Первой меня замечает Аня. Она поднимается со своего места, отец одобрительно касается её спины кончиками пальцев и тоже смотрит на меня с улыбкой. — Вот так сюрприз, верно? Николай Дмитриевич заглянул к нам на ужин! Ты рад? — Очень. Приветствую отца рукопожатием, в ожидании, зачем он пожаловал на этот раз? Я могу по пальцам руки пересчитать случаи, когда он приходил просто так. Явно что-то задумал. Проходит не меньше часа, прежде чем он зовет меня покурить. Значит, разговор будет идти с глазу на глаз. Он не тратит время зря, сразу переходит к сути: — Стас, когда вы с Аней планируете завести детей? Глава 12 Глава 12 Станислав Кто любил, уж тот любить не может, Кто сгорел, того не подожжешь. С. Есенин Я ждал чего угодно, клянусь, но разговоры о детях? О детях? О детишках? Думал, все зарубцевалось уже давным-давно. Но стоило Шатохиной объявиться, рисануться отношениями, которые возродились из прошлого, стоило отцу поднять тему, которую, как я считал, больше никогда не вспомню, как в моей груди начинают вскрываться швы — один за другим, выпуская что-то нездоровое, темное. Это даже не гной, и не яд. Это токсичные отходы давно похороненной боли. Я как будто заразный, и фоню радиацией на десятки метров вокруг себя. Дети. У меня могли бы быть детишки от Таси… И я бы, зная, что Тася беременна, не лез бы в эти затяжные игры, поддавки. Все порвал, пусть даже бы сел за решетку! Конечно, это мало помогло бы Тасе, которой досталась бы участь молодой мамочки с крохой на руках. И, даже не имея ни черта, кроме срока, я был бы счастлив, зная, что есть те, к кому стоит вернуться — моя лялька и моя малявочка. Мои… несбывшиеся. — Повтори, пожалуйста. Я, кажется, плохо расслышал, — отвечаю со смехом. — Я спросил, когда появятся детишки. Уже давно бы пора. — Нет, все-таки я первый раз не ослышался. Ты действительно задал мне этот вопрос. Я так полагаю, что никогда. В браке с Аней — никогда, — отвечаю твердо. — Откуда такая категоричность? — удивляется отец. — Вы в браке несколько лет. Я со скепсисом относился к твоей затее, но фирма невероятно успешная, плюс наши общие дела идут в гору. Хороший брак, жена — красотка, — голос отца немного меняется. Впрочем, он затягивается, может быть, поэтому… — Наш брак — партнерский. На этом настоял ты, помнишь? Когда заключал с отцом Ани контракт и хотели получить дополнительные гарантии, — поморщился, вспомнив. Они оформили на нас имущество мы с Аней, заключили брачный договор, в котором определили совместный режим владения несколькими объектами собственности. Теперь, даже при разводе, то, на что наши отцы делали ставку, придется делить поровну. Дополнительные гарантии… — Мы не муж и жена в полном смысле этого слова. — Но вы вместе спите. По словам Ани. — Не думал, что она обсуждает со свекром такие подробности. Впрочем, Аня всегда хорошо ладила с моим отцом, сглаживала острые углы общения. Он ею гордился, называл “наша умная девочка…” — Я просто спросил, она ответила. Что здесь такого? К тому же вы раньше встречались, и я, разумеется, предположил, что в браке ваши отношения возобновились. Если так, пора бы подумать о детишках. Аня готова… — Я не готов. Все, разговор окончен. — Может быть, подумаешь? — Не терпится внуков понянчить? — Подумай, — настаивает на своем. — Подумал. У нас, кстати, скоро завершится срок, на который был заключен брак. Развод, раздел имущества… Все, как планировали. — Постой. Это была просто подстраховка, — пытается убедить меня в обратном… Думает, что я с крючка не сорвусь, но поняв, что я не намерен говорить о детях, переключается на работу. Напоследок он вспоминает, что хотел подарить нам вино, Аня с радостью принимает бутылку. — Какое дорогое вино, Николай Дмитриевич, — ахает Аня. — Вы меня балуете! Как вы угадали? Мое любимое… Еще бы она так не сказала! По-моему, Аня всегда говорит так: что бы он ей ни подарил, ахает, что он попал в точку. Пора завязывать с этим цирком, мне порядком надоел этот цирковой балаган. Остается только решить возникшие разногласия с авторством проекта, над которым работала Аня, и все. Все. Киваю отцу на прощание. Мы все равно увидимся завтра, на встрече партнеров его финансовой фирмы, где я до сих пор числюсь сотрудником с плавающим графиком. Аня прощается с отцом, выходит проводить его до лифта. Я забираюсь в ванную вместе с бокалом виски и сигаретами. Немного размазывает от тепла воды и выпитого спиртного. Возвращается Аня, находит меня в ванной и без слов начинает раздеваться. — Я к тебе присоединюсь? — предлагает кокетливо. — Что? Нет. Я даже немного протрезвел. — Но… — Что, не терпится выполнить приказ свекра и присесть на мой член без резинки? — Ты не мог бы… Не мог бы хотя бы иногда быть не таким ублюдком?! — кричит она. — Прости, не мог бы. Не могу. Когда нас вынужденно поженили, ты принялась играть в счастливую пару. Я сразу сказал, что не хочу тебя, не люблю тебя и очертил границы. Попросил даже в постель ко мне не лезть. Ты не согласилась, зудела, настаивала. Я честно предупредил, что бываю невыносимым, когда мне докучают. Я сказал, что ты для меня не ценнее любой другой дырки и, даже если ты будешь еженощно мой член полировать, это ничего не изменит. На что ты надеешься? Детей от тебя я не хочу. — Я просто хочу, чтобы меня любили. — Но не я, увы. Не я. — Но ты же меня любил! Любил! — Нет, не любил. Мы встречались, у нас был секс. Нам было вместе прикольно и приятно. Но это не любовь. — Откуда ты знаешь? Откуда? — нервно ходит. — Потому что я любил. Любил, понимаешь? И точно знаю, где суррогат, а где — настоящее. А ты… не любила ни разу, если принимаешь вот это нахождение рядом со мной за любовь. Завязывай, Аня. Видеть тебя не могу, не хочу. Просто уйди прямо сейчас. Дай побыть одному. Аня, всегда молчавшая и покорная, вдруг взрывается и сметает все-все свои баночки, масочки, лосьончики, что стояли на стеллаже. Разозлившись, она просто опрокидывает его на пол. — Ненавижу! Ты меня обижаешь! — Ты нарываешься быть обиженной. — Я сегодня буду ночевать… не дома! — Отлично. И завтра же подыщи квартиру. — Что? — Разъезжаемся. Скоро развод, как и было оговорено все. Нет смысла дальше тянуть это.