Когда выскочила в коридор, Федя уже натягивал куртку. — Стой! Ты куда? — Пойду татуировку на лбу сделаю, — усмехнулся Федя. — Чтоб родителей твоих окончательно добить. — Не пущу! — каким-то надорванным и незнакомым голосом выкрикнула я и вцепилась в рукав Фединой куртки. — Агния, прошу, не надо, — негромко произнес он, пытаясь отцепить мою руку. — Ты не слышала, что сказал тебе твой молодой человек? — насмешливо произнес отчим, который вышел вслед за мной в коридор. — Не унижайся, доченька. Я машинально разжала пальцы, и Федя, бросив напоследок отчиму «до свидания», вышел за дверь. Я осталась стоять посреди коридора с опущенной головой. Отчим издевательски поаплодировал. — Браво, Агния. Ты сегодня превзошла саму себя. И где ты откопала этого оборванца, чтобы меня позлить? Я не стала ему отвечать. В душе снова закипала злость. — А как убедительно сыграла любовь, чтоб я тебе поверил. Едва ли не с порога отдалась ему. Хотя я ничему не удивляюсь… Перед слюнтяем Морозом тоже успела ноги раздвинуть, прежде чем его кинуть? — Какой же ты подонок, — зло сказала я. — Надеюсь, твой сыночек не вырастет таким же! Как хорошо, что ему достался всего лишь воскресный папочка! На этих словах отчим вдруг подбежал ко мне и схватил за горло. — Рот свой заткни! — прорычал он. — Сына моего не трогай! От неожиданности я взвизгнула. Тут же распахнулась входная дверь, и в коридор влетел Федя. Оттащил меня от отчима и с ходу врезал тому в челюсть. Тогда я снова заверещала. В коридор выскочила перепуганная мама. — А вот теперь точно прощайте, — тяжело дыша, сказал Федя. — Стой! — выкрикнула я, когда парень снова направился к двери. На сей раз Федя так громко хлопнул ею, что у меня в ушах зазвенело. Я тут же ринулась за ним, но отчим перегородил мне дорогу. — Не сметь позорить меня на людях, — просипел он, держась за разбитое лицо. Тогда я развернулась и понеслась обратно в столовую. — Света, задержи ее! — заорал отчим на маму. — Твоя доченька, эта дешевка, водит в дом всяких уголовников! Что ты встала как вкопанная?! Но мама, видя мой решительный настрой, лишь отошла в сторону, пропуская вперед. В столовой я открыла окно и через него выбралась во двор. Набирая в тапки снег, понеслась по участку за Федей, который в этот момент уже выходил за ворота. — Федя! — звала я, бежав за парнем по участку. — Стой, пожалуйста! Ну, остановись же ты! Федя наконец притормозил и стал ждать, пока я добегу. Вот я остановилась напротив и, не в силах отдышаться, уставилась на него. — Я мчался сюда, думая, что на самом деле нужен тебе. А ты решила просто выставить меня дураком перед своей семьей? — Такое у меня хобби: выставлять людей дураками, — отозвалась я. — Мне после твоего рассказа самого себя жалко стало. — Но это же… — Правда? Понятно. Мне пора. Я снова схватила Федю за рукав куртки. — Пожалуйста, выслушай! Ты не понимаешь… Я ненавижу его! Все эти годы ненавижу, всей душой! Я на все готова, чтобы испортить ему жизнь. Я знаю, что на войне все средства хороши… Федя, просто так получилось! — Значит, я тоже всего лишь средство? — Нет, — ответила я. Но мое «нет» прозвучало как-то совсем неубедительно, и я сама этого испугалась. — Мне тебя жаль, — сказал Федя. — Ты же помешана на глупой войне и сама отравляешь себе этим жизнь. И ты была права, когда сказала, что все будет необратимо. Я просто съехал на любви к тебе, Агния, но сейчас вижу, что мы действительно зря встречались. Ничего у нас не склеилось — слишком разные. — Он мне никто и больше никогда не сможет помешать! — принялась убеждать я. — И тронуть пальцем тоже не посмеет. Помнишь, я рассказывала про частного детектива, про компромат… — От холода и страха вот так потерять Федю из-за собственной дурости меня била дрожь. — Агния, зайди, пожалуйста, в дом, — попросил Федя. — Простудишься. Я снова притянула его к себе за шею и поцеловала, а затем, все так же не выпуская из объятий, быстро заговорила в лицо: — Знаю, что я плохая. Худшая на свете. Мстительная, и думаю всегда только о себе. Федя, я лишь порчу всем жизнь… — Глупая ты, — сказал Федя. — Я вижу в тебе только хорошее. Но зря мы так далеко зашли. Будто оба самовольно засунули дуло в рот и спустили курок. — Я уезжаю, — тихо напомнила я, выпуская Федю из объятий. — Давно пора. Твой отчим просто конченый. Удачи тебе в Питере. Федя направился к припаркованной у ворот машине, а я осталась стоять, глядя ему в спину сквозь навернувшиеся слезы. Тяжелые и горячие. Вокруг весело щебетали синицы, и солнце по-прежнему ярко светило. В воздухе витал запах прошлогодних листьев и чистого талого снега. А я подумала, что даже в ясный весенний день можно испытать такую боль, что разорвет ребра изнутри. И вмиг оказаться самым несчастным и одиноким человеком на свете. Роня Весна пришла в город неожиданно. Еще не весь снег сошел с улиц, но капель продолжала настойчиво выплясывать по жестяным подоконникам. Весенние запахи кружили голову, щекотали ноздри, мутили разум. Казалось, что в такую пору больше ничего не сможет омрачить твою жизнь. Однако — все-таки омрачало. На занятиях я теперь часто витала в облаках. Горестные воспоминания о зимней истории никак не отпускали. На очередной лекции я задумчиво уставилась в окно, разглядывая небо. Юлька толкнула меня локтем. — Что такое? — тут же встрепенулась я. — Ты чего спишь на ходу? Тебе сообщение пришло, — буркнула Адамова, которая, в отличие от меня, вела конспект и старалась поспеть за монотонной речью препода. Я взглянула на экран. Сообщение было от Агнии. Леманн просила меня встретиться с ней в сквере на большой перемене. Адамова с любопытством покосилась на телефон. — Что ей надо? — шепнула мне на ухо Юлька. — Я думала, она здесь больше не учится. Мне и самой было интересно, для чего я вдруг снова могла понадобиться Агнии. С трудом дождавшись конца занятий, я спустилась к гардеробу за пальто. На улице вовсю буйствовала ранняя весна. Агния сидела на одной из скамеек, вытянув ноги и задумчиво глядя перед собой в одну точку. Легкий ветерок трепал ее светлые волосы. — Привет! — первой поздоровалась я. Агния подняла голову и улыбнулась: — Привет! Я присела рядом. — Думала, ты не ходишь больше в университет. — Пришла как раз документы забрать, — сказала Агния. Я вздохнула: — Жалко, что все так получилось… Целый год потеряла. А я ведь поначалу решила, что тебя отчислили. Не знала, что ты сама заявление написала. Татьяна Борисовна потом все объяснила, когда я попросила у нее над тобой шефство взять. — Ты решила взять шефство надо мной? — удивилась Агния. — Ну да, — улыбнулась я. — А зачем? — На правах твоего репетитора. Думала, подтяну тебя к летней сессии. Агния рассмеялась: — Боже, Роня, ты просто прелесть! Мне будет тебя не хватать. Я все-таки немного зарделась.