– Тебе не кажется, что для тебя все это немного запредельно? – Тон Тины был на грани ярости, и Холли ничего не оставалось, как это признать. – Откуда тебе знать? Твои познания об отношениях почерпнуты из реалити-ТВ. Ты что, завидуешь? – спросила Холли. – По-твоему, я слишком уж развлекаюсь? Нахожусь сейчас в твоих глазах в недостаточно подавленном состоянии? – Завидую? – Тина резко засмеялась. – Чему? Завидую, что тебя только что использовал похотливый персональный тренер? Как этично с его стороны. Парень – высший сорт. – Ты ведь его даже не знаешь! – Холли уже почти кричала. – Мне необязательно его знать, – на удивление спокойно ответила Тина. – Я знаю тебя. Ты не создана для романов на одну ночь и вообще девчонка не того уровня, к которому привычен этот парень. Он обидит тебя, и я выйду из себя, а ты слишком далеко, чтобы можно было что-то сделать. Холли понизила голос, беря пример с подруги, но в попытке скрыть обиду добавила хладнокровия: – Тина, ничего делать не надо. Я не всегда представляю собой проблему, которую нужно решать. Ты обычно говоришь, что желаешь мне счастья, а когда я счастлива, как сегодня, ты ставишь на этом жирный крест. – Знаю, что правда глаза колет, ты уж прости. У меня от всего этого гадкое ощущение, как будто он использовал тебя в своих интересах. Что еще сказать? «Обещаю не тыкать тебя носом, когда он разобьет твое сердце»? – Тебе не придется об этом волноваться. Покорно благодарю. И мне пора. – Холли поскорее дала отбой и бросила телефон на кровать. Это был не первый, не последний и не единственный раз, когда Холли с Тиной, разозлившись, бросали трубки, хотя уже несколько лет этого не случалось. Холли почти не сомневалась, что, хотя бы частично, Тина бросалась на нее из зависти. Подруге и раньше не нравилось, если Холли уделяли слишком много внимания, даже когда они учились в школе. Не то чтобы Тине приходилось когда-либо об этом переживать. Холли всегда пребывала как бы на заднем плане, в то время как Тина наслаждалась своим положением открытой популярной девчонки. Пока Холли не была очень уж счастлива, Тина могла выступать в качестве ее ярого сторонника. Холли подавляла в себе осознание этого, напоминая себе, что идеальных людей нет, ведь она боялась потерять единственного, не считая Брюса, настоящего друга. Однако сейчас было по-другому. Хотела этого Тина или нет, Холли менялась, и возвращаться туда, откуда пришла, не намеревалась. Холли опять начала смотреть на жизнь как на приключение. Она хотела, чтобы Тина порадовалась за нее, даже если впереди ее ждала катастрофа. Холли забралась обратно в постель и легла, прижав к себе подушку Логана. Она почувствовала, как Тина буквально закипела от возмущения, как только услышала, что Логан пригласил Холли на тот первый бейсбольный матч, хотя Холли и преуменьшила масштабы мероприятия. Тина всегда раздражалась и спешила высказаться на тему того, что Холли и люди вроде Логана и Уокеров – это небо и земля и что она не понимает, что у Холли с ними могло быть общего. Постепенно Холли вообще перестала рассказывать о своей новой жизни. Но вчера все изменилось. Холли нуждалась в подруге, а вот Тина подвела. Однако Холли не могла не считаться с мучившим ее смутным чувством, что в словах Тины есть доля правды. Сосредоточилась ли Тина на слабости подруги и воспользовалась ею – в этом Холли уверена не была. Но точно знала одно: то, что произошло ночью, скорее всего, не более чем соблазн, победивший рассудок. Холли придется вести себя осторожно, расхлебывая последствия проведенной с Логаном ночи. Ей уже и так казалось, что она потеряла друга. Мысль о том, что он мог вообще исчезнуть из ее жизни, выводила ее из душевного равновесия. Холли спустилась вниз и на кухонной стойке обнаружила свой мобильник. Увидев сообщение от Логана, предлагавшего ей зайти в спортзал для небольшой кардиотренировки, она облегченно вздохнула и улыбнулась. Он вел себя как ни в чем не бывало. Она положила мобильник и вернулась в постель. Сегодня у нее свободный от Логана Монтгомери день. На следующий день Холли поняла, что застопорилась около здания перед тем, как войти – точь-в-точь как в первый день. Она и волновалась так же, только вот причины волнения были совсем другие. Как и в тот раз, она не знала, что ждало ее там, за верхней ступенькой. Зато знала, кто ждал, а теперь еще и познала его в библейском смысле. После того сообщения от Логана ничего не было. Никаких заигрываний или разговоров по душам на сексуальные темы. Он даже не позвонил спросить, как она. Уговаривая себя, что их отношения вернутся в нормальное деловое русло, Холли старалась подавить чувство разочарования, сопровождавшее такое умозаключение. Она не была до конца уверена, что сможет выполнить свою часть сделки. Ну почему, черт возьми, он оказался в постели так же великолепен, как она и рассчитывала. Не желая опаздывать и решив не поддаваться страхам, она открыла дверь и стала подниматься в неизвестность. Логан в маленьком офисе разговаривал по телефону, небрежно навалившись на письменный стол, спиной к двери. Ничего необычного. Он никогда не отвечал на звонки во время тренировок и часто для деловых звонков использовал время между ними. Как только Холли увидела его, услышала его приглушенный баритон, у нее подогнулись колени. Она решила переключиться на автопилот: бросила ключи от машины в специальный контейнер у двери и шагнула на беговую дорожку для разминки. Идея сосредоточиться на музыке с треском провалилась. Она только и слышала, как ритмично пульсировали басы в унисон с ударами ее бешено колотящегося сердца. И вот он уже стоит рядом с ней и ставит в чашкодержатель бутылку с водой. – Привет. – Логан поздоровался с легкой улыбкой и посмотрел, сколько времени ей оставалось разминаться. – Привет и тебе, – изо всех сил стремясь к беззаботности в тоне, ответила она и сделала попытку отпустить поручни, теперь уже больше озабоченная тем, чтобы не произошло остановки сердца. – Думал, вчера тебя увижу. Отправил тебе сообщение, предложил зайти на кардио. – Вчера все болело, – не подумав, ответила Холли и тут же смутилась. Логан выгнул бровь, на его щеках появились сногсшибательные ямочки. – Ну и дела! – Судороги замучили, – выпалила она, всей душой жалея, что в бутылке вода, а не мышьяк. Это было все равно что сказать ему, что у нее месячные. По крайней мере, он бы успокоился, хотя он и так знал, что она на противозачаточных. Он слегка склонил голову набок, его это явно веселило. – Мне очень жаль. – Судороги в ногах! Лужайку подстригала, и вот… – Прекрасно. Цель научиться играть в покер можно считать достигнутой. Логан кивнул, сохраняя полную серьезность. – Это, безусловно, можно отнести к кардио – лужайка у тебя большая. Уверен, что твой озеленитель это оценит. – Я… я же устала. – Она запнулась, готовая сдаться, щеки ее пылали. – Вполне можно понять, – спокойно ответил он и нажал «СТОП» на беговой дорожке. – Значит, сегодня ты пришла отдохнувшая. А то минут пять спустя возьмет и заклинит четырехглавые мышцы. Давай работать. Он вел себя нормально – профессионал, как всегда. Холли с облегчением вздохнула и даже не удивилась. Во всяком случае, отказываться от нее, как от клиентки, он не намеревался. Главное, заткнуться и не начать щебетать про то, как великолепно он смотрится в обнаженном виде и какой, без сомнения, изысканный он на вкус. Следуя за Логаном, она подошла к тренажеру для жима лежа. Он уже расстелил полотенце. Она села, и тренировка началась. Оба молчали, если не считать его сухих указаний, какое было следующее упражнение. Через некоторое время это стало раздражать. Логан был явно намерен вести себя так, будто между ними ничего не произошло. Крайняя степень сосредоточенности Холли помогала ей обороняться и в конечном итоге неожиданно открыть в себе силу. Адреналин, как и пот, лился потоками, а усталость, кажется, вовсе не приходила. – Видимо, оправдал себя вчерашний отдых – или стрижка лужайки, – наконец задумчиво произнес Логан после того, как она выдала третий подход приседаний «на коробку», да еще с восемнадцатикилограммовой штангой на плечах. – Отлично сработано. Он забрал у нее штангу, заменив ее двумя гантелями по четыре с половиной кило. – Чередующиеся выпады и подъемы на бицепс, – велел он. – Выпады? – незамедлительно по привычке заворчала Холли. Он угрожающе сощурил глаза, и она поскорее закрыла рот и удержалась от ухмылки. С выпадов ногами как раз и началась вся это заваруха. Она принялась за упражнение, как он сказал. – Ниже, – секунду спустя скомандовал Логан. – Ноги раздвигай шире. Холли хотела подчиниться, но его голос начал вызывать у нее дрожь. Те же слова, что он употреблял всегда, вдруг зазвучали с подтекстом. Конечно, той ночью он не говорил ей, чтобы шире раздвигала ноги, – он просто делал это сам. Она с ума сходила, пытаясь решить, что хуже: его молчание или инструкции, вдруг зазвучавшие с сексуальным подтекстом. – Холли. – Строгий голос Логана вырвал ее из задумчивости. – Я сказал, ниже. Колено к полу. И тогда это случилось. Он прикоснулся к ней. Протянул руку и игриво шлепнул по заднице. Холли будто током ударило. Голова дернулась и резко повернулась к нему. Он невинно улыбнулся и подмигнул ей. – Надо обязательно расслабить болезненные мускулы, не правда ли? Холли опустила колено к полу, и все пошло как по маслу. И тогда он указал на «Бальзака». Ах, нет, только не «Бальзак»! У Холли от отчаяния даже закружилась голова. Уже несколько недель этот тренажер они не применяли. Получается, он ведет нечестную игру! «Бальзак» был очередным их определением в «Словаре мерзопакостных фитнес-терминов». На самом деле это был отдельно стоящий вертикальный блок, к которому не прилагалась скамья, а обычную штангу заменяло специальное приспособление: крюк с двумя толстыми веревками сантиметров по тридцать. К концам веревок были привязаны два тяжелых круглых… мяча, наверное. Упражнение предполагало работу трицепсов, когда, стоя перед веревками и держась за мячи, нужно было опускать их ниже пояса, при этом то разводя веревки как можно дальше в стороны, то возвращая их в изначальное положение. Ничего более напоминающего фаллический символ Холли в жизни не встречала, от начала и до конца. Просто повиснув на крюке, они напоминали пару мужских яичек. Себе под нос она даже для развлечения стала называть тренажер «мошонкой»[31], пока однажды это случайно не вырвалось у нее громче обычного. Логан услышал и принялся донимать ее, пока она не дала исчерпывающего объяснения. Отсмеявшись от души и назвав ее извращенкой, он предложил называть тренажер повежливее. Он подбросил идею обыграть фамилию французского романиста девятнадцатого века, и с тех пор упражнение стали называть «Бальзаком». Мало того, что Холли ментально попала не туда, куда надо, но была у «Бальзака» еще одна намного более пагубная особенность. Самым важным в упражнении было держать локти полностью прижатыми к туловищу для того, чтобы изолировать трицепсы, что было решительно невозможно. Боже мой, ему придется ее касаться. И не просто касаться. Реально трогать. Это было одно из тех упражнений, когда ему приходилось трогать ее каждый раз. Это напрягало все ее нервы задолго до того, как он вывел касания на новый уровень. Это, безусловно, было ничем не лучше – может быть, и хуже – растяжки, и все из-за неизвестной величины интимности. Она бы даже не удивилась, если бы узнала, что они не пользовались тренажером неделями потому, что и для него упражнение было слишком эротичным. Теперь же когда он насытился, то мог снова начать ее истязать. Стараясь казаться сосредоточенной, она подошла к тренажеру, где он уже поджидал ее, однако ее нервы были натянуты, как гитарные струны. Она заняла место перед «Бальзаком», он встал прямо за ней. Как только она взялась за мячи, чтобы контролируемым движением опустить их, он проворно пригвоздил ее локти к бокам. И умело удерживал ее так, чтобы единственным доступным ей движением были рывки с мячами вверх-вниз и разводы их в стороны, преодоление сопротивления веса. Он никуда не собирался, пока не закончится подход. Стоял ли он в полуметре или в паре сантиметров от нее, определить было невозможно. Отклонись она назад хоть немного, натолкнется ли она на все его лучшие части одновременно, притом что руками он уже ее почти обнимал? Сможет ли вызвать у тех частей ту же реакцию, как той ночью? Она ощущала его дыхание на шее, оно казалось горячим, как паяльная лампа. Когда она стала двигаться слишком быстро в попытке поскорее закончить, он крепче прижал ее локти. – Не спеши, девочка. За тобой никто не гонится. – Он дышал прямо в ухо, и ей показалось, что ее сердце совсем перестало биться. Не важно, как близко он стоял – получалось все равно слишком близко. Как-то Холли все же дожила до конца тренировки. Логан опять стал деловым, а она размышляла, как бы сходить на чистку зубов. Составляла список необходимых продуктов. Размышляла, не приобрести ли ящерицу, чтобы избавиться от нежелательных насекомых – думала о чем угодно, лишь бы отвлечься от настоящего момента. Когда приступили к растяжке, она была вся как желе, так как устала и ослабла, пытаясь оградиться от его присутствия. Он работал молча, делая растяжку ног так же, как и два дня назад, иногда бросая на нее редкие взгляды, дабы удостовериться, что она еще дышит. Ни остроумных замечаний, ни пустой болтовни. Ощущая на себе его бесстрастные руки и не в состоянии ничего делать, а только лежать, Холли загрустила. Он не зацикливается и живет дальше, совершенно спокойно продолжая их отношения с того же места. И даже из вежливости не скажет ей, что хорошо провел время. А зачем? Что ей было известно об искусстве любви? Она могла практически претендовать на статус девственницы, по крайней мере до него. Она подавила подступившие слезы, напомнив себе, что, даже заранее зная исход, она все равно бы обеими руками ухватилась за возможность быть с ним, даже если только на одну ночь. Он был исполнением ее фантазий. И она не станет проявлять неуважение, как бы ей ни было обидно. Когда все наконец закончилось, он взял ее за руку и поднял – как обычно. Оказавшись на ногах и стоя рядом с ним, она услышала положенное «отлично сработано». Холли кивнула, будто в трансе, и, пренебрегая полотенцем у него в руке, вытерла пот над верхней губой рукавом футболки. Не зная, куда себя деть, она сделала два первых шага в направлении двери. И тут почувствовала, что его рука легла ей на бедро. Засунув пальцы за пояс ее брюк, Логан целенаправленно тянул ее назад, пока она не оказалась притиснутой к его твердокаменной груди. Он прижал ее к себе. – Слава богу, с делами покончено. – Он со значением выдохнул и поцеловал ее. – Куда пойдем ужинать? Глава 17 Свершилось. Логан Монтгомери, персональный тренер профессионалов, был изъят с рынка. По крайней мере, когда дело касалось дам. Перестал звонить женщинам, перестал отвечать на их звонки. Голосовые сообщения от старых любовниц копились-копились, а потом, так и не прослушанные, удалялись. Текстовые сообщения оставались без ответа. Он продолжал следовать рабочему расписанию, но каждую свободную минуту уделял сексу с Холли Бреннан. Каждый день, как только уходил последний клиент и Логан запирал дверь, он направлялся прямо к ней домой с единственной целью: услышать, как она во время оргазма выкрикивает его имя. Он практически ушел в подполье, и только Чейз с Амандой имели представление о том, где он. Первая тренировка наедине с Амандой была мучительной. Придя с Чейзом, она вела себя безупречно. Чейза все это не интересовало – он был сосредоточен на подготовке к плей-офф. Однако Аманда вела себя тихо, слишком тихо. Логан все понял по ее таинственной улыбке. Когда в тот же день она пришла на свою тренировку, он взял быка за рога. – Ну, давай, Аманда. Что там у тебя? – Он вздохнул. – Мне запретили про это говорить, – ответила она, сияя таинственной улыбкой. – Передай от меня Чейзу спасибо. – Почувствовав облегчение, он подмигнул ей. – А ведь я говорила, – весело ответила она, а потом выдала полномасштабную обличительную речь, даже с планами нескольких отпусков, праздников и свадьбы. – Я тебя сдам, – наконец сказал он и вытащил мобильник. У него будто бы имелась новая игрушка, которой он не желал ни с кем делиться – так, по крайней мере, он говорил сам себе. Холли во многом была не такой, как все, и это было потрясающе. Он чувствовал себя так, будто ему ее всегда не хватало. Он просто не мог удержаться, чтобы не овладеть ею сразу и быстро, и постоянно опасался непроизвольной эякуляции в момент, когда она дотронется до него. Возможно, так было из-за того, что она сказала ему, что никогда не была ни с кем, кроме покойного мужа, и это ее наивное неодолимое желание сводило его с ума. Ее нежные прикосновения к его разгоряченной коже «чиркали», как спички, и его охватывало пламя. Она звала его, как будто молилась, и он был ее спасением. В первую неделю ему вообще не удавалось избежать эрекции при одной мысли о ней. Это было невыносимо и удивительно, когда ненасытное желание боролось с усилиями, направленными на то, чтобы вернуть себе контроль над собственным телом. Он раздевал ее медленно – она не возражала – и поражался нежности ее кожи. Каждый снимаемый предмет одежды был приглашением касаться ее бесконечных изгибов и выемок. Ее натуральные груди, полные и роскошные, становились в его руках упругими и выдавались вперед не потому, что были сконструированы таким образом пластическим хирургом, а вследствие ее возбуждения. Ее темные круглые соски так и напрашивались на поцелуи, и он не отказывал себе в удовольствии, точно зная, что она ощущала каждое движение его языка, каждый легкий укус его зубов. Ее ягодицы дрожали и весело колыхались, когда он их мял или неустанно входил в нее сзади. Небольшая округлость ее живота, остававшаяся, несмотря на бесчисленные «скручивания», которые он заставлял ее делать, начала напоминать ему аттракцион и давала возможность держаться за что-то, пока она с радостью и без испуга отдавалась ему в любом положении по его выбору.