– Да, так, но… Мне ещё повезло, что она разведена! – вновь начинаю измерять шагами помещение. – Слушай, какой мудак бросит своих детей? Это ж надо так! Я так понял, что он не помогает, потому как оставить грудного ребёнка на сестру и выйти на работу, можно только при нехватке денег. Сколько ты говоришь смена? Десять часов? – Кир кивает, подтверждая цифры. – Ей бы в декрете сидеть, а она в твоём отеле работает… Странно всё это, – произношу почти шёпотом, словно мысли вслух, – непохожа она на мать троих детей. – А у неё, что, табличка должна быть, оповещающая всех о статусе многодетная мать? – Ну как бы она должна быть, – показываю руками, что Вероника как минимум должна была увеличиться в объёмах, ведь все рожавшие женщины полные. Или не все? – объёмнее немного. – Посмотри на мою жену. – У неё один, а тут трое. Где гарантия, что её не разнесёт после третьего? – Рот закрой, – обрывает меня брат, – и не вздумай Лизе такое ляпнуть. Вообще никому из женщин. Слушай, у тебя что, никогда не было женщины с ребёнком? – Нет, – перебираю в памяти длинный список. А может, и были, только я не уточнял. – В общем, не знаю. Так что мне делать? – Действовать, если хочешь выйти победителем. Заинтересуй её, увлеки, воспользуйся обаянием, мозгами в конце концов. Хотя… чем больше ты говоришь, тем больше сомнений, что они у тебя есть. – Она мне заявила, что не может себе позволить интрижку. Ей нужны серьёзные отношения, а не просто развлечение. Да ещё и детям её я, видите ли, не понравлюсь! Размахиваю руками, отметив улыбку брата, которую он прячет, опустив голову. У меня тут проблема, а ему смешно! – А ты, значит, уверен, что понравишься, так? – Ну Олегу я же нравлюсь? Вспоминаю игры с племянником, когда мы, увлёкшись, могли обстреливать друг друга из водяных пистолетов несколько часов. Мы отлично ладим несмотря на скепсис Кирилла, который в данный момент проявляется в полной мере. – Тут согласен. Поэтому у тебя выбор небольшой: либо ты выкручиваешься, продолжая движение навстречу Веронике, либо завтра утром надеваешь форму и дежуришь у дверей. Выбирай. – Первое. Пока первое. У меня есть три недели, отсчёт которым пошёл только сегодня. Вагон времени, чтобы придумать, как подобраться к разведёнке с прицепом. – Ты только в её присутствии такое не ляпни, – кривится брат, словно я произнёс нечто ужасное. – А что? Она сама так себя охарактеризовала. Так принято говорить. – Принято, не значит правильно. И я считаю, что это оскорбительно. Женщина же не виновата, что мужик не вытянул и свалил. Думаю, ты сделал бы так же. – Чего? Я бы своих детей не бросил. Я бы о них заботился. – Ты о себе не можешь как следует позаботиться. И ремонт в квартире затеял, чтобы жить в отеле. Еда в ресторане, стирка в прачечной, а уборка не твоя забота. Ещё бы женщину рядом, и ты здесь прописался навечно. Жить одному тебе неинтересно, нужно самому решать бытовые вопросы. И то, что описал брат, мне не нравится, хотя доля правды имеется. Зачем напрягаться, если есть люди, которые оказывают услуги? Нужно решать вопрос с ремонтом и сваливать из отеля, где я под наблюдением Кира, передающего сведения родителям. Я не так беспомощен, как считает брат. – Сегодня же наведаюсь в квартиру и проверю, как идёт ремонт. Потороплю рабочих. – Чего это ты спохватился? – Вероника отказалась от похода в ресторан, сославшись на детей. Я предложил ужин в номере. Снова не так. – Ещё бы в подсобке стол накрыл. – Да и не хочет она контактировать на публику. Сказала что-то о слухах со стороны коллег. – Её можно понять. Работает два месяца, можно сказать, новенькая. А тут брат хозяина знаки внимания оказывает, на ужин приглашает, причём демонстративно. – Именно поэтому нужно перебраться в свою квартиру и уже там устраивать встречи подальше от посторонних глаз. – Съедешь из отеля, и частые контакты закончатся. Да и с чего ты решил, что она согласится поехать к тебе в гости? Она тебя не знает, может, ты маньяк? – Ты специально, да? Раздражаюсь, потому что брат обрубает мои идеи, показывая, что они нерабочие. Вляпался, твою мать, я по полной. Ещё пару часов назад казалось, что всё будет без заморочек, но сложностей становится больше, а решения нет. Или я его пока не вижу? – Просто рассматриваю ситуацию со всех сторон, чтобы подготовить тебя. А то ты о самом главном вот не узнал, прежде чем пари заключить. Кто знает, что ещё скрывает блондинка? И кстати, – щёлкает пальцами брат, привлекая моё внимание, – разведена, но ведь может с кем-нибудь встречаться. Не думал об этом? Да что ж такое! Каждой фразой Кирилл настойчиво меня добивает. Оказывается, есть тонна нюансов, которые я не учёл. Даже не думал о них. Обычно девушки не скрывали отношения со мной, выставляя фото в соцсетях и делясь снимками подарков. Последняя, правда, почти подставила… Успел свалить, оставив девушку с её претензиями далеко позади. На звонки и сообщения не отвечал, сделал вид, что поглощён работой, а когда увидел фотографии свадьбы, понял, что можно возвращаться. И тут же вляпался в эту… Вот не мог Кир кого-то другого выбрать. Например, Тонечку. Всё было бы просто и быстро. Отчего-то вспоминая назойливую блондинку, кривлюсь. Слишком открыта, слишком навязчива, слишком напрягает… Всё слишком в её случае. Поэтому и от её услуг в качестве горничной отказался. Прилипнет намертво. – Ты всё это заранее продумал, да? – мысль врывается неожиданно. – А может, она и на конфликт пошла с твоей подачи? – Конфликт ты организовал сам, Макар, – голос брата вибрирует нервозностью. – Будь ты немного мягче и сдержаннее, сейчас лежал бы на кровати и пялился в потолок, а Вероника оставалась бы для тебя только горничной, которая иногда убирает номер. Но ты, как всегда, сделал из ничего проблему. – Заканчивай с нотациями. Разошёлся, – бурчу под нос. Кирилл старше на четыре года, а ощущение, что на двадцать. Всё чаще проскакивают интонации отца, а также фразы, бьющие наотмашь. В такие моменты чувствую себя ущербным, лишним, чужим в семье Марецких. – Отца ты вообще не слушаешь, так что за него я. Мне нужно работать, – намекает на то, чтобы остаться в одиночестве. – И тебе не мешало бы. – Заеду завтра в агентство. Кто руководит сейчас? – Дмитрий Рубин. После твоего внезапного отъезда именно он был назначен мною. Выбора не было. Вот уже полгода он директор, который, кстати, неплохо справляется. Снова укол и напоминание, что и здесь я прокололся. Иногда кажется, что нет мне места. Мечусь, тыкаюсь, стараюсь пристроиться, а ничего не выходит. – Я хочу на свою должность. – Хотеть не вредно. Выиграй спор и забирай фирму, а дальше распоряжайся как пожелаешь. Обещаю, лезть и советовать не стану. Потонешь? Сам ответишь за это. Но запомни – это проверка и возможность доказать отцу, что ты повзрослел и стал ответственнее. Он обмолвился, что в случае ещё одного промаха, посадит тебя на сухой паёк. Придётся зарабатывать самому, доступ к счёту будет закрыт. Нервно щёлкаю пальцами, принимая слова брата. За меня основательно взялись, а угрозы отца не пустой звук. И теперь во что бы то ни стало нужно выиграть спор. В этом случае я со всех сторон в плюсе: фирма моя, а жизнь, какой бы она ни была, никого не касается. А там, возможно, и девушка найдётся, и семья сложится, и приду я к своему «как у всех». – Я понял. – Правда? – удивлённо вскидывает бровь. – Да. Каждое слово. Именно по этой причине я обязан выиграть спор. – Обдумай всё, что мы говорили, и иди в наступление. Только палку не перегни: между настойчивостью и навязчивостью слишком тонкая грань. – Расскажи мне ещё, как с девушками взаимодействовать. У тебя до Лизы и отношений-то толком не было. Кратковременные романы без обязательств. Как у меня сейчас. – Это в прошлом. Я женат шесть лет, имею сына и счастлив. – И что, на сторону ни разу не сходил? – подмигиваю Киру, желая вызвать на откровенность. – Если соберусь, предупрежу тебя, – ухмыляется, склоняясь над очередной бумажкой. – И предварительно разведусь. – Зачем? – А зачем мне ходить налево? Так поступают только идиоты или сволочи. Я себя ни к первым, ни ко вторым отнести не могу. – Ну, я тоже… Точно? Я, конечно, был верен своим пассиям, но появление следующей девушки автоматически отметало предыдущую. Да я даже изменой это назвать не могу, потому что как таковых и отношений не было. – Предлагаю тебе удалиться, чтобы подумать над стратегией и приготовиться к ужину. В семь жду на парковке. Или сам приедешь? – Сам, – отвечаю уверенно и покидаю кабинет брата. Я не в восторге от семейных посиделок, но появление необходимо, чтобы порадовать маму и выслушать наставления отца. К тому же я купил подарок племяннику и обязан его вручить, иначе мелкий не простит. Кстати, нужно расспросить Олега, что сейчас детям нравится. Вероника сказала девочке семь лет, пацану пять. И если со вторым можно поладить, то как общаться с девочкой не представляю. А я собираюсь общаться? Собираюсь, потому что мне нужна фирма. Это будет моим, личным, неприкосновенным для советов отца и брата. Кирилл обещания выполняет всегда, и после моей победы от слов не откажется. Не такой. Его слово – монолит. Ещё подростком, когда что-то говорил брат, это воспринималось, как понимание – от своих слов не откажется. Меня же слушали редко, часто просто махнув рукой. Да, бывало я менял свои решения, но всегда эти изменения сопровождались непреодолимыми обстоятельствами. Но сейчас нужно идти до конца. До победного, с какими бы трудностями ни пришлось столкнуться. А они, эти самые трудности, наваливаются с каждым часом. Что ещё припасла для меня Вероника? Вероника… Грубо как-то, жёстко, официально. Ника. Именно так. – Ника, – произношу одними губами, и образ девушки в памяти становится мягким, воздушным. В плену мыслей, на автомате выхожу из лифта на своём этаже, когда на меня кто-то налетает, повиснув на шее. – Макар Витальевич! Я так скучала! Взяв за талию прилипший ко мне объект, с трудом отдираю, чтобы узнать в девушке навязчивую Тонечку. Просил же Любу, чтобы она избавила меня от неё. – Антонина, будьте добры, соблюдайте субординацию, – осадив горящий взгляд, пытаюсь говорить твёрже. Мягкость в отношении девушки противопоказана, потому как воспринимается криво и неверно. Прочувствовал на себе последствия, когда выталкивал из номера полуголую горничную, отчего-то решившую оказать мне услуги интимного характера. – Макар Витальевич… Я… Я хотела быть вашей горничной, но меня перевели на третий этаж. Но если вы скажете Любови Андреевне, уже завтра я буду чистить ваши туфли и два раза в день мыть душевую. – Антонина, мыть и чистить ничего не нужно. Я не смею перечить установленному распорядку. Я здесь временно, и уже через неделю покину отель. – Ложь во спасение, но она мне необходима, чтобы Тоня больше не ломилась в мой номер. – А горничная у меня уже есть. Я только имя и внешность не запомнил… – не хочу выделять Нику, да и намекать на заинтересованность в ней тоже, – но точно была. – Вероника, – напоминает Тоня, пока семенит следом. Я же не думаю останавливаться, чтобы скрыться в своём номере. – Макар Витальевич, она вам не подходит: убирает плохо, конфликтует с гостями и меня терпеть не может. Она специально к вам напросилась, чтобы вы её заметили. Любит Кириченко к мужикам в штаны залезть.