Холли остановилась и посмотрела на Тину широко раскрытыми от испуга глазами. – Ладно тебе, у нас пятнадцать минут до машины. Тебе совсем недолго осталось продержаться, – мягко добавила Тина, пытаясь переключить внимание Холли. – Билеты у тебя? – Да, у меня в сумке, – подтвердила Холли, кусая нижнюю губу. Она подошла к столику у двери, где лежала сумка, и, вытащив билеты, показала их Тине. – Ключи от дома и от машины? – спросила Тина. – У риелтора, – ответила Холли. Агент по продаже недвижимости не был в восторге от предложения, чтобы машина стала частью сделки по дому, но Холли его все равно упросила. Если будет нужно, она позднее, когда устроится, организует транспортировку машины. – Что бы я без тебя делала? Ты моя спасительница. Ни свет ни заря, а уже глаза горят и хвост пистолетом. – Издеваешься? – рассмеялась Тина. – Да я всегда поднимаюсь в пять утра. Трое детей, сама понимаешь – только в это время у меня тишина и покой. Вдвоем они осмотрелись и убедились, что Холли ничего не забыла. Холодильник был пуст, шкафы тоже. Освещение поставлено на таймеры, чтобы создать впечатление, будто в доме кто-то живет. Нигде не валялись ни бумаги, ни документы: они были порезаны и утилизированы, за исключением важных – те были уложены в один из чемоданов. Она сделала абсолютно все, чтобы избежать необходимости возвращаться в Джерси, только если на очень короткое время. План Тины сработал: Холли взяла себя в руки. Видимо, Тина была права: если бы ей грозили негативные последствия, все бы уже случилось. И все же полностью расслабиться она не сможет, пока не поднимется в воздух – никогда бы не подумала, что будет чувствовать себя в большей безопасности на высоте девять с лишним тысяч метров, чем на земле. Она и вправду проделала длинный путь. И уже стала относиться к дому лишь как к оболочке. Дух Брюса уже давно его покинул. Где бы он ни был, он, наверное, покатывался со смеху, гордый тем, как она постояла за себя, да еще так великолепно. Она помотала головой и подавила чувство грусти. Больше не надо было стараться быть уступчивой и на все готовой девушкой. Она была стойкой, сосредоточенной и уверенной в себе. Брюс позаботился о том, чтобы она могла вести такую жизнь, какую захочет. Логан позаботился о том, чтобы она была достаточно сильной, чтобы уметь брать от жизни все, что можно. Если только удастся добраться до аэропорта, сесть в самолет и не быть обвиненной в нападении при отягчающих обстоятельствах, ее ждут дом и свобода. Услышав с улицы сигнал автомобиля, она с облегчением выдохнула. Когда Холли вышла за дверь, на улице ждал дружелюбный седовласый мужчина лет шестидесяти с лишним, который пожелал им доброго утра и представился Гасом. Взяв чемоданы, он поставил их в уже открытый багажник. Удостоверившись, что и чемоданы, и пассажиры надежно разместились в машине, он занял место за рулем и завел невзрачную черную «Crown Victoria». Машина потихоньку двинулась по подъездной дорожке. – Вы не хотите, чтобы я притормозил где-нибудь, чтобы купить кофе? – глядя на ее отражение в зеркале заднего вида, вежливо предложил он. – Нет, спасибо, – отказалась Холли. – Я перед полетом и так немного нервничаю. Не стоит подливать масла в огонь. – Понято, – фыркнув, ответил шофер. – Тогда едем прямо в аэропорт. Тина с Гасом болтали о том о сем, и Холли погрузилась в свои мысли. С заднего сиденья она в окно смотрела на улицы, среди которых жила. Ощущение было такое, будто почти все она видит впервые. Немного жаль, размышляла она: как много произошло за то относительно короткое время, что она здесь прожила, что ей так и не представилась возможность по-настоящему изучить штат. Она даже не была ни в Атлантик-Сити, ни на пляже. Когда они выехали на шоссе, к горлу подкатил ком. Солнце еще только всходило, и из своего окна она видела вдали яркое сияние. Она почти не сомневалась, что это сияли прожекторы при входе в «Бодиссей». Здесь оставались люди, по которым она действительно будет скучать. Со свойственным детям упрямством она решительно не поворачивала головы ни туда, где находился спортзал Логана, ни туда, где он жил. Логан. Она не ожидала, что он явится так быстро. Он даже не злился, а только раскаивался. Даже более чем раскаивался: он был совершенно подавлен. Не дал провести в жизнь заключительную часть ее плана – бегство, а все из-за его печального томного глаза и примирительных заявлений. Осадок остался неприятный. Тина нарушила ее задумчивость. – Тебе лучше? Я взяла для тебя ксанакс[40]. Холли повернулась к ней с отсутствующей улыбкой: – Я в порядке. Ты же знаешь, я не буду его принимать. – Похоже, сегодня хороший день для полета, если вам от этого легче, – заметил Гас. – Да, спасибо, – ответила Холли. – Я рассчитывала на хорошую погоду. Мелочь, а приятно. Будем надеяться, что с посадкой в Портленде нам тоже повезет. – Ну, не знаю насчет Орегона, а вот погода в Мэне, наверное, похожа на нашу, – быстро взглянув сквозь лобовое стекло на небо, сказал Гас. – Если бы мы летели в Мэн, я бы, наверное, брала билеты на более поздний рейс, но все равно спасибо, – сказала Холли. – Нам в Орегон. – Орегон, да? – переспросил он. – Бывал там не раз, рыбачил. Красивые места. – Да, красивые, – гордо сказала Тина и рассмеялась. – Хотя лично я даже не представляю, какие «красоты» ждут меня дома после недельного отсутствия. – А вы туда надолго? – вежливо поинтересовался он, снова посмотрев на Холли в зеркало. – Вы уже организовали машину в аэропорт? А то я мог бы помочь. – У меня билет в одну сторону, – сказала Холли. – А Тина живет там. – Устали от городской суеты Восточного побережья, да? – Что-то в этом роде. В Орегоне у меня родные. – Холли крепко зажмурилась, не давая себе задуматься о последствиях, которые влекло за собой слово «родные». После этого разговаривали мало, так как Гас сосредоточил внимание на перегруженной транспортом Магистрали Нью-Джерси. Холли и Тина тоже молчали, погруженные каждая в свои мысли. Водитель остановился у нужного терминала, открыл багажник и передал их чемоданы носильщику, который проводил Холли и Тину до стойки регистрации. Холли уверенно предъявила агенту посадочные талоны и водительские права, свои и Тины. На этот раз не было никаких пререканий о том, сколько у нее задниц и сколько мест ей нужно предоставить. Но уверенности у Холли поубавилось, когда агент несколько долгих мучительных мгновений смотрела то на билеты, но на личные документы, то на монитор, то на Холли. – Что-то не так? – обеспокоенно спросила Холли. – Нет, миссис Бреннан, все нормально, – дружелюбно ответила девушка и занесла что-то в компьютер. – Ваши билеты перешли в повышенный класс обслуживания. – Повышенный? – вмешалась Тина. – Я что, попала в привилегированный класс? – Оба билета? – изумленно спросила Холли. – Я думала, у меня недостаточно бонусных баллов. Агент с улыбкой вернула Холли водительские права вместе с вновь отпечатанными посадочными талонами. – Извините, я ничего об этом не знаю. Если вы член программы лояльности и у вас больше баллов, чем у летящих с вами пассажиров, вам автоматически положено повышение. Если хотите, подождите минутку, и я выясню, как это произошло. – Нет, спасибо, не трудитесь, – быстро отказалась Холли, заметив плохо скрываемый восторг Тины и собравшуюся за ними очередь. Даже если за это повышение с нее возьмут деньги, это будет той малостью, которой она могла бы отплатить Тине за все, что та сделала, помогая ей пережить прошедшую неделю. И все же она была немного разочарована. На самом деле она с нетерпением ждала, как легко скользнет на узкое сиденье. Это было бы еще одной победой в истории ее жизни. Ну и ладно, – думала она, когда они шли к выходу на посадку. Ведь ей все равно для завершения продажи дома придется полететь назад, и тогда ей может представиться возможность опробовать свою новую задницу. А сегодня она сочтет повышение счастливой случайностью, хорошим предзнаменованием того, что она действительно двигается в нужном направлении. Надо было, чтобы доставить Тине удовольствие, самой изначально додуматься о повышении класса обслуживания. Холли уступила Тине место у окна, а сама села рядом, оставив сиденье у прохода свободным. Места было много. Рейс был ранний, пассажиров мало, а бизнес-класс вообще почти пустой. Может, позднее она пересядет. А сейчас ее успокаивало, что подруга рядом. Она пристегнулась и стала мысленно готовиться к взлету. Новая Холли не станет бояться летать и бороться со страхом, наедаясь предлагаемой ей вредной пищей. Новая Холли будет безмятежно дремать и наслаждаться королевским приемом. Она откинула голову назад и закрыла глаза, размышляя, не попросить ли одеяло. – Фух! Чуть не опоздал! Уже решил, что не успею. Открывать глаза было необязательно. Сердце сильно забилось – она сразу узнала голос. Но глаза все равно открыла, не в состоянии вымолвить ни слова, а Логан Монтгомери уже скользнул на соседнее с ней сиденье. Он выглядел неряшливо, так как не брился – таким взъерошенным она, пожалуй, его никогда не видела. Он улыбался ей своей милой, очаровательной улыбкой, которая компенсировала ужасное состояние глаза. Кожа вокруг глазницы сияла разными оттенками фиолетового, глазной белок был подернут краснотой. Во всяком случае, та его часть, которая была видна. Потому что было похоже, что глаз постоянно подмигивает. – Доброе утро, красавица, – обратился он к Холли. – Привет, Тина, – перегнувшись через нее, добавил он. – Доброе утро, Логан, – сказала Тина, как показалось Холли, слишком дружелюбно. – Что ты здесь делаешь? – обретя наконец дар речи, недоверчиво прошипела Холли. – Что я могу здесь делать? – пристегиваясь, с улыбкой ответил он. – Лечу в Портленд. – Н-но зачем? – Она продолжала заикаться. – Как? Он с силой выдохнул: – Уж не думала ли ты, что я просто отпущу тебя без борьбы? Сначала хотел явиться к тебе с утра пораньше с цветами и плеером, играющим какую-нибудь дурацкую песню про любовь. В стиле Джона Кьюсака. Но потом я поболтал с твоей подругой… Холли отвернулась от Логана и на некоторое время остановила свой холодный осуждающий взгляд на Тине. – Предательница, – прошипела она. Тина расплылась в виноватой улыбке и пожала плечами. Холли, плотно сжав губы, покачала головой и повернулась к Логану. – Она рассказала мне все, что требовалось, о твоем рейсе, – продолжал он. – И тогда я позвонил и поменял вам билеты, не забыв зарезервировать соседнее с тобой место. Мы решили, что так будет лучше. И теперь ты слушатель поневоле. А у меня полно свидетелей на случай, если ты опять накинешься на меня, как ниндзя – хотя тебя, конечно, это не остановит. Я решил, что должен за шесть часов тебя покорить. Надеюсь, что времени хватит. Ведь я знаю, какая ты крутая. – Он так широко улыбнулся, что воспаленный глаз совершенно исчез среди набрякших фиолетовых складок. – Нет уж. Я лучше пересяду, – с жаром ответила Холли. Она отстегнулась, встала и протиснулась мимо него, постаравшись не соприкоснуться с ним, но не в состоянии избежать этого, когда он, взяв ее за талию, помог ей выйти в проход. Руки у него были теплые и сильные, она чувствовала их сквозь одежду. Она бросила на Тину еще один разъяренный взгляд. – А вы тут с Бенедиктом Арнольдом пообщайтесь пока. Холли перешла на другую сторону салона и, сместившись на несколько рядов, села у окна. Не прошло и минуты, как появилась Тина и уселась рядом. Холли, скрестив руки на груди, уставилась в окно, решив на подругу не смотреть. Самолет начал выруливать на взлетную полосу, и экипаж ознакомил пассажиров с правилами поведения в чрезвычайных ситуациях. У Холли внутри все клокотало. Как у него хватило наглости явиться и с беззаботным видом раскрыть ей то, что задумал, и не ожидать, что это ее взбесит! Да еще включить в свои планы ее лучшую подругу! Она была так возмущена, что даже забыла о страхе. Когда самолет поднялся в воздух, она только и думала о том, как бы она хотела вытолкнуть из него и Логана, и Тину, да еще нацепить на обоих что-нибудь потяжелее. Не прошло и пары минут, как подошла стюардесса, которая предложила им кофе и спросила, что бы они хотели заказать на завтрак. Холли покрылась гусиной кожей, когда услышала явственное хихиканье и слащавые интонации стюардессы, когда подошла очередь Логана. Впрочем, ничего нового. Она мысленно добавила это в список хлама, по которому она не станет скучать, когда наконец от него избавится. Она набросилась на Тину. – У меня твой поступок в голове не укладывается, – яростно сказала Холли. – Как ты поступила со мной. Не думаю, что вообще когда-нибудь смогу тебя простить. Можешь собой гордиться. Надеюсь, ты понимаешь, что попалась в его сети, как и остальные женщины, которые попадают к нему под прицел. А я-то думала, ты сделана из более прочного теста. Пока Холли разражалась тирадами, Тина терпеливо ждала. – У тебя все? – наконец спросила она. – Нет, не все. Еще тебе спасибо, что спокойно наблюдала, как я последние пару часов с ума сходила, представляя себя в оранжевом комбинезоне с цифрами на спине! – огрызнулась Холли. Опять она оказалась совершенно одна. Еще вчера Тина вместе с ней испытывала к Логану неприязнь, теперь же она была в сговоре с ним. Холли будто ударили обухом по голове, это было невыносимо. Осмыслить это предательство было невозможно. Она помотала головой, провела рукой по волосам. – Ну вот. Теперь все. Я только хочу знать почему. Почему ты это сделала? – Потому что я при всем присутствовала, – пояснила Тина. – Я услышала тебя. Потом услышала его. Ее тон заставил Холли задуматься. Напряжение начало спадать, поднятые почти к мочкам ушей плечи немного расслабились и опустились. – Тина, он просто переиграл тебя, как раньше переиграл меня, – бесстрастно сказала Холли и уставилась в окно. – Это его конек. – Не думаю. И если ты на секунду прекратишь беситься, я объясню тебе почему, – сказала Тина. Холли продолжала смотреть в окно. – Мне раньше приходилось слышать, когда говорили таким тоном. Куда Тина клонила? Холли, не ожидавшая такой спокойной уверенности, отвернулась от окна. – Я очень завидовала тебе в тот день, когда ты уехала на учебу в университет, – продолжала Тина. – Завидовала, что ты реально сделала то, что всегда собиралась: покинуть наш ничтожный городишко. И не важно, что мне были известны причины твоего отчаянного стремления уехать. Каждый раз, когда я получала от тебя имейл, моя зависть усиливалась. На другом конце страны ты начинала жизнь, о которой я могла лишь мечтать. Я твердо решила накопить денег и на следующий год попытаться подать заявление в университет. Конечно, не в такой, как Университет Брауна – ведь из нас двоих ты всегда была более способной, – а куда-нибудь, где я могла бы устроиться в общежитие, жить самостоятельно, получить опыт учебы в колледже. – А я и не знала, какие чувства ты тогда испытывала, – пробормотала Холли, желание которой вести оборону постепенно слабело. – В тот первый год, да будет тебе известно, я была ужасно несчастна. Тина фыркнула: – Поверь мне, твои несчастья были ничто по сравнению с известием, что я беременна Дэнни. Все надежды на колледж или просто хорошую работу вмиг улетучились от одного дурацкого теста на беременность. И тогда я поняла, что это необязательно должно меня остановить. Мы жили в двадцать первом веке. И я могла решить проблему визитом в клинику. Можно было сделать аборт, даже никому об этом не сообщая. Холли тихонько ахнула. Ей вспомнилось, как она держала только что рожденного Дэнни в то первое лето, когда приехала домой на каникулы. Он был маленький и розовый, и такой драгоценный. Было совершенно невозможно стереть сияющие улыбки с лиц Тины и Томми. Трудно было поверить, что Тине в голову вообще приходила мысль о прекращении беременности. – Но я понимала, что просто не смогу скрыть от Томми, что собиралась сделать. Он уже начал что-то подозревать. Видел пару раз, как меня тошнило, и вообще вел себя довольно странно. Я ждала, что он обрадуется – ведь я освобождала его от ответственности и все такое. Холли молча кивнула. Голос Тины стал мягче: – Но он не обрадовался. Наоборот, заплакал. Умолял меня не идти на это. Сказал, что любил меня со второго класса. Что Господь услышал его молитвы, когда я в первый раз сказала, что люблю его. Сказал, что хочет на мне жениться и создать семью и что, если я предоставлю ему эту возможность, он проведет остаток жизни, стараясь, чтобы я об этом не пожалела. И свое обещание он выполняет. – Тина улыбнулась. – Пока. Холли почувствовала, что тоже улыбается. Отношения в семье Блейк были крепче некуда. Пока она жила у Холли, Тина разговаривала с Томми и детьми каждый день. В их разговорах сквозила любовь. С Томми у нее была такая же гармония, как в старшей школе.