик на кухне. И тут меня осенило: я же брала папку с собой в сумку, собираясь в город. Надеялась, что найдется минутка в кафе или куда там меня могло занести. Не будучи уверенной, что найду достойную компанию, я планировала спастись от скуки чтением бумажек. С внезапной ясностью я увидела себя на диванчике у Жанны. Она пошла в душ, начав собираться в клуб, а я устроилась с чашкой чая и документами у нее на кухне. Конечно же, оставила я их там же, на диванчике. Как и свои вчерашние покупки. – Как же башка трещит… – пробормотала я, параллельно набрав номер Жанны. Конечно, будить подружку после такой гулянки было свинством, но мне позарез нужно было успеть до завтра изучить договор. Жанна не отвечала, что было неудивительно. Памятуя о ее состоянии, я решила не трезвонить понапрасну. – Придется ехать, – вздохнув, я пошла одеваться, но предварительно выпила еще одну таблетку от головной боли и вызвала такси. Садиться за руль в таком состоянии не рискнула. Домофон у Жанки тоже не отвечал, но в подъезд я попала без особых трудностей. В выходной день дверь без остановки гуляла туда-сюда: дети с собаками, пенсионеры с мусором, взрослые с колясками. Все куда-то спешили, и я даже позавидовала чужой, наполненной смыслом жизни. А я сейчас уткнусь в бумажки, сделаю вид, что от меня что-то зависит, чтобы в очередной раз не думать о бренности своего бытия. В подъезде дома пахло выходными и картофельным супом с разварившимися макаронами. Этот запах ассоциировался у меня с детским садом и почему-то с Родиной. Возле квартиры Жанны я притормозила. Меня ожидал сюрприз: на железной двери рядом с номером чем-то красным была написана фраза: «Сдохни, шалава!» Сначала я подумала, что это помада, и даже попробовала потереть букву пальцем. Оказалось, что это краска, причем уже почти засохшая. «Чудеса, да и только. Вчера никаких надписей на двери не было. Неужели Жанна так достала соседей, что они решились на подобный экспромт?» Помнится, она упоминала какую-то бабульку – соседку с нижнего этажа. Та вечно жаловалась на звуки, доносившиеся из квартиры Жанны. Может, подружка вчера буянила, и старушенция пошла в наступление? Позвонив в дверь несколько раз, я порадовалась своей сообразительности. Захватить запасные ключи, которые Жанка хранила у меня, было отличной идеей. Я открыла дверь и удивилась звенящей тишине, царившей в квартире. В нос ударил сладкий пудровый аромат туалетной воды, которой пользовалась подружка. Казалось, он насквозь пропитал стены ее уютной двушки. С чего я решила, что она дома? Может, отправилась ночевать к очередному ухажеру? Хотя вчера она уезжала из клуба в таком состоянии, что данная гипотеза не выдерживала никакой критики. Я прошла сначала в зал, потом в спальню, но кровать была пуста. Одеяло и подушки смяты, значит, Жанна ночевала дома. Вчера, когда мы уходили, все было убрано. Неужели свалила куда-то с утра пораньше? Обследовав кухню, я не нашла своих документов. Возможно, Жанна убрала их куда-то? Но лазить по шкафам в отсутствие хозяйки было как-то не тактично. Зато около балконной двери валялась разбитая бутылка коньяка, содержимое которой разлилось янтарным озером на полу. Коньяк Жанка терпеть не могла, пила его только в редких случаях, если надо было составить компанию мужчине. А вот стаканов в мойке нет. Я снова вернулась в зал и машинально подошла к столику, который подруга именовала компьютерным. Так и есть: папка валялась сбоку, а документы лежали в принтере, но копий видно не было. Это неприятно удивило: зачем Жанне понадобились копии моих бумаг? Сунув проект договора и другие бумаги в сумку, я еще раз огляделась и поспешила на выход. Вновь увидев грозную надпись, я покачала головой. Возле входной двери у Жанки висело зеркало с полочкой. На ней валялась косметичка с ватными дисками. Жидкость для снятия лака я обнаружила там же. Повозившись пару минут, я привела дверь в относительный порядок и усмехнулась, решив выставить Жанке счет за уборку. Выпитая с утра вода просилась наружу, да и руки не худо было бы вымыть. Напоследок я решила зайти в уборную. В холостяцкой квартире туалет находился в ванной комнате, совмещенный санузел. Я потянулась включить свет, и только тогда заметила, что он там уже горит. В воздухе почему-то запахло ужасом. Что-то, похожее на нехорошие предчувствия, шевельнулось в моей душе. Но я решительно шагнула в ванную, запретив себе слушать всякие там голоса в голове и нюхать воздух. Первым, что бросилось в глаза, была какая-то неестественно белая, словно фарфоровая, рука…