Но сегодня не совсем обычно. — Похоже, у тебя получилось. — Борис подходит и встает рядом со мной. Он смотрит на своих инженеров, которые в данный момент делают друг другу праздничные клинья, с легким неодобрением. — Нам все еще нужно подправить нейропрограмму. Затем мы испытаем модель на первом астронавте. Парень вызвался добровольцем. — Эвфемизм: Парень умолял стать испытуемым номер один. Приятно знать, что кто-то еще так заинтересован в BLINK. — Когда это будет? — На следующей неделе. Он кивает. — Тогда я назначу демонстрацию на конец следующей недели. — Демонстрацию? — Я приглашу своих боссов, ваших боссов. Они пригласят еще кого-нибудь повыше. Я уставился на него, встревоженная. — Это слишком рано. У нас есть несколько недель до окончания проекта, и нам нужно устранить множество неполадок. В проекте участвуют люди — много чего может пойти не так. — Да. — Он смотрит на меня ровным взглядом. — Но ты знаешь, каковы ставки, особенно с учетом того, что MagTech так близок к тому, чтобы догнать нас. И ты знаешь, что против проекта выступают. За нами наблюдает множество людей. Много людей, которые очень мало знают о науке, но при этом очень заинтересованы в BLINK. Я колеблюсь. Десять дней — это гораздо меньше, чем я могу себе позволить. С другой стороны, я понимаю, под каким давлением находится Борис. В конце концов, именно он получил от нас разрешение на начало работы. — Хорошо. Мы сделаем все, что в наших силах. — Я отталкиваюсь от скамейки. — Я скажу Леви. — Подожди. — Я остановилась. — Би, какие у тебя планы, когда все закончится? — Мои планы? — Ты хочешь продолжать работать на Тревора? — Я поджимаю губы, чтобы сдержаться, но Борис не дурак. — Я общался с ним несколько раз. Кажется, у него сложилось впечатление, что мы делаем костюмы? — Тревор — это… — вздыхаю я. — Да. Он бросает на меня сочувствующий взгляд. — Если прототип будет успешным, NIH, вероятно, повысит тебя в должности, возможно, даст тебе собственную лабораторию. У тебя будут возможности. Но если вам не нравятся эти варианты…..приходи ко мне, пожалуйста. Я уставилась на него широко раскрытыми глазами. — Что? — Я давно хотел создать специальную команду по нейронаукам. Это, — он показывает на шлем, — одна из многих вещей, которые мы можем сделать. Наше нейроподразделение разрознено и мало используется. Мне нужен кто-то, кто действительно сможет его возглавить. — Он устало улыбается. — В любом случае, я пойду расскажу Леви о демонстрации. Мне нравится, как он хмурится, когда я сообщаю ему плохие новости. Я стою, как идиотка, и смотрю вдаль. Мне только что предложили работу? В NASA? Руководить лабораторией? У меня галлюцинации? В здании утечка угарного газа? — Ты идешь праздновать? — спрашивает Гай, поражая меня. Я качаю головой. Празднование кажется преждевременным. — Но вы, ребята, веселитесь. — Конечно. — Его глаза поднимаются к точке над моей головой. — А ты? Я оборачиваюсь. Леви стоит прямо за мной. — В другой раз. — У тебя есть планы? — спрашиваю я, как только Гай уходит. Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что мы одни, как будто спрашиваю у Леви его секретный рецепт яблочного пирога. Я смешна. — Я собирался провести немного времени со своим котом. — Вечер экспрессии? — Мы со Шредингером иногда общаемся без участия его прямой кишки, — замечает он. — Но нет. Есть ресторан. Веганский. — Его глаза блуждают по сторонам, как будто он стесняется спросить. — Я хотел попробовать. Мы могли бы… Я смеюсь. — Не обязательно. Он бросает на меня любопытный взгляд. — Что? — Приглашать меня куда-нибудь. На свидание. Он хмурится. — Я знаю, что не обязан. — Я знаю, что это не… — Я начинаю говорить ему, что я знаю, что между нами все не так. Что ему не нужно меня вытаскивать. Что секс был превосходным, и хотя я устала, хочу спать и, возможно, вся в оргазме, я была бы счастлива получить еще. С ним. Если он заинтересован. Я знакома с концепцией друзей с выгодой. Постельные приятели. Френды. Друзья по траху. Но потом я вспоминаю выходные. Вместе смотрели «Звездные войны», пили «Сазерак». Наша дружба старше, чем выгода, пусть даже на несколько часов, и я буду рада провести время, общаясь с ним. К тому же, ему наверняка не с кем попробовать веганские рестораны. Я такая же в Бетесде. Да, вот почему он приглашает меня на свидание. — Вообще-то, это звучит потрясающе. Нужно ли нам заказывать столик? Он приподнимает одну бровь. — Это веганский ресторан в Техасе. Мы справимся. Я знаю, как все будет: Леви сможет выработать из своей системы все, что осталось от его многолетнего влечения ко мне; я наконец-то смогу заняться достойным сексом; мы оба сможем сделать это без давления отношений и катастрофической липкости, которая всегда случается, когда ты позволяешь себе слишком сильно заботиться о ком-то. Сегодняшний ужин не будет свиданием — это просто ужин двух озабоченных друзей, которые, как оказалось, разделяют диетические предпочтения. Тем не менее, я считаю, что уделяю своему внешнему виду больше внимания, чем обычно. Я выбираю тонкое розово-золотое кольцо для носовой перегородки, свой любимый пирсинг и классическую красную помаду. Я завиваю волосы, чтобы они волнами спадали на плечи. Я готова задолго до того, как Леви должен был заехать за мной, поэтому иду ждать на балкон. Шмак наконец-то ответил мне, извиняясь за то, что был вне сети во время лучших, потом худших, потом лучших выходных в моей жизни. Шмак: НТК хватается за дело. Все знают, что у тебя нет финансовых интересов, и ты поддерживаешь #FairGraduateAdmissions, потому что веришь в это. Мари: Я ненавижу то, что они сказали о том, что справедливое зачисление непрактично. Кого это волнует? Мы можем и должны сделать лучше. Шмак: Устно. Мари:??? Шмак: *Точно. Шмак: Извини, речь в текст. Я за рулем. Мари: ЛОЛ! Мари: Куда ты едешь? И связано ли это с твоими лучшими, потом худшими, потом лучшими выходными? И имеет ли это отношение к девушке? Шмак: Я приглашаю ее на ужин. Мари: джхсгасгаргайфгкуегрке Мари: (Это был удар по клавиатуре, на случай, если у тебя не работает преобразование текста в речь) Шмак: Так и было, спасибо. Мари: Я так рада за тебя, Шмак! Шмак: Я тоже. Хотя она все еще немного пуглива. Мари: Пуглива? Шмак: По уважительным причинам. Но я не думаю, что она готова признаться себе в этом. Мари: В чем признаться? Шмак: Что я серьезно отношусь к этому. Что я в этом надолго. Или, по крайней мере, до тех пор, пока она будет со мной. Я хмурюсь. Подожди, разве девушка не состоит в отношениях? Ведь если она не разведется, то не будет никакой перспективы? Я хочу спросить, но не хочу, чтобы Шмак подумал, что я осуждаю его за то, что он встречается с замужней женщиной — я действительно не осуждаю, тем более что ее муж звучит как человек, которого я не прочь столкнуть с лестницы Эйфелевой башни. Я подумываю сказать ему, что тоже собираюсь на ужин — с Кэмелом Диком, не меньше, — но слышу тихий шум. Маленький шарик красно-серого цвета парит в воздухе вокруг кормушки, симпатичные крылышки радостно бьются в ритме трепета. Первая колибри в этом году. — Привет, красавица. — Она просовывает свой тонкий клюв в одно отверстие и улетает, прежде чем я успеваю сделать снимок. Я смотрю, как она пролетает над парковкой, и замечаю подъезжающий грузовик Леви. Я сбегаю вниз, как будто мне одиннадцать, и направляюсь на площадку для купания. — Я поймала свою первую колибри! — взволнованно говорю я, забираясь в грузовик. Леви едва закончил парковаться. — Красное горлышко! Я не успела сфотографировать, но они территориальны, так что она вернется. А я буду кокосово-имбирный суп из нута! Моя сестра говорит, что читать ресторанные меню онлайн — это не круто, но я полностью принимаю свою одержимость едой… — Я останавливаюсь. Леви смотрит на меня с открытым ртом. — У меня на лице дерьмо колибри, не так ли? Он продолжает смотреть. — У тебя есть салфетка? — Я оглядываю каюту. — Или хотя бы листок бумаги… — Нет. Нет, у тебя нет… — Он качает головой, теряясь в словах. — Что случилось? — Ты… — Он сглатывает. — …Я? — Платье. На тебе… платье. Я смотрю на себя. О. Да. Я надела свое платье из Target. — Я думала, ты сказал, что на самом деле не ненавидишь его? — А я и не ненавижу. — Он сглотнул. — Действительно не ненавижу. Я смотрю на него получше и понимаю, как он смотрит. Что… — О. — Мое сердцебиение учащается. — Можно тебя поцеловать? — спрашивает он, и я могу влюбиться в эту нерешительную, застенчивую версию Леви Уорда — того самого мужчину, который проглотил мое горло, проснувшись в три часа ночи, чтобы сказать, что он умрет, если не сможет трахнуть меня снова. Я позволила ему, с энтузиазмом. Так же, как я позволяю ему целовать меня сейчас, как подростки, глубоко, пальцы держат мою шею, язык гладит, его вес вдавливает меня в сиденье, и он очень, очень хорош в этом, очаровательно напорист, восхитительно настойчив. Вот его рука на моем колене, под платьем и вверх по гладкой ноге, вверх и вверх, пока не обхватывает мою внутреннюю часть бедра. Легкое касание трусиков, и я хнычу ему в рот, когда он стонет. Кажется, я уже мокрая. И он знает, что я уже мокрая, потому что кончики его пальцев проскальзывают под резинку и зацепляют ее сбоку. Я задыхаюсь у него во рту, а его большой палец скользит по моей… Кто-то сигналит на соседней улице, и мы оба отступаем назад. Ой. — Нам, наверное… — Да. Нам стоит.