— Так, Уго, разве мужчины себя так ведут? Быстро вернулся домой, там остались дамы без охраны, а вы тут сопли развели. — сказала строго Энн. Он выпрямился, сделал поклон, резко развернулся и бросился бежать назад. 31 глава Мы прошли по улице мимо сгоревшей пекарни, за это время ее практически восстановили, но еще много работы со зданием предстояло. Когда я не осознано сжала руку Энн, она одобряюще меня похлопала: — Ирма, сейчас Тео нужно увидеть твоё спокойствие и любовь, тогда он будет цепляться и бороться за жизнь. По-другому он не выживет. — Я все же надеюсь, что нам удастся выручить его, даже если я продам душу вместе со сгущенкой этому негодяю. — Ничего, пираты выкручивались и не из таких передряг. Разберемся. Я ей улыбнулась, пытаясь скрыть свое беспокойство. Я обманывала себя, когда думала, что нервничать не буду. Меня внутренне трясло и в душе где-то сворачивался комок ужаса от всего этого: судей, судов и разборок между защитником и обвинителем. Через некоторое время мы подошли к большому светлому зданию с колоннами. Это было настолько помпезно и величественно. Наверно специально сделано, чтобы высотой этих столбов давить на беззащитных людей. Я передернула плечами от всего этого. Мы вошли в здание, поднялись по широкой лестнице, покрытой темным камнем. Внутри не было украшений. Все строго: линии прямые, никаких деталей, в тёмно-серой цветовой гамме. На площадке было две двери. Одна простая, предназначалась для более низкого класса, вторая наоборот для богатых. Пиратка ни минуты не сомневаясь, двинулась в сторону более нарядного входа. У входа я увидела ее советника. Он низко наклонился и открыл перед ней двери. Внутри помещение выглядело как театр. Там были вокруг ложа для сидения, а посередине сцена для того, кого будут судить. С двух сторон в несколько рядов стояли ряды с креслами, отделенные между собой перегородкой, на которую можно спереди положить веер, сумку поставить или шляпу пристроить. В центре находился большой стол с тремя высокими стульями, как у нас раньше в суде. Напротив, было ложе для бедняков, так как вместо кресел там находились лавки. И ближе всего к ним стояла большая кованая клетка с деревянной табуреткой. Мы прошли мимо клетки и поднялись на ложе, над которыми были окна на второй ряд. Местный мажордом оценивающе нас осмотрел, но ничего не сказал. По-видимому, богачи сами определяли свой статус и занимали соответствующие места. Хозяин пекарни уже сидел на первом ряду напротив. Он был не один, с ним сидел какой-то мужчина в такой же одежде. Ближе к столу сидел большой пузатый мужчина в широкой кепке черными руками, лицом и шеей. Подруга шепнула, что это и есть владелец шахты. На местах бедняков расположились два каких-то мужчины, в потрепанной одежде, одна толстая баба и мальчишка лет пятнадцати. Управляющий Энн сел рядом с нами, но на ряд ниже. Дверь для низших слоев населения отварилась и в комнату ввели Тео. На руках у него были наручники с тонкой цепью. Одежда грязная, комканая, как будто он ее не снимал, а прямо в ней спал. Я его сразу и не узнала. Лицо бледное, щеки впали, над бровью шрам, нижняя губа разбита и сочилась кровь. Черные грязные руки и ноги, потому что он пришел босиком. Куда делась его обувь, было непонятно. Охранник с дубинкой его грубо толкнул в клетку и тот споткнувшись, рухнул рядом с табуретом на колени. Я вздрогнула, порываясь к нему подойти, но Энн дернула меня за локоть, определив на свое место. Тео прищурился, привыкая к свету и осмотрелся. Он увидел меня с пираткой, поднялся, облокотился на клетку и улыбнулся. Пекарь смотрел только в нашу сторону, его абсолютно не волновало, что происходит вокруг. Мое сердце готово было выпрыгнуть ему навстречу. Я поняла, как я сильно без него скучала и как мне его не хватало. Мне с трудом удавалось сдерживать слезы, когда я смотрела на его состояние. Было понятно, что в шахте он долго не протянет. Я не заметила, как в помещение вошел судья и мой давний старый знакомый. Просто как-то все резко засуетились и Энн дернула меня за рукав. За столом сидел полный лысоватый мужчина в черной мантии. Он смотрел в документ, который у него лежал на столе, а рядом не стесняясь, стоял Игорь, облокотившись на стол. Он увидел меня, махнул шляпой, сделал шутливый поклон и улыбнулся во все свои зубы. Тео обратил внимание на это и нахмурился, но в сторону судьи не развернулся. Стук молотка о стол известил о начале разбирательства. Мой бывший поднялся в нашу сторону по ступенькам и сел в нескольких метрах от нас. — Слушается дело о поджоге имущества Бернара Атюра. Дом в два этажа, который он сдавал в аренду Тео Вилару для пекарни и магазина. Вы, господин Бернар, утверждаете, что лишились имущества по вине того, кто арендовал у вас? Верно? — Да, господин судья. Так и есть. У меня есть свидетели, они видели, как данный господин, Тео Вилар, — он показал пальцем на пекаря, но тот даже не повернулся в его сторону, — Вышел рано утром из дома, облил его маслом и поджег. Потом сделал вид, что кто-то это сделал и начал выкидывать вещи из окна. Сам при этом в тушении не участвовал, этому есть тысячи свидетелей. Он пришел, когда все потушили. Разве это не главное доказательство, всех моих слов? Он кивнул тем нищим, которые сидели на стульях для бедняков и те поднялись и начали на перебой рассказывать, как дело было. Мужчины постоянно путались в своих словах, потом начинали все сначала, повторяя версию хозяина дома и поддакивали ему. Женщина причитала, что потеря имущества, лишила ее дома и еды. Хотя я ее видела впервые и не могла понять, какое отношение она имеет к нашему магазину. Мальчишка демонстративно плюнул в сторону Тео и начал кричать, что это он позвал пожарных, когда увидел огонь. Я смотрела на весь этот балаган и понимала, что честным правосудием здесь не пахнет. Спектакль был создан для того, чтобы осудить и наказать. Искать виноватых никто не будет. Я с ужасом посмотрела на возлюбленного, он не спускал с меня глаз, создавалось впечатление, что он прощался со мной и хотел запомнить эти последние минуты, когда видит меня. Его абсолютно не интересовало, что здесь происходит. Защищать себя и оправдываться перед этими людьми он не собирался. Судья постучал молотком, вся эта толпа успокоилась и села на место. Далее в зал зашел какой-то мужчина, как я поняла, он был эксперт по пожарам и сказал, что магазин явно подожгли снаружи. Бернар кивал и кричал с места: — Вот видите, господин судья, все верно! Так и было, как я говорю. Это он сжег мой дом и оставил меня без денег, а моих детей без хлеба. Я начинала нервничать, мне хотелось встать со своего места и начинать орать, как все тут, что все было по-другому. — Не мог он это сделать, они все врут. — твердила я себе под нос, сжимая платье. — Не вмешивайся, Ирма. Они тебя даже слушать не будут, да еще и выгонят, тогда ты его и увидеть не сможешь. — шептала мне Энн, сжимая мою кисть. Я посмотрела в сторону Игоря, тот хитро улыбнулся и подмигнул. Я сжала губы, моих сил не было все это слушать, но пиратка права, нам ничего не остается, как смотреть на все это представление. 32 глава Цирк продолжался. Ой, не цирк, суд, но практически это было одно и тоже. Мне было жутко обидно за моего пекаря, он не заслужил этого. Я посмотрела на хозяина помещения, он повернулся в сторону нищих и кивнул кому-то. В этот момент подскочил мальчишка из толпы свидетелей и заорал: — Это точно этот мужчина подпалил магазин, я вспомнил господин судья. Он был в то утро у здания. — Это неправда. — я не выдержала всего этого и встала со своего места, — Этот мальчишка врет, ему заплатили за вранье. Проверьте его на детекторе лжи. Я запнулась, потому что от волнения забыла, где нахожусь. Судья стукнул молотком и нахмурился в мою сторону: — Кто вы и что вы тут делаете? Я хотела что-то сказать в свое оправдание, но Игорь громко рассмеялся, похлопал мне в ладоши и подмигнул. Он поднялся со своего места, повернулся к мужчине в мантии: — Господин судья, эта дама со мной, прошу прощения за нее. Она не любит несправедливость и решила вступиться за несчастного пекаря, который печет те вкусные круассаны со сгущенкой. Он повернулся ко мне и глазами показал, что я должна сесть и продолжил: — Я думаю, что настало время мне предъявить своего свидетеля, который все разъяснит, с вашего разрешения, господин Люк. Отварилась дверь, в комнату вошел мужчина с какой-то папкой и расположился напротив служителя Фемиды. Он принялся методично рассказывать, как кто-то поджег магазин, потому что Тео это было невыгодно. Позвал эксперта, который рассказал, как был сделан и поджег, и то, что кто-то подпер дверь снаружи, чтобы пекарь не смог выйти, поэтому он спустил ребенка из окна, как и вещи. Помогал ему в этом дворник, который прибирал навоз с улицы и увидел, как какой-то мальчишка поджег все и сбежал. Я все это слушала и надеялась, что судья к этому прислушается. Игорь довольный поглядывал в мою сторону, потирая руки. Служитель Фемиды расслабился и наблюдал за представлением, он явно не привык к такому и все это его позабавило. Помощник моего бывшего тем временем продолжал, он чуть ли не в ролях рассказывал, как все происходило. Представление было настолько полным и правдоподобным, что мне казалось, что именно он написал сценарий этого действа и все исполнил. К концу уже все верили ему, что так и было. — Хорошо. Мне понравился ваш свидетель, господин Жак. Он разложил все по полочкам, как вы и говорили. Интересная практика, я еще не видел такого, но мне понравилось это доказательство. Он поднялся со своего места, взял лист со стола и стал зачитывать то, что там написано: — Я, Люк Годар, властью, данной мне королем, объявляю следующее: признать обвиняемого Тео Вилар не виновным в поджоге пекарни и магазина, принадлежащего Бернару Атюр. Но он не был замечен в тушении пожара, поэтому выплатит хозяину дома тысячу монет. Как только долг будет погашен, его выпустят на волю. Если есть желающие погасить долг за данного господина сегодня, то мы его отпустим из-под стражи прямо тут. Я с ужасом понимала, что у меня таких денег нет и пока я их буду собирать, его не выпустят. Я посмотрела на Энн, та улыбнулась, встала и кивнула своему управляющему. Они вместе с ним отошли в сторону. В этот миг ко мне подсел Игорь-Жак. — Я свою часть договора выполнил, дорогая Марго. Твоя очередь подписать договор со мной на сгущенку, и я могу заплатить долг за этого господина, если пожелаешь. — Да, я подпишу договор с тобой, как обещала. За деньги я так понимаю должна буду лечь с тобой в постель? — Раньше мы с тобой получали удовольствие друг от друга, ты же помнишь? — Игорь, это было по любви, а сейчас ты меня покупаешь, как проститутку и я не люблю тебя. — Марго, какая любовь в нашем возрасте? У меня теперь есть деньги, много денег, я хочу удовольствий. Ты в этом теле прекрасна, я всегда любил худеньких брюнеток. Это моя слабость. — Даже не думай. Я не лягу с тобой в постель. Он громко засмеялся: — Марго, я тебя за это обожаю, ты такая неприступная. Неужели ты позволишь этому мальчику сидеть в тюрьме, когда есть возможность вернуться домой? И я же не продаю тебя за долги, а хочу наслаждаться тобой. Мы можем здесь прекрасно жить. Ты будешь моей любовницей, я завалю тебя подарками. Зачем тебе этот несчастный пекарь? Он даже сам за себя постоять не может. — Игорь, мне не нравится в кого ты превратился. Где твой договор, я его подпишу, и мы закончим этот разговор. — Жду тебя завтра у себя в квартире. Помнишь, как меня найти? Пусть мальчишка посидит в долговой тюрьме, а ты подумаешь над моим предложением. Я договорюсь, чтобы ты смогла посетить его в этом заведении, тогда ты будешь более сговорчивой. Он поднялся, поклонился судье и вышел из зала вместе со своим помощником. Все свидетели начали покидать помещение, я спустилась к клетке, где заперли Тео. — Ирма, я рад тебя видеть. Безумно соскучился по тебе и пока сидел тут, понял, что был дурак и не говорил тебе, что ты стала мне очень дорога. Я протянула руку и погладила его волосы, сбоку они покрылись коркой от крови: — Тео, я что-нибудь придумаю и спасу тебя из этого места. — Девочка моя, я счастлив видеть твои глаза, слышать твой голос. Это самый лучший день за последний месяц. Он сжал мою руку, поднес ее к губам и поцеловал. Я провела ладонью по его щеке. — Угу просил передать, что ждет тебя и очень скучает. — Я тоже люблю его. Спасибо тебе, что ты не бросила моего сына и помогаешь нам. Ты ангел, Ирма, и послана нам Всевышним для спасения. Я боялся своих чувств к тебе, боялся, что забуду свою жену и никогда не смогу себе это простить. Но все мои мысли тут о тебе, я засыпаю и молюсь увидеть во сне тебя. У меня скатилась слеза, которую я не смогла сдержать. — Не плач, девочка моя. Я очень сильно люблю тебя и буду бороться, чтобы выйти из этого места. Я хотела его поцеловать, но решетка помешала это сделать.