За время этого разговора Аня постепенно успокоилась и вела себя более раскованно, но этот намёк она поняла и снова занервничала. Даниэла же чувствовала себя более чем уверенно и не без удовольствия осознавала, что не ошиблась с самого начала, хотя прямых доказательств всё ещё не было. Удивительно, как такая простушка могла держать в страхе почти всю школу, и ещё удивительнее, как её до сих пор не раскрыли. Скорее всего, ей удавалось прятаться только потому, что она ни с кем не общалась, другого варианта просто не существовало. Так глупо проколоться перед совершенно незнакомым человеком — это ещё надо было уметь. Интересно, успела ли про это узнать Вероника? Она ничего подобного не говорила, но они с Аней успели сдружиться, так что и такого нельзя было исключать. Даниэла усмехнулась, подумав о том, как забавно это звучит: у главной сплетницы школы есть своя тайна, которую она скрывает от окружающих. Впрочем, она не собиралась рассказывать всем про Аню, по правде, ей вообще было всё равно. Никаких негативных эмоций та не вызывала, наоборот, оказалась вполне приятной в общении девушкой, а тот пост в любом случае ей пришлось написать не по своей воле. Во-первых, потому что никому в здравом уме не пришло бы в голову переходить дорогу Феликсу, а во-вторых, Аня была ему благодарна и не стала бы так поступать. — Ладно, давай с реквизитом разберёмся, — как ни в чём не бывало сказала Даниэла. — Хочу уже побыстрее домой свалить. Ей на самом деле приходилось заниматься поиском и сбором реквизита для всех выступлений, и от этого у неё уже голова кругом шла. Всем постоянно что-то было нужно, каждый день появлялись новые предметы, а то, что Даниэла с таким трудом раздобыла накануне, оказывалось ненужным из-за изменений в сценарии. Чем ближе приближались новогодние мероприятия, тем больше возникало суматохи, ошибок и перемен, о которых становилось известно в последний момент, и благодарить за эту головную боль, как выяснилось, нужно было Феликса. Сначала Даниэле приходилось бегать по залу и опрашивать огромное число людей, чтобы узнать, что им требуется, а затем пробегать ещё несколько кругов, чтобы найти тех, у кого дома есть нужные вещи. Неудивительно, что к концу дня она чувствовала себя как зажёванная принтером бумага. Этот день не стал исключением. После получасового марафона ей удалось наконец-то разобраться со всеми делами, и Даниэла торопилась к гардеробу, чтобы улизнуть из школы до того, как её нагрузят ещё чем-нибудь. На одной из скамеек рядом со входом сидел Феликс. Он уже был одет в пальто, но не уходил, а думал о чём-то, уставившись в пустоту. От усталости Даниэла даже не сразу отреагировала. *** — Ты что тут делаешь? — наконец, спросила она. — Тебя жду. — Меня? Зачем? Вместо ответа Феликс посмотрел на неё своим фирменным взглядом, и Даниэла без слов поняла, что опять задала глупый вопрос. Рисковать и испытывать его терпение она не стала, поэтому бросилась за своей курткой, натянула на ходу шапку и выскочила обратно в вестибюль. — Я готова! — бодро выкрикнула Даниэла. Феликс молча взял её за руку и потянул к выходу. От его сосредоточенности она немного оробела и просто шла рядом, думая о том, почему он вызывает у неё такие противоречивые чувства. У всех остальных, по-видимому, такой проблемы не существовало. Для многих в школе Феликс был врагом номер один, и они терпели его присутствие только потому, что не могли ничего сделать, Ане он казался хорошим, да и у Максима, несмотря на их странную ссору, мнение о нём было однозначно положительным. А вот Даниэла никак не могла определиться. С одной стороны, Феликс не раз ей помогал, хотя и не упускал возможности напомнить, как ему это надоело, однако выглядело это больше как его странное чувство юмора. С другой — он так и оставался совершенно незнакомым и закрытым от неё человеком, о планах которого удавалось узнать только впоследствии. Наверное, ничто на свете уже не могло изменить его, и оставалось только выбирать, хватит ли сил терпеть это или нет. Низкие тёмные облака, осыпавшие землю редкими снежинками, наводили ещё большую сонливость. Даниэла брела рядом с Феликсом, и не решалась завести разговор первой, но, когда перестала понимать, в каком направлении они идут, всё-таки нарушила молчание. — Феликс, а куда ты меня ведёшь? — Домой, — ответил он. — Но я живу совсем в другой стороне. — Ты хочешь, чтобы мы пошли самой короткой дорогой? Такого желания у Даниэлы не было, но она ничего не сказала вслух. Феликс выглядел особенно задумчивым, и в такие моменты к нему лучше было не лезть, но в то же время он сам потащил её за собой, и это окончательно сбивало с толку. — Даниэла, я так и не извинился перед тобой за то, что наговорил тебе тогда, — наконец, сказал Феликс. — Прости, в тот раз я немного вышел из себя и не сдержался. Услышать что-то подобное от него Даниэла не ожидала, поэтому чуть не застыла на месте от удивления. Сам факт того, что Феликс может испытывать чувство вины, был немыслим, потому что до сих пор он никак не проявлял его, и она даже засомневалась, а не является ли это очередным хитрым ходом с его стороны. — Не понимаю, про что ты, — сказала Даниэла и растерянно усмехнулась. — Твоя сестра мне всё рассказала, — ответил Феликс. — Если точнее, то она хотела меня убить, но у неё не хватило сил. Судя по тому, что в истории фигурировала Маша, речь шла о той ссоре, после которой Даниэла отправилась на злополучное свидание. Меньше всего ей хотелось, чтобы Феликсу стало известно про ту истерику, которая случилась с ней, но сестра, кажется, расписала ему всё в подробностях. — Что бы она там тебе ни наговорила, она преувеличила, — сказала Даниэла и наигранно рассмеялась. — Она опять забыла поменять раскладку, так что половину слов я не понял, — признался Феликс. — Но я не хотел доводить тебя до слёз, прости. — Да что с тобой сегодня? — не выдержала Даниэла. Всё это было так странно, что она даже слегка отпрянула в сторону и остановилась, уставившись на него. — А что не так? — уточнил Феликс. — Как-то подозрительно, мне привычней, когда ты оскорбляешь и унижаешь меня, — сказала Даниэла, прищурившись. — Странные у тебя представления об отношениях. — Об отношениях? А мы что, уже встречаемся? Феликс закрыл глаза и сделал глубокий вдох, а Даниэла решила промолчать, чтобы не разозлить его окончательно. — Только не говори, что ты и это не заметила. — Ну знаешь ли, иногда я тебя совсем не понимаю, — ответила она, надув губы. — А я не понимаю, почему продолжаю возиться с тобой. Чтобы хоть немного отвлечь его, Даниэла рассмеялась и повисла у него на шее. — Может быть, — сказала она, — потому что ты меня всё-таки немного любишь? — Может быть, — ответил Феликс. — Но я не уверен, что это нормально. Как всегда, он не мог без того, чтобы всё не испортить. Даниэла резко расцепила руки и с раздражением посмотрела на него, однако на этот раз никакой вины за собой Феликс не чувствовал, поэтому она не придумала ничего лучше, чем наброситься на него с кулаками. — Ну почему ты не можешь хоть раз сказать это нормально? — возмущённо закричала Даниэла. — Обязательно надо мной издеваться? — Ты сама недавно говорила, что тебе так проще, — спокойно ответил Феликс. Как ни крути, а это было абсолютной правдой, признавать которую Даниэле не хотелось. От безысходности она разозлилась ещё больше и принялась напирать на него с угрозами, а Феликс с улыбкой наблюдал за этим совершенно не пугавшим его нападением. Постепенно он отступал назад, но, когда дошёл до края дороги, внезапно схватил Даниэлу и завалился спиной в снег. — Ай! — воскликнула она после того, как приземлилась лицом прямиком в сугроб. — Ты что делаешь? — Какую-то бессмысленную ерунду, как ты и любишь, — сказал Феликс, не отрывая взгляда от неба. — Нельзя так валяться, мы можем заболеть. — Ну и что? Зато это весело. Даниэла с удивлением посмотрела на него. Сначала он извинялся, потом решил ради развлечения полежать в снегу, в общем, всё указывало на то, что Феликс сошёл с ума. — Всё-таки сегодня ты себя очень странно ведёшь, — заметила Даниэла, поднявшись на колени. — Наверное, твоя глупость заразна, — сказал он и тоже сел. — Ещё хоть слово, и я тебя тут закопаю. — Попробуй. Не дожидаясь, пока Даниэла перейдёт к исполнению своего плана, Феликс повалил её на землю и принялся забрасывать снегом под её громкие вопли. Сил для сопротивления у неё не хватало, поэтому через пару минут она признала своё поражение и замолила о пощаде. — Всё, сдаюсь! Дай мне спокойно умереть, — попросила Даниэла. — Как скажешь, — ответил Феликс и поднялся на ноги. — Эй! — окликнула его Даниэла, заметив, что он собрался уходить. — А мне помочь не хочешь? — Помочь умереть? Не поверишь, я ждал этих слов почти два года. Её возмущённые крики повеселили Феликса, и он в конце концов сжалился над ней, подхватил и поставил на ноги. Вид у него после этой битвы был ещё тот: пальто вывалялось в снегу и превратилось из чёрного в белое, но его это, кажется, совсем не смущало. Даниэла выглядела не лучше, но, сколько она не старалась, отряхнуться как следует у неё не получилось. — Пойдём, — сказал Феликс и потащил её за собой, обняв за талию. — Один твой старый знакомый очень хочет с тобой увидеться. — Ты о ком? — Скоро узнаешь. — Опять эти твои загадки, — вздохнула Даниэла. Предположить даже приблизительно, что придумал Феликс, было невозможно, поэтому она просто шла с ним рядом, ухватившись за его холодную ладонь. — Вот что ты наделал? — не выдержала Даниэла. — На нас теперь все будут смотреть, как на идиотов. — Ничего страшного, тебе к этому не привыкать. — Что ты сказал?! — Тебе что, снег в уши забился? — спросил Феликс и повторил громче: — Я сказал, что тебе к этому не привыкать.