Что же такого вытворил Макар, если вся семья взялась за его перевоспитание? – Так, малыш чем-то недоволен, – Лиза протягивает племянника, который хмурится, а затем начинает хныкать. – Мужчина хочет есть, – целую пухлые щёчки. – А мне нужна микроволновка, чтобы сделать смесь и немного подогреть. Лиза направляет меня в столовую, где я могу накормить Митю. Уверенно иду в нужном направлении, и через двадцать минут сытый и довольный малыш спокоен и вновь готов познавать мир. – Ника, вот ты где, – Макар вырастает из ниоткуда, сталкиваясь со мной на пороге столовой. – Я могу помочь? – Можете. Мне нужно найти место, где я могу переодеть ребёнка. Желательно удобное и плоское, и без свидетелей. – Есть такое! За большой беседкой. Кстати, я познакомился с Ваней. Мальчик смышлёный и активный. Рассказал о тебе много интересного, – лукаво улыбается, а я нервно сглатываю, пока не предполагая, чем мог поделиться племянник. – Что именно? – Что ты прекрасная и заботливая мама, которая проводит много времени с детьми, и также много работает. Даришь хорошие подарки, занимаешься с Катей и даже уговорила её записаться в кружок актёрского мастерства. А ещё любишь фисташковое мороженое, банановый коктейль и колесо обозрения. И за тобой ухаживает какой-то Игорь, который дарит дешёвые букеты. Вот же чертёнок! Плюс – Ваня сдержался и не раскрыл тайну, минус – выложил достаточно информации, которую Марецкий использует для того, чтобы ко мне подобраться. А вот словам об Игоре удивлена, потому что носильщик из отеля действительно несколько раз дарил мне цветы, которые пришлись не по вкусу. Мнением я поделилась с сестрой, и, видимо, Ванька слышал наш разговор. – Дарит и дарит, что такого? Или вы считаете, что недостойна знаков внимания? А может, уверены, что мужчина не обратит внимания на горничную? – Да нет, – Макар теряется, не ожидая наступления с моей стороны, – просто у вас трое детей, а некоторых мужчин это останавливает. – Я вас разочарую, Макар Витальевич, – подхожу к нему вплотную, и Митя сразу же сжимает пальчиками ткань мужской футболки, – есть мужчины, которых не останавливает даже наличие мужа. Ну, это при условии, если женщина им действительно нужна. – Мне нужна, – уверенно и чётко. – В таком случае перестаньте впадать в прострацию после очередной порции информации обо мне. – Даже не думал! – Информация о детях – ступор; мой возраст – ступор; наличие нескольких мужчин в моей жизни – снова что? Правильно, ступор. И побег, конечно же. Это так по-мужски, – качаю головой. – Вы или докажите, что готовы хоть на что-то, чтобы вызвать мою симпатию, или уступите место Игорю! – говорю всё это достаточно громко, чтобы на нас обратили внимание несколько стоящих рядом сотрудников, а уж от яростного взгляда Тонечки хочется превратиться в маленькую точку на огромной планете Земля. – Я готов на всё. – Это я уже слышала, вот только «всё» в вашем понимании какое-то ограниченное. Если ещё раз вы сбежите, испугавшись моих слов, можете забыть, как меня зовут. Ясно? – Предельно. Можете считать, что ваши дети – мои дети. – Тогда начните с него, – вручаю Митю, который намертво вцепился в Марецкого, и накидываю на плечо Макара сумку. – Найти место, что сменить памперс; уделить время Ване, чтобы мой ребёнок остался доволен; выяснить у Кати, нравится ли ей новая знакомая. – Я не переставала одним глазом периодически посматривать на племянницу, которая, вооружившись графическим планшетом, погрузилась в мир рисования, а другим на Ваньку, с момента нашего приезда ни разу не присевшего и, кажется, подружившегося со всеми мальчиками. – И, конечно же, уделить время мне, если, конечно, после всего сделанного вы останетесь живы. – Проще простого, – выпячивает грудь колесом Марецкий, ещё не понимая, на что подписался. К концу сегодняшнего дня его будет тошнить от детей, криков, требований и плача. А я добавлю, когда мы останемся с ним вдвоём. Тест-драйв под названием «папа» начался… Макар Лежу с закрытыми глазами, боясь шевелиться. Звон в ушах заглушает множество голосов. Движения заторможенные, и пока неясно – все ли кости в моём теле целы? Голова болит, и где-то в районе поясницы тупая боль отдаёт в ноги, лишая желания двигаться. По спине разносится неприятный холодок, перетекая на бёдра и дальше. Может, так люди умирают? С другой стороны, день закончится неплохо – Вероника проникнется ко мне не любовью, а хотя бы жалостью. Когда я понял, что до симпатии очень далеко, решил придавить на эту самую жалость, вызвав лишь её раздражение. Оно было настолько явным, что я задумался – может, сдаться прямо сейчас? Подойти к Кириллу с поднятыми руками и выбросить белый флаг. Но Ника поддела, ехидно оскалившись с видом, кричащим: «Я так и знала, слабак!», что заставила собраться и с головой окунуться в ад под названием «дети». Их оказалось много. С десяток мальчиков, которые выбрали меня в качестве аниматора. Среди них был и Олег, а презрительно посматривающая в мою сторону Лиза не дала возможности отказаться от предложения ребятни. Но перед этим я гордо взялся за смену памперса мелкому. Какого хрена я решил, что это будет просто? Это грёбаный пипец! Сняв его, не ожидал, что мелкий напрудил полные штаны не очень приятной субстанцией, которая, конечно же, сразу оказалась на моей футболке, прилипнув и медленно сползая вниз. Словно специально, Митя дёргал ногами, чтобы вонючий свёрток шлёпнулся аккурат на меня. А дальше в меня брызнул фонтанчик, развеселивший мелкого. Алгоритм действий не был озвучен Никой, поэтому пришлось залезть в интернет. Нашёл канал какого-то мужика, рассказывающего пошаговую инструкцию. Спасибо тебе, святой человек! На всякий случай подписался и сохранил в закладках, чтобы в случае надобности не искать. С трудом сдержав подступающую тошноту, осторожно вытер влажными салфетками остатки, и присыпал чем-то белым, естественно, часть оставив на себе. А потом начался откровенный ад, потому что Митя не желал сотрудничать, усложняя и без того непростую задачу: переворачивался, закидывал ноги, исследуя пальцы, брыкался, выгибался и хватал меня за волосы, как только я оказывался в зоне контакта. Я надел памперс задом наперёд, с трудом снял и снова принялся за «операцию». Взмок и выдохся, готовый рухнуть без сил, но через полчаса титанических усилий передал в руки Ники чистого сына, а главное, хохочущего и довольного. Она оценила, сдержанно похвалила и… всё! Да я словно марафон пробежал, забрав главный приз! А дальше были они – маленькие, юркие, активные, словно бесконечная батарейка, дети! Оказывается, верёвочный городок большой, и некоторые виды препятствий можно пройти только с помощью взрослого. Им оказался я. Под умилёнными взглядами мамочек и Ники, я гордо повёл моих последователей к развлечениям. И снова ужас! Потому что один из этапов в виде растянутой сетки был на высоте примерно метров трёх. В детстве я залез на высокое дерево, которое росло у деда за домом, чувствовал себя скалолазом или покорителем вершин. Но длилось это недолго, потому что пришло время слезть с дерева, а это оказалось непросто. В итоге я рухнул плашмя и сломал руку. Три недели в гипсе и страх высоты на всю жизнь. И даже это меня не остановило, когда Ника смотрела с вызовом, ожидая очередного разочарования. Поэтому я воодушевил ребятню и пошёл по полосе первым… Итог: схватился за сетку, неверно переставил ногу, а дальше просто летел вниз в огромную лужу. В ней, этой луже, я сейчас и лежу, не решаясь открыть глаза. – Макар, – встревоженный голос Ники, как сладкая патока разливается надо мной, – ты как? Открываю один, затем второй, встречаясь со встревоженной Никой, склонившейся надо мной. Её ладонь скользит по груди, задевает пах, а дальше перемещается на бёдра, основательно ощупывая. Приятно, поэтому не спешу отзываться. И сейчас думаю лишь об одном – как данную ситуацию разыграть в свою пользу? – Двигаться можешь? – надо мной нависает Кир. – Попробую. Шевелю конечностями и с помощью брата принимаю сидячее положение. Боль пульсирует в затылке, и я снова закрываю глаза. А дальше меня поднимают, и Ника подставляет своё плечо, позволяя опереться. Самый приятный момент сегодняшнего дня, который, надеюсь, для меня закончился. Направляю её в домик, который предусмотрительно забронировал ещё вчера. – Меня нужно раздеть. – Чего? – Вероника ощетинивается, отступая, чем исключает опору для моего пошатывающегося тела. – Посмотри на меня. – А зрелище не очень, да и запах, потому что с меня стекает вода вперемешку с грязью, оставляя влажные капли на полу. – Поможешь? Пара секунд раздумий, и Ника всё же подходит, чтобы стянуть сначала футболку, а затем оголить нижнюю часть. Стоя в одних трусах, хочу одного – попасть в душ, куда мы и идём. Теперь и она мокрая от контакта со мной, но сменить футболку не спешит. – Воду настроила, дальше сами, – снова на «вы», но меня это не пугает, – возьмите. Вручает лейку, но упустить шанс, чтобы сблизиться глупо, поэтому издаю стон, когда поднимаю руку, чем привлекаю внимание. – Спина болит, сам не смогу. Помоги, пожалуйста, – слезливый взгляд действует безотказно и после непродолжительных раздумий, Вероника орудует сама. Не претендую, чтобы предстать перед ней обнажённым, но принимать душ в трусах не очень приятно. Но я забываю и об этом, когда она скользит намыленными ладошками по моей спине, доставляя удовольствие касаниями. Вспоминаю, когда вот так стоял и наслаждаться лишь присутствием женщины, и варианты отсутствуют. Жаркий секс и активные ночи были, а нечто обыденное, человеческое, не предполагающее кровать, нет. – Больно? – вырывает из фантазий её голос. – Ты стонешь. – Немного, – лгу, потому что причина стона женские ладони, уже добравшиеся до моей пятой точки. – Развернись. Она стоит за бортиком, лишь частично находясь в душевой кабине. Сосредоточена и собрана. Всегда такая? Я ещё ни разу не видел, чтобы она открыто смеялась или была расслаблена. Хотя с таким активным выводком я и сам бы мало смотрел по сторонам. – Ты тоже грязная, вот тут, – провожу по шее и веду вниз, получив её внимание. Заворожённо смотрит на мою руку, изучающую её тело, не обращая внимания, что вода разлетается в стороны, попадая на шорты и стекая по ногам. Решаюсь на неожиданное действие и, подняв её, затаскиваю в кабину. – Что ты… вы делаете? – взвизгивает, когда поднимаю лейку и направляю на неё. – Макар, я мокрая… – хохочет, закрываясь от струи и борясь со мной за источник воды. – Ах, ты… Выхватывает лейку, направляет на меня, брызгая в лицо и заливаясь смехом – мелодичным, завораживающим. Прижимаю её к стене, чтобы не увернулась и поливаю сверху, пока она нехотя борется. У Ники красивая улыбка, а пухлые губы манят, чтобы прикоснуться. В конце концов заслужил же моральную компенсацию за работу аниматором последние несколько часов! Не знаю, в какой момент решаюсь, но накрываю её рот своим. Сминаю губы, и не получая отпор, углубляю поцелуй, который сразу становится дерзким. Принимает меня, позволяя зайти дальше, и увлечься моментом, о котором не мечтал. Не вовремя, но так даже лучше, потому что дезориентированная Ника обмякает в моих руках, позволяя обнимать и наслаждаться её телом. И я уже не думаю о том, зачем мы здесь и что за пределами домика находится множество людей, лишь на ней сосредоточено всё моё существо. Проваливаюсь в Нику и не сразу чувствую острую боль в районе паха, на котором с силой сжимается женская ладошка. – Ещё раз вы позволите себе подобное, Макар Витальевич, будете сожалеть, что не обзавелись детьми ранее. Потому что я лишу вас этой возможности, ясно? – Да… – выдыхаю, желая одного – чтобы Ника закончила пытку. – Дальше сам. Бросает в меня лейку и оставляет одного. Поскуливаю от боли между ног и в пояснице. Чем думал, когда решил, что момент для близости идеальный? А думал тем самым местом, которое неприятно ноет, напоминая о необдуманном шаге. Почти заслужил благосклонность Вероники после нескольких напряжённых часов в компании детей. Всё испортил. Идиот. Поэтому завтра придётся начать с нуля. Глава 11 Вероника Сжимаю руль, снова и снова прокручивая события сегодняшнего дня. Злюсь – на себя, на Макара. Надеялась, что Марецкий продержится дольше, оставив попытки залезть мне в трусы. Но нет, не упустил возможности пробраться к моему телу. И как прикидывался пострадавшим: стоны, жалобный взгляд, хромота. Всё для того, чтобы я потеряла бдительность. – Мам… – Игра в маму закончена, – поясняю Ваньке, который всего десять минут назад перестал хлюпать носом, обижаясь, что праздник закончился и пора ехать домой. – Я снова тётя Вера. Приедем домой, и пока будем ждать папу и маму, приготовим ужин. Заказы будут? – Нет, – дуется племянник, – я хочу обратно. Там мальчики и дядя Макар. – Он тебе понравился? – И без ответа Вани увидела, как Марецкий влился в стайку детей, придумывая и организовывая игры. Уверена, мамочки, приехавшие на базу отдохнуть и немного расслабиться, готовы были на него молиться. И даже падение не остановило Макара в желании возиться с малышнёй. Признаю, что он умеет ладить с детьми, как бы мне ни хотелось сказать обратное. – Он весёлый, а ещё с ним интересно. Олег сказал, что это его дядя и приглашал к нему домой поиграть. Ага, бегу и падаю в направлении семьи Марецких. Слова ребёнка всерьёз воспринимать нельзя. Хотя Лиза и сказала о любой поддержке в споре, забываться не стоит, потому что я работаю на Марецких, а такие люди, как правило в тесных отношениях с подчинёнными не состоят. – Я могу обсудить этот вопрос с мамой Олега. Возможно, мы действительно поедем к ним в гости.