- Так что ты тут делала с Савой? Сначала Вика даже не поняла, о чем он её спрашивает. - В смысле? – повторно растерялась она, сильнее вжимаясь спиной в столешницу. Больная нога дала о себе знать, неприятно заныла. Лицо Валгарова оставалось нечитабельным. - В прямом. Я задал простой вопрос и хочу получить на него ответ. ГЛАВА 8 - Вам же сказали: кофе мы пили, - настороженно ответила Вика и сразу сменила тему: - Вы получили по мне отчет? Я могу, наконец, уехать к себе? В груди разрастался жар. Девушке хотелось выкинуть руку, обозначив личную территорию, и чтобы Валгаров не смел заходить за неё. Всё. Точка. Её больше не касаются заботы семьи олигарха. Хватит! Валгаров ответил не сразу. Прищурившись и склонив голову набок, он некоторое время изучал Вику. Та занервничала. Ей было откровенно наплевать, как она выглядит с утра и после той круговерти, что с ней случилась, но девушке не нравилось, что ее препарируют взглядом, точно она интересный экспонат, попавший в лабораторию полоумного ученого. - Не смотрел. Дай мне час. Потом… решим. - Решим? – выдохнула Вика, переступая с ноги на ногу и морщась от боли. – Булат… Прекратите надо мной издеваться. Я знаю, что у вас на меня есть рычаг давления. Я пальнула в вас. Ружье деда. Разрешения на оружие у меня нет. Вы можете меня подвести под статью. Но будьте вы, в конце концов, человеком! – она быстро посмотрела в сторону Эли, которая делала вид, что ест, а на самом деле грела ушки. Хорошо, что девочка не глухонемая, – эта мысль тоже пронеслась в голове Вики. - Через час… Виктория. Его выразительные, давящие паузы проходились разгоряченными плетьми по её телу, вызывая новые потоки страха. Через час так через час! И ей уже становилось всё равно, что кто-то посторонний узнает её постыдную историю. Валгаров оказался пунктуальным. За ней пришли и проводили вниз, в оранжерею. Увидев красоту и буйство зелени и красок на фоне панорамного остекления и света от фонарей на территории особняка, Вика внутренне ахнула. Красиво… Очень. И завораживающе. Наверное, очень здорово сидеть здесь вечерами, особенно зимними, и наблюдать, как закат уходит за горизонт. Но вся эта красота не про её честь. Не стоит забывать. Валгаров стоял у одной из стен спиной к Вике. Он не повернулся, даже когда она вошла. Вика снова невольно отметила ширину его плеч. Да что это такое! Говорят, иногда в экстремальных ситуациях мозг человека акцентируется на чем-то абстрагированном, не имеющем отношения к ситуации. Может, и у неё так же? Хотелось бы в это верить. - Проходи, Вик. Ты позавтракала? Ей на самом деле принесли завтрак в комнату, и она заставила себя его проглотить. Есть надо в любой ситуации. Чтобы жить… - Да. Благодарить хозяина дома Вика не станет. Ни. За. Что. Продолжать диалог Валгаров не спешил. Так и стоял с заведенными назад руками. Вика с утра находилась, нога разболелась сильнее, поэтому девушка без приглашения прошла к дивану и опустилась на него. Рядом на невысоком, выполненном из цельного среза дерева столе лежала раскрытая папка. С её фотографиями… У Вики распахнулись глаза, когда она увидела себя на фото. Ничего себе… Она, конечно, видела фильмы, где собирали информацию на кого-то из героев, и знала, что нечто подобное делают и с ней, но всё равно оказалась неготовой. Протянула руку и осторожно, точно фотографии и распечатанные листы бумаги могут причинить ей боль, обжечь, прикоснулась к ним. Фото из детства… Родители… Они с дедушкой… Институт… Никита… Увидев фотографию бывшего, Вика скривила губы. Наивно было полагать, что не узнают про него. Несостоявшийся жених… Её первая и, как полагается по классике жанра, несчастная любовь. Только в современной интерпретации. Хотя низость и предательство в любые времена остаются низостью и предательством, как их ни назови и ни интерпретируй. Была фотография и из больницы. А эта откуда? У Вики поджался живот, когда она увидела себя на больничной каталке. Неприглядное зрелище. Перед глазами девушки поплыл туман, вязкий, противный, обжигающе-колкий. Откуда эти фото? Кто их делал? И лишь через бесконечно долгие секунды мозг выдал информацию, что они вытянуты из камер наблюдений. Вот так просто. По щелчку пальцев вся жизнь человека, как на ладони. Вика отодвинула папку и села с неестественно прямой спиной. Оказывается, за то время, что она «рассматривала» свою жизнь, Булат развернулся бесшумно, точно он входил в отряд своих бойцов. И теперь наблюдал за Викой. Точнее, за её реакцией. Вика натянуто и немного болезненно улыбнулась. - У вас хорошие спецы. Было неприятно, что в её жизни копались посторонние люди. Радовало одно – скоро она станет для них безликим персонажем, таким же, как и десятки других. Валгаров тяжело вздохнул, отчего его грудная клетка выразительно поднялась и опустилась. Он успел переодеться и принять душ. На его волосах поблескивали капельки воды. Получается, он с утра сразу был с дочкой? Или ночевал у неё в спальне? Нефтяник направился в сторону Вики тяжелой поступью. Девушке сразу же захотелось вскочить и отбежать в сторону, но она заставила себя сидеть на месте. Им на самом деле надо завершить диалог. Мужчина опустился в кресло, что стояло на противоположной стороне от стола. Сев, он подался вперед, опустив локти на колени и сведя пальцы в замок. - Я хочу тебе помочь, - начал он не с того, что ожидала Вика. Девушка едва снова не задала глупый риторический вопрос: в смысле? Чем дольше она общалась с Валгаровым, тем хуже его понимала. Он точно вырывал смысл из контекста и выдавал ей уже конечный результат, что неимоверно бесило. - Я уже сказала ранее: мне не нужна ваша благодарность, - негромко, стараясь соблюдать нейтралитет, проговорила Вика, тщательно подбирая слова. Пристальный взгляд мужских глаз нервировал. Сколько за прошедшие сутки Булат Валгаров смотрел на неё? А если вспомнить «особую» комнату, то и прикасался. - Она всё равно будет, - ровным тоном продолжил он, и у Вики создалось впечатление, что за видимым спокойствием мужчины скрыто нечто больше. Откуда взялись такие мысли? Вика не знала. Чувствовала. Дедушка всегда сетовал, что она не доверяет себе. - Тебя восстановят в аспирантуре. - Я не вернусь в университет, - слишком быстро ответила девушка и поджала губы. - Почему? - Потому, Булат Маратович. Услышав обращение, Валгаров поморщился. - Вик… Хорош, правда. Я знаю, ты обижена и злишься. На это у тебя есть право. У меня тоже есть право защищать интересы своей семьи, что я и делал. Я предлагаю мировую. И своё покровительство. Оно тебе нужно. Ты сейчас под воздействием эмоций и обиды, на которые, я повторюсь, ты имеешь полное право. Гордо скажешь «нет», мысленно послав меня далеко и надолго, а потом, спустя время, пожалеешь. - Почему вы так уверены, что пожалею? – с горечью заметила девушка. - Все жалеют. Она не будет. Или… будет? Вике хотелось быть гордой и сильной. Такой, как воспитывал её дедушка. - Возможно, я не все? – она отчаянно пыталась не стушеваться. Личность Валгарова давила на неё. Его уверенность в собственной правоте, силе, возможностях. - Разве? Хотя… Лучше бы он не добавлял вот это «хотя». Оно резонировало и ещё сильнее нервировало, потому что в нем проскальзывал подтекст, непонятный для Виктории. - Я устала, Булат, - девушка быстро перевела тему, ей не понравилось, как потемнел взгляд у нефтяника. Она вынужденно смотрела на него, правда, то и дело отводя глаза в сторону. Не выдерживала она прямого контакта. – Думайте, что хотите. Я сделала то, что сделала. Теперь вы знаете, что я не виновата. Нет причин удерживать меня в вашем доме. Пусть Вика плохо разбиралась в людях - не научилась, последняя фраза не понравилась Валгарову. Девушка обратила внимание, что он всегда недоволен и напряжен. - А если есть? – хрипло и чуть ниже тоном спросил он. - Нет, - поспешно проговорила она, обхватывая плечи руками. – Булат, вы же серьезный человек. Вам доставляет удовольствие мучить меня? А вы мучаете невиновного человека. Мне плохо. Чертовски. Я говорю с вами начистоту, не таясь. Ещё немного, и со мной случится истерика. Вам хочется её увидеть? *** Не хотелось.